«Сбежать собирается», — рассердилась Далила и удивленно спросила: — Кажется, вы срочно видеть меня желали? Зачем? Разговор о Людмиле не выглядел слишком срочным. Рассказать об этом можно было в любое время. Он стушевался: — Да, на самом деле не только это. Я хотел вас кое о чем попросить. Сасунян осекся и с надеждой взглянул на Далилу. Она вынуждена была подбодрить его: — О чем? Не стесняйтесь, чем смогу, помогу. Он, не мигая, смотрел и молчал. — В чем же дело? — уже сердито спросила она. Ответ прозвучал неожиданно. — Пожалуйста, поговорите с Мариной, — взмолился вдруг Сасунян. — И, пожалуйста, как можно скорей. Самсонова поразилась: — Я? С Мариной? — Да! Срочно! — Еще и срочно? Как это будет выглядеть? Я с ней не знакома. — Она знает вас. Вы одноклубницы. — Марина Калоева посещает женский клуб Елизаветы Бойцовой? — удивилась Далила. Сасунян, пожимая плечами, сказал: — Про Бойцову не знаю, но женский клуб она посещает частенько и даже хвалила вас. — За что же? — За ваши лекции. Оказывается, вы для Марины авторитет. Когда я ей рассказал, что у Людмилы объявилась подруга-психолог, Марина даже чуть-чуть оживилась. Далила отметила: — Выходит, вам удалось с ней поговорить. — Благодаря вам, — сказал Сасунян. — После нашего разговора я ей позвонил и признался автоответчику, что был у психоаналитика. Когда я назвал ваше имя, произошло чудо: Марина сняла трубку и сообщила про клуб. Она вас очень хвалила, говорила, что умнее вас женщин еще не встречала. — Спасибо, конечно, — слегка смутилась Далила, — но почему я не знакома с Мариной? Почему я не видела ее у Бойцовой? Сасунян лишь озадаченно руками развел: — Вот не знаю. Если я правильно понял, вы с ней разговаривали. — Правда? Тогда опишите, пожалуйста, мне ее. Как она выглядит? — Миловидная. Высокая, стройная брюнетка с тонюсенькой талией. Что еще? Да, огромные пронзительно-карие глаза. — Поэтично вы ее описали, — усмехнулась Далила. — А нет ли у нее пушка над верхней губой и родинки на правой щеке? — Есть, — кивнул Сасунян. — Трогательный пушок над верхней губой и бархатная родинка размером со спичечную головку. — Да, я знаю ее, — согласилась Далила. — И действительно с ней говорила. Лишь однажды. Она после лекции ко мне подходила с каким-то семейным вопросом. Видимо, Марина нерегулярно в клубе бывает. — Этого вам сказать не могу. Я вообще только недавно узнал, что она там бывает. Но зато как узнал, так сразу подумал, что вы должны с ней поговорить. — Зачем? И о чем? Возможно, вопрос прозвучал слишком резко. Карапет Ашотович растерялся и пробубнил: — Меня она не послушает, а вы все же женщина. Женщинам легче найти общий язык, к тому же вы специалист. Марина вас уважает, а меня она даже слушать не хочет. — Что я должна ей сказать? — изумилась Далила. — По себе знаю, вы умеете убеждать, — смущаясь, пробормотал Сасунян и выпалил: — Надо убедить Марину уехать из города… — Вы боитесь, — перебила его Далила, но закончить мысль не посмела. Карапет Ашотович грустно кивнул: — Да, серьезно боюсь, не вышло бы то и с Мариной, что получилось с Анфисой. Людмила к Марине ревнует давно, а тут в нее словно черти вселились. Одной Анфисой, боюсь, не ограничится дело. Уж я знаю, что говорю. Короче, скрывать не хочу, я в панике. — Так и отправьте Людмилу из города. — Будто она послушает. Что значит «отправьте»? Я ее должен связать? Или в сторожа при ней превратиться? Взглянув на часы, он вновь спохватился: — Простите, разговор у нас важный, но я, к сожалению, спешу. Так что мы решили? Вы собираетесь что-нибудь предпринять? Его повелительный тон Самсоновой не понравился. — Что я должна предпринять? — спросила она. Сасунян снова взмолился: — Далила Максимовна, дорогая, спасите Марину, я вас очень прошу! — Надеюсь, вы ей не сказали, в чем жену подозреваете? — строго осведомилась Далила. Он рассердился: — За кого вы меня принимаете? Нет, не сказал. Да и бесполезно ей говорить. — Почему? — Марина мне не поверит. Она дружит с Людмилой и любит ее. Далила удивленно пропела: — Да-а? А вот у меня противоположная информация. Сасунян обреченно махнул рукой: — Еще бы! Не слушайте вы Людмилу. Это все из-за денег. Моя жена не способна любить. Иногда мне кажется, что даже дочь ей не нужна. У Людмилы одно на уме: деньги, деньги, деньги. Ради них она способна на все. Умоляю вас, уговорите Марину уехать. У ее матери под Питером отличная дача. Пусть Марина с недельку там погостит. А с Людмилой надо что-то делать, срочно… — Что, например? Карапет Ашотович растерялся: — Ну, не знаю, вы же специалист. Таблеток ей дайте, что ли, каких, пусть поспит несколько дней, пока все утрясется. — Утрясется что? — строго спросила Далила. Он помотал головой: — Да не ловите вы на слове меня. Я сам ничего не знаю. А тут еще из-за смерти Анфисы дел свалилось невпроворот. Самсонова сжалилась: — Ладно, придумаю что-нибудь. Сасунян насторожился: — Что вы хотите придумать насчет Людмилы? — Галину с ней посидеть попрошу, — сообщила Далила. — А с Мариной? — И с Мариной поговорю.