— Жаль, хорошая версия была. — Меня только одно радует: я тоже всегда был в этой компании, но никто не думает, что я — причина столь пристального внимания киллеров, — подал голос Витольд Леонидович, чем сразу же привлек к себе всеобщее внимание. — А вот это ты зря. Ты у нас — темная лошадка. Как говорится, в тихом омуте… — задумчиво проговорил Иван. — Мой омут давно затянулся тиной, и никакой бурной жизни у меня не было, — возразил патологоанатом. — А может это связано с твоей профессиональной деятельностью, а вовсе не с личной? Как вариант: выдал неверное заключение о смерти? Или еще что? Витольд даже покраснел от возмущения. — Это голословное обвинение! Я никогда не мухлевал с заключениями, со смертью не шутят. Я профессионал своего дела! — А я не обвиняю. Пошутил я! Чего ты так напрягся? — Яна, ты говорила, что обыскали твой номер. Чего они могли искать? — Вспомнила Валентина, и снова круг подозрений сомкнулся на Яне. — Если бы я знала, сразу бы вам сказала. Ничего я не брала и ничего у меня нет, — ответила Яна. Частный сыщик Лавр взял ее за руку. — А мне кажется, что ты должна что-то вспомнить. — И ты туда же! — воскликнула она. — Оставьте мою дочь в покое! Давайте отдохнем! Выпьем, друзья! — поднял рюмку Иван Демидович. Народ горячо поддержал это предложение. Яна подняла фужер с шампанским и посмотрела на него на просвет. Когда-то ее этому научила Валентина. Однажды, еще в детстве, мама сказала, что, если долго смотреть на эти вечно стремящиеся вверх пузырьки, то можно увидеть сказку. Наверное, Валентина просто хотела отвлечь маленькую девочку на что-то волшебное. А уж застолья в театре с шампанским и другими горячительным напитками устраивались часто, должно быть, мать хотела, чтобы ребенок тихо сидел и никому не мешал. Яна выросла, уже все поняла, но привычка осталась. Она смотрела на эту солнечно-прозрачную жидкость, словно кипящую от ожидания чуда у нее в руке, и вдруг видела настоящую сказку. Высокого красивого принца с темными кудрявыми волосами, пронзительным взглядом и самой красивой улыбкой на свете. Рука ее дрогнула и поползла вниз. — Впервые сбылось, — прошептала Яна. — Мартин! Мартин, привет! Тебя выпустили! — раздались возгласы, со всех сторон к нему кинулись обниматься и поздравлять. Мартин со всеми тепло здоровался, но смотрел только на Яну. А она уже снова ощущала это непривычное, неконтролируемое чувство. Слабость в ногах, тремор в руках, бешеное сердцебиение, разливающееся тепло по всему телу и особенно жар в щеках. «Сколько мне лет? Господи, ну почему такая реакция? И лучше не становится. Когда он ко мне приблизится, меня хватит удар… Инфаркт или инсульт… На выбор», — подумала Яна, дрожащей рукой ставя бокал на стол. — Здравствуй, — подошел к ней Мартин, заполняя собой все пространство и, как показалось Яне, вытесняя весь воздух. Ну, по крайней мере, в ее легких воздуха не оставалось, а последние остатки выколачивало затрепетавшее сердце. У нее подвернулась нога, и Яна осела бы на пол, если бы Мартин не подхватил ее под локти и не заключил в объятия. — Что ты… Тише… Мир вокруг словно исчез. На всей земле они были вдвоем и смотрели глаза в глаза. — Так неожиданно… Я рада, что тебя выпустили. — А я рад тебя видеть. — Ты как себя чувствуешь? — спросила Яна. — Со мной все хорошо. А твое здоровье? — Мартин держал ее лицо в своих теплых ладонях. — Да что мне будет? Я прочная, даже авиакатастрофу выдержала. — Не напоминай. Я, как представлю, что мог тебя потерять, так кровь в жилах стынет. — А ты не вспоминай. Что о плохом-то думать? — вздохнула Цветкова. — А я и все хорошие моменты помню. Ничего не забыл, — Мартин притянул Яну к себе. — Ребята, — прокашлялся Иван Демидович, — а мы вам не мешаем? Яна с Мартином посмотрели на весьма смущенные лица так, словно их вырвали из другой реальности и вернули на грешную землю. — Извините… Присаживайся. — Мартин помог присесть Яне и сел рядом, не отпуская ее руки. — Ты голодный? — спросила у Мартина Стефания Сергеевна. — Он голодный, но не в гастрономическом плане! — хохотнул Иван Демидович, которого уже очень сильно развезло. — Юмор у тебя, — ткнула его локтем Валентина. — За удачное возвращение! За встречу! Чин-чин! Яна чувствовала пульсацию в горячей руке Мартина и понимала, что, как бы она хорошо ни относилась к окружающим людям, сейчас они точно были лишними. А Ивана просто понесло по просторам своей памяти. Он сел на своего любимого конька, вошел в образ «душа компании» и пытался веселить присутствующих. — И вы не представляете, как я разоделся, уложил