И он закружил ее по залу. – Перестаньте буравить его глазами, – одернул Эдж. – Он и так слишком большого мнения о себе. – Мне не нравится, что он так прижимается к Эбигейл. – Совсем не прижимается. – Он так и ест ее глазами. – Лили повернулась к Эджу: – И вы позволите, чтобы это сошло ему с рук? Герцог не шелохнулся, лишь пренебрежительно фыркнул: – Я настоял, чтобы он принял приглашение именно для этого. Глаза Лили округлились. Это был не тот Эджворт, которого она знала всю жизнь. Он взял ее под руку и повел обратно к напиткам и закускам. Потом наклонил к Лили голову, чтобы никто больше не смог его услышать: – Когда вы сказали мне, что все считают, будто я интересуюсь вашей сестрой, мне пришлось донести до Фокса, что это не так. Я настоял на его присутствии здесь, чтобы изменить это мнение. Она застыла на месте, в изумлении открыв рот: – Вы, должно быть, шутите! Фоксворти? Эдж кивнул. – Но вы всегда… – не веря своим ушам, протянула Лили. – До меня доходили слухи, что вы предупредили всех мужчин… – Держаться подальше от сестер Хайтауэр. – Держаться подальше от Эбигейл. – Скорее от Лили и ее сестры, которую она так оберегает. – Потому что мы соседи. Потому что мы с Эбигейл часто крутились поблизости. – Она поднесла к губам бокал с лимонадом. – Конечно, – согласился Эдж. – К тому же я не хотел, чтобы рядом с вами был другой мужчина. Лили закашлялась, брызнув лимонадом ему на сюртук, и, задыхаясь, прикрыла рот рукой. Потом спешно сделала еще один глоток, чтобы заглушить кашель. – Прошу прощения, – прохрипела она. – Ничего страшного. Эдж вытащил носовой платок и протянул ей. Лили покачала головой. Не отрывая взгляда от нее, он смахнул капли лимонада с сюртука. – Не могли бы вы повторить то, что сейчас сказали? – попросила она. Музыканты стали играть тише, и мелодия полилась фоном, замедляя темп вечера. Справа от Лили компания пожилых джентльменов обсуждала недавнее решение канцлерского суда по поводу опеки над каким-то ребенком. Эджворт отвел Лили в другую сторону, почти за музыкантами, используя их как буфер, чтобы никто не мог услышать их разговор. Лили взглянула на него. Угадывать мысли Эджворта и в ярком свете было нелегко, а в тени и вовсе не представлялось возможным, так что оставалось только улавливать его тон. Эджворт смотрел на нее не менее пристально. – Мы ведь всегда понимали друг друга, – промолвил он. – Вот и в этот раз я считал, что мы думали об одном и том же. – Об одном и том же? – выпалила она. – Я знала, что вы… собираетесь посвататься к Эбигейл, и должна была позаботиться о том, чтобы она избежала неверных шагов. Вы, казалось, проявляли внимание… – Вы ведь всегда вместе. Я не мог видеть вас, не встречаясь с ней. – Со мной? – Она недоверчиво склонила голову набок. Он прищурился: – Да. Конечно. – Вы знаете, насколько мы с Эбигейл разные. Она – легкомысленная, я же более… – Лили не могла подобрать слово, чтобы не обидеть саму себя. – Прагматичная. – Прагматичная. Благоразумная. Это одно и то же. – Я… – Ей никак не удавалось объяснить. Герцогине полагалось всегда быть в центре внимания. Ее жизнь была полна шумных мероприятий и людей из высшего общества. Герцогиня общалась с членами королевской семьи. Другими представителями благородных кровей. С множеством людей. Людей, которым не нужны были низкопробные сплетни. Лили скрестила руки на груди. Он никогда бы этого не понял. – Почему вы ждали так долго, прежде чем сказать мне? – спросила она. – Мы говорили об этом. – Нет. Я бы запомнила. Точно. – Хорошо, может, я и не произносил именно эти слова, но мне казалось, что вы питаете ко мне нежные чувства. Вы всегда говорили со мной так искренне! – Я разговариваю искренне со всеми, – с нажимом произнесла Лили. – Нет, это не так. Я наблюдал за вами. Вы – очень любезная, милая и… – Эдж подвинулся так, что они очутились совсем рядом, лицом к залу, – самая вежливая, мисс Лили Хайтауэр. Но со мной вы другая. Помните, как в юности вы сказали мне, что мой голос вдруг стал скрипучим, как колесо кареты? – Я не знала, что с голосами мальчиков происходит нечто подобное. – Она вздохнула и отвела взгляд. – Мне стало интересно. И, судя по выражению вашего лица в тот день, вы вряд ли питали ко мне нежные чувства. – Я и не питал. В тот момент, – его плечи чуть-чуть дернулись, – я думал, что мой голос останется таким навсегда. И они снова взглянули друг другу в глаза. Повисло молчание, и Лили никак не могла придумать, как заполнить эту неловкую паузу. – А что, если бы за мной кто-то ухаживал? – Я набросился бы на него как ястреб. – Вы могли спохватиться слишком поздно. – Вот что я имел в виду, когда говорил о вашей искренности, – отозвался Эдж. – И я бы не опоздал. – Вы слишком высокого мнения о себе. – Меня так научили, – ответил он. – Вам бы это тоже не помешало. Быть высокого мнения о себе. Лили стиснула зубы и промолчала. – Мы знаем друг друга с детства. – Эдж подернул плечом. – Я думал, вы были такой сдержанной… потому что ждали меня. – Нет. Не ждала. – Она покачала головой. – Я просто… жила. По соседству. Он опустил глаза, но потом поднял взгляд на нее – и Лили впервые за все эти годы заметила на его лице эмоции. Его глаза не были холодными. Она почувствовала себя так, словно вот-вот растает на месте. – Похоже, я серьезно ошибся, – заметил он. – Мы дружим с давних времен, правда. И вы очень похожи на свою… семью. – Она подумала о его отце. – Это неплохая жизнь, – заверил Эдж. – Я знаю вас с тех пор, как мне было шесть. Почему бы вам не стать моей герцогиней? Он прекрасно знал, почему это невозможно. Как и все остальные. – Это что, предложение? – спросила Лили. – Это не шутка – вроде той, когда я взяла вашу книгу, а вы потом оставили для меня учебник хороших манер? Он придвинулся еще ближе: – Я знал, что вы увидите записку. – Там была записка? – повысила голос она. – Да, – кивнул он. – И что там было написано? – Что вам потребуется это, когда вы станете герцогиней.