Яна спокойно сидела и смотрела на него. Сухие, горячие ладони сомкнулись на ее тонкой шее. — Вас всех уничтожать надо! Твари! Такая же, как она! — Я не такая же! — возразила Яна, теряя кислород. — Я люблю, слышишь? Я на самом деле способна любить. Аркадий Михайлович опустился перед ней на пол, закрыл лицо руками и зарыдал. — Я не хотел. Как она так могла со мной? Почему одним мужчинам — все, а на других даже внимания не обращают? Мартин — такой самодостаточный, красивый, уверенный, сексуальный. Как это чувствуют женщины? Как это происходит? Он заходит, и сразу же все женское внимание обращается на него. Сколько я слышал стенаний от Насти, что без него она не видит смысла в своей жизни. Сколько ее ни лечил и ни уговаривал, все бесполезно. Такая любовь… Нет жизни без него — и все тут! А он что? Живет, улыбается, обзавелся такой женщиной, как ты, на которую тоже можно шею свернуть, и не парится. А тут моя Глория! Понимаешь, она моя! А Мартин так проходил мимо нее, даже не смотрел в ее сторону, даже не видел, а она словно с ума сошла. Как зачарованная стала, никого не видит больше. А ведь там я стоял, я бы за нее жизнь и душу отдал. И ты знаешь, что она ему сказала? — всхлипнул Аркадий Михайлович. — Что готова забыть всю свою жизнь, все вычеркнуть. Что всю жизнь мечтала и искала именно такого мужчину. Что если бы встретила раньше такого, то так много мужчин и романов у нее бы не было. Мне она такого не говорила. Только смеялась. А значит, сказала правду, значит, на самом деле так думала. Так спокойно… вычеркнуть прошлую жизнь, а, значит, и меня… ради… Он даже ничего не соображал, под лошадиной дозой транквилизаторов был. А она все целовала и целовала его, все вешалась и вешалась… А у меня все поднималось давление и поднималось. Я плохо понимал, что делаю. Я ведь серьезно относился к Глории, я жениться на ней хотел, а она так легкомысленно меня променяла. Я ушел к себе в кабинет и открыл коньяк. Накидал туда таблеток, чтобы выпить и не проснуться, и тут прибежала Глория и очень цинично обратилась ко мне: «Котик, у тебя есть выпить? Мне очень надо. Ой, как раз уже и бутылка открыта. Я позаимствую! Пока!» Она поцеловала меня в лоб и убежала, вся такая разгоряченная и счастливая. Не знаю, что она хотела. Расшевелить его алкоголем? Или самой отпраздновать встречу с мужчиной мечты? Я был в шоке, я не остановил ее, не сказал, что алкоголь отравлен. Ну, а когда пришел к ним, увидел, что Глория дышит… И лежит такая счастливая на его голой груди. И тут я… сорвался! — опустил голову Аркадий Михайлович. — Что вы сделали потом? — тихо спросила Яна. — Вложил нож в руку Мартина. Это было первое, что пришло мне в голову. И, как показало время, это было верное решение, полиция поверила в эту версию. Мартин все равно бы ничего не вспомнил. На него можно было повесить все, что угодно. Если бы ты не начала копать… Но я не жалею, что все открылось. — Почему? Все еще хотите меня убить? — уточнила Яна. — Я не убийца. Мне Глория снится каждый день, и мать тоже снится… Они ругаются обе на меня и между собой. Думаю, что там, — возвел глаза кверху Аркадий Михайлович, — меня ждет настоящий ад. Мама, как всегда, не приняла мой выбор, да и выбор оказался так себе. Да, я убил ее и, знаете, Яна… — Что? — спросила она, весьма потрясенная. — Мне стало легче. Мама была права. Я — ничтожество! Я не буду жить! — Аркадий Михайлович вскочил со своего места, резко распахнул окно и выскочил в него. В кабинет ворвались сотрудники полиции во главе с Анатолием Анатольевичем. — Ты как? — спросил он. — Нормально все. — А этот? — Аркадий Михайлович, мне кажется, тронулся умом. Выпрыгнул в окно… Первый этаж. — Его там упакуют. Разговор весь записан. Твои догадки попали точно в цель. — Что с ним будет? — хмуро спросила Яна. — Ты как будто и не рада, что нашелся настоящий убийца. — Не говори глупостей, конечно, я рада. Я знала, что Мартин не мог этого сделать, я всегда это говорила. Просто жалко доктора. Такая жизнь… — Он нанес ножевые ранения девушке, которая просто посмела его не полюбить! Оборвал ее молодую жизнь. И свалил вину за убийство на другого, невиновного человека. Не надо его жалеть. Аркадий Михайлович заслужил свое возмездие. А что с ним будет? Я не знаю, я не суд и не адвокат, чтобы облегчить его участь. А если еще признают, что он сошел с ума… так лечить будут. Тут уж не знаю, что лучше. Ирония судьбы. Главный врач психушки сгорел на работе, то есть сам стал пациентом сего отделения, — усмехнулся Анатолий. — Ты что-то бледно выглядишь. — А я теперь поняла, почему я такая тощая. Я тупо все время во что-то влипаю и элементарно не успеваю поесть. Я очень хочу есть. — Так поехали! Все твои изнервничались. Поговорим и поедим заодно, — предложил Анатолий Анатольевич. — Не имею ничего против, — согласилась Яна. Глава девятнадцатая — И вот она — королева стола! — закричал Иван Демидович. — Аппетитная, безголовая и жирненькая. Все бы было ничего, если бы приход Яны с Анатолием не совпал с выносом поджаристой фаршированной