– Я действительно благодарен вам за визит во время моей болезни, – мягко произнес Эдж. – Для меня это очень важно. – Кто-то же должен был заставить вас подумать о своих манерах, – заметила Лили. – Что? – вскинул брови он. – Когда вам было плохо и Фокс сказал эту ужасную вещь, вы… вам и правда не следовало делать этого. Эдж покачал головой, по-прежнему не понимая, о чем она говорит. Лили уставилась перед собой невидящим взором: – Тот жест. Неприличный. – А… – пожал плечами Эдж. – Прошу меня простить. Я был вне себя от боли и лекарств и не осознавал, что вы находились рядом. Мы с Фоксом и моими братьями не всегда любезничаем друг с другом. Лили покачала головой и осуждающе взглянула на него: – Ваша мать стояла в дверном проеме. Мне пришлось позаботиться, чтобы она этого не видела. – Лили наклонилась ниже: – А потом вы прошептали то скверное ругательство. – Я ничего не шептал. – Прошептали. – Она посмотрела ему в глаза. – Мне пришлось перекрыть ваши слова своим голосом, чтобы заставить вас замолчать. Произнося это, она внимательно изучала его лицо, но вряд ли видела эмоции – Эдж давно научился их прятать. Но за время болезни он стал другим человеком. В те мгновения, когда Лили сидела у его кровати, он нуждался в ней. Она знала это. Знала, что Эдж ни за что не захотел бы, чтобы ее сестра – или любая другая женщина – видела его покрытого испариной и мечущегося от боли, но не возражал против того, чтобы она, Лили, находилась рядом. – Вы сжимали мою руку и называли меня ангелом. Это самое лучшее, что вы когда-либо мне говорили. – Понизив голос, она добавила: – Вы, должно быть, действительно были не в себе, раз так себя вели. Он промолчал в ответ. – О чем вы думаете? – спросила Лили. – О том, что честность наполняет новыми силами. – Разве все вокруг не честны с вами? Большей частью? – Они говорят лишь то, что, по их разумению, я хочу услышать. – Не придавайте этому значения. Большинство людей такие. – Но это на самом деле важно. Большинство людей не скажут мне, что думают, а ваши слова, похоже, отражают то, во что вы по-настоящему верите. Это совсем не то, что обычно принято говорить герцогу. – Вам хотелось бы родиться вторым? – вдруг выпалила Лили. Он пристально взглянул на нее: – Нет. Ничуть. Я родился, чтобы стать тем, кто я есть. Как и все мы. Из другой части зала до Лили донесся громкий взрыв смеха. Она рассеянно обернулась, думая о своем. Лили не было предназначено стать той, кем она была. Ей лишь выпала несказанная удача жить в этом доме, а не в пышущей огнем яме. – Ваша мать тоже родилась, чтобы стать герцогиней. – Да, – согласился он. – Это же можно сказать и о вас. Лили глотнула воздуха. – Нет. Нельзя, – признала она, но на сердце потеплело от его учтивости. Эджворт знал толк в хороших манерах. – Нельзя не согласиться, что я прав, – сказал он. Музыка наполнила все вокруг, и Эджворт смотрел на Лили, явно ожидая услышать от нее нечто глубокомысленное. Увы, ей удалось выжать из себя лишь еле слышную невнятную благодарность. – Приветствую всех. – Из-за спины Эджворта появился Фокс, нагло вклиниваясь в беседу. – Эджворт вытащил меня из имения, чтобы я смог присутствовать на этом вечере. Но когда я осознал, что увижу сестер Хайтауэр, я щедро возблагодарил его – даже притом, что одна из них… – он поднял лицо к потолку, похлопал глазами и будто приготовился свистнуть, – как-то сравнила меня с чрезвычайно важным гончарным изделием. – Фокс улыбнулся и пояснил: – Я пытался добиться поцелуя, и вы сказали мне, что лучше поцелуете ночной горшок. – Это было мягкое внушение, – сказала Лили. – Похоже на то. – Фокс захихикал и приставил ладонь к уху: – Я что, слышу музыку? – Он схватил ее за руку: – Потанцуйте со мной, пожалуйста, умоляю, чтобы я смог принести извинения за то, что был столь непочтителен в прошлом! – Ты здесь не для того, чтобы производить впечатление на мисс Лили, – одернул его Эджворт. Фоксворти выглядел удивленным, но его глаза засверкали. – А я-то не сомневался, что нахожусь здесь, чтобы произвести впечатление на всех присутствующих женщин. Я уничтожен. – Он подмигнул Лили. – Но даже если вы не падаете в обморок от восторга, не окажете ли мне честь потанцевать со мной? Эджворт сощурился и стиснул зубы. Лили поспешила