Карапет Ашотович взвыл: — Но Мишка не мог ее так зверски заби… Он осекся и впал в задумчивость. Далила ему не мешала и спокойно ждала. — Почему Михаил не сказал мне про гибель Анфисы? — нарушил он тишину воплем отчаяния. — Вы о чем? — удивленно поинтересовалась Далила. — Михаил от меня ничего не скрывал, почему же он скрыл смерть Анфисы? — уже растерянно спросил Сасунян. Самсонова холодно осведомилась: — А когда бы он вам сказал про нее? Шестого, как я поняла, вы не виделись, а седьмого он застрелился. — Правильно, но мы виделись с Михаилом пятого. Он был весел, строил различные планы, собирался Анфиску везти на моря. Шестое — пятница. По пятницам он всегда приезжал к Анфисе и частенько оставался у нее ночевать. Что заставило Михаила заночевать на фабрике перед самоубийством? Хотел разобраться в себе? Нет, это вряд ли. Мишка был в панике, но почему не обратился ко мне? Почему ничего не сказал про Анфису? Сасунян схватился за голову. — Да, странно, — согласилась Самсонова и задумчиво поинтересовалась: — А какой был характер у этой Анфисы? И как девушка выглядела? Умудренная опытом, она усомнилась, Анфиса ли к ней приходила? Или кто-то другой исполнял роль Анфисы. — Выглядела отлично, — вздохнул Сасунян. — Высокая, стройная, синеглазая, очень красивая. И характер нормальный. Веселая, озорная, но вообще, по жизни, рассудительная и спокойная. Расчетливая слегка, но женщин это не портит. — А могла она, скажем, подраться? Карапет Ашотович отшатнулся: — Подраться? С кем? — Скажем, с девушкой. Например, с Дашей, моей секретаршей. Вы ее только что видели. Сасунян потряс головой: — Ни в коем случае. Анфиса умела поставить на место любого. Я сам когда-то ее научил, но драться, это вряд ли. В этом смысле Анфиса была скромной и даже застенчивой, провинциалка до мозга костей. — Но она с дракой ломилась в мой кабинет, — сообщила Далила. — Из этого делаю вывод, что Анфиса была на взводе. И кричала она про отравление. У Пекаловой действительно были проблемы. Карапет Ашотович буркнул: — Об этом я слышу впервые. Даже не знаю, что вам сказать. Если думаете, что Миша сначала Анфису убил, а потом сам застрелился, то это полный абсурд. Так думать может лишь тот, кто совсем не знал Михаила. — Хорошо, — согласилась Далила, — вернемся к вашей бессоннице. Само собой вырисовывается предположение, что дело в Марине Калоевой. Сасунян оживился: — Я и сам так предполагал. Хочу с ней помириться. А вы не могли бы мне в этом помочь? — спросил он, мигом лишаясь симпатий Далилы. — Все в нашей власти, будем работать, завтра жду вас в это же время, — сказала она. Проводив Карапета Ашотовича, Далила подумала: «Ну и наглец. Просит меня, подругу жены, наладить контакт с любовницей». Она не сомневалась уже, что у мужа Людмилы был роман с Мариной Калоевой, был. Был, но почему-то вдруг поломался. «Что настроило Марину против Карапета Ашотовича? Возможно, существование Анфисы. А может быть, и нечто другое. Чувствуется, в этом деле много загадок. Не дай бог, муж моей школьной подруги окажется жестоким убийцей. Если Михаил не говорил ему про гибель Анфисы, то как Сасунян об этом узнал? Был там? Или все хуже: сам Анфису убил? Не в этом ли корень его нервного состояния и бессонницы?» Самсонова потрясла головой, сбрасывая страшные мысли, и приказала себе: «Не делай поспешных выводов. Работай. Ищи». Вспомнив о своем плотном графике, в который необходимо как-то втиснуть мужа подруги, она вызвала секретаршу. — Дашенька, — попросила Далила, — дозвонись до Светланы Михайловны. Выясни, почему она опять не пришла. — Сто раз уже этой болтуше звонила, — пискнула Дарья, сердито дернув плечом. — И что? — Телефон не отвечает. — Тогда отдаю ее часы Сасуняну, а к тебе будет огромная