курицы. Цветкова даже вздрогнула. — Что? Подумала, про тебя? — засмеялся следователь. — Друзья, я доставил вам героиню дня! Нашу мисс Марпл, только более молодую и красивую! — обратился Анатолий к собравшимся. А за столом сидели мама Яны Валентина, Иван Демидович, Витольд Леонидович и местный сыщик Лаврентий Виссарионович. А также кинувшаяся к ней на шею несостоявшаяся свекровь Стефания Сергеевна. — Яночка! Какая же ты смелая! Пойти одной на встречу с этим душегубом! — Успокойтесь, Стефания! Все было под контролем, мне ничего не угрожало, — обняла ее Яна. — Ты вычислила убийцу и спасла моего сына от тюрьмы! Ты замечательная, Яна! — восторженно смотрела на нее снизу вверх Стефания Сергеевна. — Садитесь за стол! Давайте выпьем! — радовался Иван Демидович, разделывая курицу. — Яне, Яночке окорочок, она их любит с детства. — Спасибо, — Яна с Анатолием присоединились к ним за столом, и Яна вонзила свои зубы в сочное куриное мясо. Казалось, что ничего вкуснее она не ела. — Как же вкусно! Проголодалась я! — Вам бы частным детективом стать, я бы вас принял к себе помощником или агентом, — сказал Лавр. — Я тронута предложением, но это не совсем то, чем бы я хотела заняться на старости лет. Это скорее мое проклятие, чем призвание! — Выпьем за то, что найден настоящий убийца! — перекрыл все разговоры своим громоподобным голосом Иван Демидович. Все присутствующие мелодично чокнулись бокалами. — А когда отпустят Мартина? — спросила мама Яны. — В ближайшее время, это уже решеное дело, — ответил Анатолий Анатольевич. — А почему не сразу же? Что это за свинство? Лишняя ночь в тюрьме дорогого стоит, — возмутилась Валентина Петровна. — Должна пройти определенная процедура, — пожал плечами Анатолий. — Существуют формальности. — Не ссорьтесь, друзья! Дело уже очень короткого времени. Давайте еще выпьем за удачу! — предложил Иван Демидович. — Яночка выжила, Мартина выпустят, все же хорошо? — словно сама себя спросила Стефания Сергеевна и добавила: — Плохо, что мы так и не узнали, кто хотел убить вас в самолете и потом добить на горной дороге. После этих слов в воздухе воцарилась звенящая тишина. — И, главное, за что? — добавила Стефания, совершенно невинно хлопая ресницами. И казалось, только их шелест и был слышен. — Что? Я что-то не то сказала? — спохватилась она. — Нет, просто снизился общий градус настроения, — ответил Иван, опрокидывая в свои обширные недра рюмку коньяка. — Так я… — растерялась Стефания. — Все правильно. Похоже, что это два обособленных друг от друга преступления, — согласился Анатолий Анатольевич. — Может, это все было направлено против моего сына? — спросила Стефания Сергеевна. — Самолет его, здесь его тоже подставили. Они же могли и не знать, что он не полетит. Он всегда с радостью летал с Яночкой. Так и в этот раз бы полетел. Он и хотел, — Стефания посмотрел на Яну. — Правда, хотел. Только в последний момент возникли какие-то сложности с этим русско-чешским центром. А он уже пообещал Яне помочь. Не хотел ее нервировать перед отпуском и сообщать о неприятностях. А еще сказал, что тоже гордый и должен донести до Яны, что по первому щелчку к ней не побежит. Извини, Яна, говорю, как слышала. А уж как он к тебе относится, это и так всем понятно. Частный сыщик Лавр внимательно выслушал Валентину и сказал: — Не очень правдоподобная версия. Первое покушение должно было закончиться гибелью. Если бы это было направлено против Мартина, то и второй раз это была бы попытка убийства или убийство… А его оставили в живых, чтобы обвинить в убийстве Глории. Потом, мы знаем, кто его подставил, — Аркадий Михайлович, и этот человек не имеет никакого отношения к самолету господина Вейкина, у психиатра даже доступа нет к летательному аппарату. — Согласен, — кивнул Анатолий. — По заключению экспертов, самолет был испорчен изнутри, очень сильно и уже во время полета. Это сделал кто-то, кто был на борту и, конечно, знал, что Мартина в самолете нет. — Значит, навредить хотели тебе! — обратилась к Яне Стефания Сергеевна. Хорошо, что к тому времени Яна уже прожевала, иначе бы подавилась. — Почему именно мне? — удивилась она. — В самолете кто летел? Ты! Кто был связан с Мартином? Кому станет больно, если его посадят? Тебе! Яна нервно провела по своим длинным волосам, затянутым на затылке в «хвост». — Думаю, если бы Мартина посадили, многим стало бы плохо. И кто меня до такой степени ненавидит, чтобы и своей жизнью рисковать? — На горной дороге в вас стрелял пилот самолета. Он же мог и в воздухе пытаться вас убить. — Там еще были я и Витольд, — вступил в диалог Иван Демидович, видя замешательство Яны. — Ну уж ты-то кому нужен? — ахнула Валентина. — Обижаешь. Моя жизнь кипела страстями. Какая-нибудь юная дева, которой я разбил сердце и которую бросил, возможно, решила мне отомстить, — задумался Иван, сразу же представляя у себя в голове целый художественный фильм с таким сюжетом. — Ага, и умереть с тобой в одной агонии. А ты такой коварный, даже не вспомнил ее! — засмеялась Валентина. Иван Демидович почесал затылок.