поставить бокал на стол и принять приглашение, чувствуя, что кузенов нужно немедленно развести по разным углам. Сердито зыркнув на Фокса, она умчалась танцевать. Даже оказавшись спиной к Эджворту, Лили чувствовала, что он наблюдает за ней. По телу разлилось приятное тепло. Но ему не стоило волноваться. Все это общение с Фоксворти было сущей ерундой. Ему нравился определенный тип женщин, к которому она не относилась. Это Лили знала точно. Фокс повернулся к ней, с улыбкой притягивая к себе. Он двигался в танце так быстро, что ей приходилось быть внимательной. – Эджворт наблюдает за нами. Фокс наклонился ближе и чуть не споткнулся о Лили, хотя всегда танцевал превосходно. Нахал. Лили ненавидела танцевать, и ей было трудно не отставать от шагов даже без валявшего дурака партнера. Фокс повернул голову, и его глаза заблестели. – А вот и ваша сестра! Я не видел ее целую вечность, – сказал он, не отрывая взгляда от Эбигейл. – Она не для вас. – В самом деле? – Сдвинув брови, Фокс тут же сосредоточил внимание на Лили. – Она интересуется лишь мужчинами, питающими благородные намерения. – Мои намерения благородны. Всегда, – заявил он. Лили не ответила. Благородные намерения – как бы не так! – Мисс Хайтауэр, вы смотрите на меня совсем как Эдж. Поблизости нет острых предметов, от которых мне лучше спрятаться? – Если мы и не доверяем вам, то неспроста, и вы прекрасно это понимаете. От вас только и жди проблем. – В отличие от Эджворта, я пытаюсь вести веселую жизнь. А он похож на своего отца. У меня в ушах до сих пор стоит голос дяди, внушавшего Эджу: «Ты – герцог в первую очередь, во вторую и в третью. Только это по-настоящему важно». – Таков Эджворт. – Да. Он станет точно таким же, как старый герцог. Остепенится, женится, потому что так велит долг. У него будет герцогиня. Идеальная семья. А спустя несколько лет он поймет, что ничто человеческое ему не чуждо. И вы понимаете, что тогда произойдет. Совсем как с его отцом. – Фокс на миг закрыл глаза и с видом мудреца покачал головой. От его слов все перевернулось у Лили внутри. Она предпочла бы не будоражить воспоминания о старом герцоге. – Я хочу прочувствовать жизнь во всех ее проявлениях, пока молод, и пережить все приключения, которых требует моя натура. – Фокс закружил ее в танце. – Вот когда я женюсь, тогда и стану счастливо, блаженно гнить в объятиях моей возлюбленной. Надеюсь, я вас успокоил. – Фоксворти, – резко бросила Лили, – вы не способны меня успокоить. Вечно вы попадаете на страницы этой низкосортной газетенки, так обожаемой всеми сплетниками! – Я фигурировал там лишь четырнадцать раз, и это с учетом одного происшествия, когда даже не упомянули мое имя. – Вы несносны. – Отнюдь. – Он посмотрел на свои ноги. – Например, я пропустил шаг в танце, зато стал ближе к вам. За что мне злиться на самого себя? – Вам нравится, когда люди говорят о ваших промахах. Вы – распутник до мозга костей. – Пусть так, но ведь я – чистое золото. – Они снова закружились по залу. – Признайте, что находите меня очаровательным. – Я не так в этом уверена. Скорее у вас минимум обаяния, которое необходимо партнеру по танцу. Фоксворти притих и перестал шутить, хотя остаток танца щедро одаривал Лили улыбками. Он действительно умел обворожительно смотреть в глаза, но, казалось, так и ждал от женщин восторженных обмороков. А Лили очень хотелось уйти уже в свою комнату, но она ни за что не оставила бы Эбигейл одну, в сопровождении лишь отца и тети. По окончании танца Фокс очень точно остановил их пару рядом с Эджвортом. – Во время танца мисс Хайтауэр довольно откровенно высказалась по поводу моего обаяния, – поведал Фокс Эджу. – Так откровенно, что мне прямо в голову ударило. Но… – Фокс выпустил ее руку. – Она была чудеснейшей партнершей, и слушать ее – одно удовольствие! – Он взглянул ей в глаза: – Благодарю вас. Я никогда-никогда не забуду мгновения, проведенные с вами. – И он обратил взор на Эбигейл, прижав руки к сердцу: – Еще одна мисс Хайтауэр! Нам несказанно повезло, что они обе присутствуют здесь. Пожалуйста, окажите мне честь потанцевать со мной. Эбигейл приподнялась на цыпочки – увы, женщины не умеют летать, в противном случае она сейчас вспорхнула бы с пола. – Почту за честь, лорд Фоксворти.