волосы и шел весь таким гоголем. Важным и надменным. Ведь именно так приходит слава и популярность, предчувствовал я. Меня же пригласили на телевидение! Реклама! А значит, меня скоро все будут узнавать и понимать, что я известный артист. И всего-то мне надо было сделать удивленное, а затем восторженное лицо и многозначительно посмотреть в камеру. Но мне обещали крупный план. А что мне в состояние моего юного подпития надо было?! Крупный план — мечта всего потока, а выпало мне такое счастье! Уж я старался и так, и так… Все выражения на лице просто от бога! Радуга эмоций! Еще спрашиваю, когда будет эфир. Его величество — эфир! Мне сказали, что сообщат, и сообщили. Я сказал всем друзьям, знакомым девчонкам, что было самое важное, родственникам начало эфира и моего триумфа. Чтобы все увидели становление известного артиста и поняли, с кем живут! Со звездой! И все мы там сели, друзья по городскому тогда еще телефону отзвонились. Мол, ждем. И дальше! У меня в глазах потемнело. Мое лицо, о да! Крупный план! И эмоции просто все на лице от брезгливости до восторга! Актерская игра не подкачала. Но мое лицо было в кружке туалета! Извините, унитаза! Я там смотрел и сокрушался от запаха и бактерий и потом радовался, как дитя, оттого, что какое-то средство здорово помогло. Такого абсе… я не испытывал никогда в жизни! Как же все смеялись и еще долго дразнили меня. Мол, привет, Ваня, под ободком сегодня все спокойно? Там твои друзья? И так далее… Яна повернула голову к Мартину и утонула в его темных глазах. — Ты мне срочно нужен! Мы можем уйти? — Яна! Да, конечно! О чем ты говоришь? Я только об этом и думаю, — прошептал Мартин ей на ухо, вставая и сразу же увлекая за собой ее тщедушное тело вверх, словно она была приклеена к нему. — Друзья, был рад вас увидеть, но мы уходим, — сказал Мартин собравшимся. — Кто бы сомневался, — снова хохотнул Иван Демидович, и тут же схлопотал оплеуху от матери Яны. — Да, конечно! Извините! Будем рады видеть вас снова. Сынок, ты бы хоть перекусил после тюрьмы-то, поел нормальной еды, — сказала Стефания. — Мама, я не голоден, — ответил ей Мартин и удалился с Яной, буквально выволочив ее из-за стола. Они вышли на улицу, он принялся ее целовать, остановил такси. — В отель, — сказал Мартин таксисту, называя адрес, с трудом понимая, как он дотерпит до отеля с женщиной, которую так любил и так долго был без нее. — Хорошо, — кивнул таксист, уже много раз на своем веку, вернее, на своей работе видевший такие страсти. — Подожди… — задыхаясь, отстранилась от него Яна. — Какой отель? — Поедемте в нумера! А куда же еще? — покрыл ее лицо поцелуями Мартин, находясь на каком-то эмоциональном подъеме. — Я тебе сказала, что хочу поехать с тобой, но не сказала куда, — отстранилась от него Яна, задыхаясь. — А куда ты хочешь? Париж? Нью-Йорк? Мы поедем, куда ты хочешь, если я доеду, — по-честному ответил ей Мартин. — Любезный, — обратилась к таксисту Яна, — а у вас в городе сколько свалок? Таксист, нервно дернув плечом и стараясь не смотреть на Мартина, ответил: — Город небольшой, свалка общая, одна. — Можете нас туда отвезти? — попросила Яна, стараясь тоже не смотреть на Мартина. Глава двадцатая Наконец-то Яна зажила счастливо и спокойно, словно женщина, за отдых которой готов платить любые деньги ее состоятельный поклонник. Мартин очень похож был на этого поклонника и вполне мог обеспечить Яне роскошное существование. Вот они и расслабились. Жили уже неделю в одном номере, спали вместе, завтракали вместе, гуляли по набережной и городу вместе, выходили в море на яхте, катались в горах на мотоцикле и прыгнули бы вместе с парашютом, если бы Яна согласилась. Но ей и так хватало экстрима. Иногда Мартин начинал говорить о Еве, давая понять Яне, что он тоже знает, что она его дочь. Он целовал ей руки и говорил, что именно она сделала его самым счастливым человеком на свете. «Наверное, именно так и должен выглядеть рай», — подумала Яна, встав с утра раньше Мартина и налив себе чашечку кофе. Она понимала, что когда-нибудь это должно было закончиться, да и действительно отпуск скоро подойдет к концу. Из приятных мыслей ее вывел телефонный звонок. Яна надела удобные белоснежные сабо на высокой платформе, яркого малинового цвета топик из шелка, белую юбку-миди, расчесала длинные густые волосы, взяла большую пляжную сумку и незаметно вышла из дома. — Здравствуйте. Вас не смущает, что я назначила встречу в этой кафешке на отшибе? — улыбнулась Яне девушка в соломенной шляпке и длинном льняном сарафане на тонких лямках.