просьба. — Что, зайти к ней после работы? — догадалась Дарья и зло сообщила: — Была я уже вчера у вашей Светланы Михайловны. Она там не проживает. — Неужели чужой адрес дала мне? — поразилась Далила. — Зачем? Но телефон точно ее. По этому номеру я ей частенько звонила. Даша сердито напомнила: — Телефон не отвечает. — А ты все же звони, вдруг дозвонишься, — попросила Самсонова и, нахмурившись, пояснила: — Я волнуюсь. Светлана Михайловна неожиданно перестала посещать мой кабинет, без объяснений, без предупреждений. Это странно. Я думала, мы подружились. Она человек серьезный. — Что тут странного, — хмыкнула Дарья. — Она из-за мужа сюда ходила, хотела его под себя переделать, а вы ее убедили, что с мужем не выгорит. Он же хам, он ненавидит всех женщин. А хам, он и в Африке хам. Так нечего для него и стараться, вот она и перестала ходить. Самсонова не согласилась: — Про мужа твержу я давно, но ты видела, как Светлана Михайловна упорно старалась. Она, кстати, переделывала себя уже, а не его, пыталась стать дерзкой, напористой, энергичной. А тут вдруг от затеи своей отказалась. — И правильно сделала. Я бы таких мужиков своими руками душила. А Светлана Михайловна хоть и болтушка, но милая, симпатичная женщина. — Хочешь сказать, она прислушалась наконец к нашим рекомендациям и развелась? — А почему бы и нет, — фыркнула Даша. — Давно уж пора. — Дай бог, — вздохнула Далила, — но почему она не звонит? В таких случаях пациенты обычно звонят, хвастают своими успехами. Я за нее переживаю. Дарья махнула рукой: — Не переживайте, Светлану Михайловну я разыщу. Вы меня знаете, мертвого из-под земли достану, если, конечно, захочу. — Ой, захоти, пожалуйста, Дашенька, — с улыбкой попросила Самсонова. И грустно подумала: «Только не мертвой. Слишком много образовалось вдруг мертвецов». Глава 12 После разговора с Карапетом Ашотовичем Далила пришла в смятение. Страшная история, казалось, коснулась ее совсем не случайно. Почему погибла Анфиса? Почему она накануне смерти искала нотариуса именно в том здании, где расположился офис Самсоновой? Кто направил Пекалову к Марку Борисовичу? Он известный нотариус, имеет в Питере отличную репутацию, но есть и другие, не хуже его. «А Сасунян? Разве он не загадка? Так ли уж случайно он попал ко мне на прием? — задалась вопросом Далила и тут же себя осадила: — Да что это я, Сасунян муж Людмилы. После истории с Соболевой[1] мне везде мерещатся заговоры. Коли так, то против меня должна быть Галина, моя Галина. Ведь это она рассказала о проблемах Людмилы и толкнула меня к ней пойти». Далила себя «успокоила»: «Если моя простодушная Галка в заговорщицу превратилась, тогда я точно схожу с ума. Анфиса ко мне забрела случайно. В жизни и не такие совпадения приключаются, мне ли об этом не знать». И все же Самсонова заглянула к нотариусу: — Марк Борисович, вы не припомните, Пекалова составляла у вас завещание? Нотариус подтвердил: — Анфиса Пекалова, да, составляла. Я кабинет закрывать собирался, она слезно просила. Пришлось задержаться, хоть я и спешил. — И задержались вы не напрасно. Анфиса Пекалова в тот же день умерла. Точнее, погибла, — сообщила Далила. Марк Борисович отшатнулся: — Что вы говорите! Молодая красивая девушка! Я не знал. Наследники не объявлялись еще. И когда это произошло? — рассеянно спросил он и сам же ответил: — Ну да, вы же сказали, в тот самый день. Я, правда, не помню числа. Когда это было? — Шестого. — Недавно совсем. Марк Борисович выглядел очень растерянным. Далила его состояние объяснила щекотливостью ситуации. С одной стороны, он Самсонову уважает, но все же боится бестактных вопросов. Если Марк Борисович и боялся вопросов, то напрасно. Далила не стала интересоваться содержанием завещания. Она лишь спросила: