— Далька, — рапортовала она, — Люську я уже отыскала, но у меня проблема: не с кем дочку оставить. Можно я Ангелинку подброшу твоей тетушке? — А Мара не против? Галина заверила: — Мара согласна. — Ладно, подбрось, — согласилась Далила. Семенова возликовала: — Спасибо! Тогда я сразу к Люське помчусь. Она сегодня добрая, охотно со мной говорила. Думаю, уболтаю ее заночевать у меня. — А едешь-то ты куда? — поинтересовалась Далила. — Мы с Люськой договорились встретиться на Невском, в универмаге, — сказала Галина и, собираясь повесить трубку, попрощалась: — Пока! — Погоди! А почему в универмаге? — Вот уж не знаю. Людмила в Пассаже была, когда я ей позвонила, видимо, там и осталась. Думаю, что-то себе покупает, — предположила Галина и опять заспешила: — Ну ладно, Далька, я побегу. Отправив телефон в карман пиджака, Далила вернулась к разговору с Калоевой. — А почему вас утром Трофимыч на фабрику не пускал? — спросила она. — Кто вам это сказал? — удивилась. Марина. — Сасунян. Калоева поразилась: — Странно. Зачем Кара солгал? Трофимыч нас беспрекословно пустил. Он нас обоих отлично знает, он был очень приветлив. — Ясно, — кивнула Далила. — И что было дальше? — Когда мы с Карапетом через проходную прошли, из Мишиного окна, из его кабинета, громкий выстрел раздался. Миша с криком показался в окне и тут же скрылся. Мы испугались. Сасунян помчался к офису, я — за ним. Далила воскликнула: — Кто первым вбежал в кабинет? Сасунян или вы? Марина без запинки ответила: — Конечно же, Карапет. Он бегает гораздо быстрее. К тому же я на каблуках в то утро была. Беседа снова прервалась: опять запрыгал мобильный в кармане Самсоновой. Извинившись перед Мариной, она раздраженно прижала трубку к уху. На этот раз звонила ее секретарша. — Далила Максимовна, ваше поручение выполнено, — голос у Даши был заунывно-растерянный. — Я все узнала. Светлана Михайловна уже не придет никогда. — Почему? — спросила Далила, предполагая самое страшное. Она не ошиблась. — Светлана Михайловна умерла, — пискнула Даша. Сообщение потрясло Далилу, она очумело молчала. Дарья же, хлюпнув носом, пояснила причину своего расстройства. — Ваша Светлана Михайловна мне крупную сумму должна, — посетовала она. — Сколько? — приходя в себя, строго осведомилась Далила. Самсонова давно знала, что благодарные излеченные пациенты осыпают Дарью подарками. Знала она и то, что практичная секретарша частенько подарки те продает другим, еще недолеченным пациентам. Самсонова Дарье это прощала за трудолюбие. — Так сколько Светлана Михайловна тебе задолжала? — повторила она. Секретарша призналась: — Десять долларов за духи. Самсонова ее успокоила. — Я отдам, — сказала она, удивленно подумав: «Странно, богатая Светлана Михайловна покупает у Даши духи. Все дорогое мне достается, Даше дарят что «подешевше». Зачем же богатой Светлане Михайловне покупать у моей секретарши всякую дешевую дрянь?» Отправив трубку в карман, Далила вновь попросила Калоеву: — Продолжайте, пожалуйста. Но Марина, тревожно глядя в ее лицо, спросила: — У вас неприятности? — Нет, так, пустяки, — солгала Далила, хотя смерть любимой своей пациентки пустяком не считала. — Сасунян первым вошел в кабинет, вы — следом, — напоминая, подсказала она, — и что было дальше? Калоева разрыдалась: — Миша лежал на полу. Дальнейшее я не помню. Сознание потеряла. Очнулась в больнице. Сахар резко у меня подскочил, с детства страдаю сахарным диабетом. — Простите, я, наверное, слишком жестока, — сникла Далила, подумав: «Диабет имеется, хоть в чем-то Сасунян не солгал». — Вовсе вы не жестоки, — сказала Марина. — Я и без вас постоянно тот жуткий день вспоминаю. Мне лучше выговориться. Я слишком много молчу. — Да, вам надо выговориться, — согласилась Далила. — Тогда скажите, пожалуйста, вы знаете, куда ваш муж пропадал по пятницам? И почему именно в ту роковую пятницу он остался на фабрике? Михаил объяснил вам, почему, изменив традиции, вы отправились в клуб? Задавая вопросы, Самсонова видела, как менялось лицо Марины, но уловить суть изменений она не могла. Исчерпавшись, Самсонова замолчала, Калоева же отвечать не спешила. Наконец, изумленно тараща глаза, Марина призналась: — Далила Максимовна, я ничего не поняла. — Что вы не поняли? — Про традиции, клуб и прочее. Сообразив, что попала впросак, Самсонова осведомилась: — Что, традиций не было? Калоева сообщила: — Традиция в нашей семье была. По пятницам Миша не пропадал. Всю неделю он бывал очень занят, а по пятницам мы обедали в ресторане. Потом возвращались домой. Слушали музыку, пили вино, беседовали, обсуждали события прошедшей недели. Так было и в тот день, только обед затянулся до ужина, и домой я вернулась одна. Удивленная Далила молчала. Калоева, заметив ее смущение, спросила: — Интересно, почему вы решили, что Миша по пятницам пропадал? Кто вам это сказал? — Сасунян, — призналась Далила. Марина отшатнулась: — Так я и знала. Но зачем? Зачем он это придумал? Вы мне не скажете? — Понятия не имею, — солгала Самсонова. Она не решилась делиться своими ужасными подозрениями и, поспешив сменить тему, спросила: — Вы не знаете адреса Зины Поповой? Марина задумалась: — Зина Попова… А кто это? — рассеянно спросила она. — Подруга Анфисы. — Анфисы? — Красивые брови Калоевой изумленно взлетели. — Какой Анфисы? — Анфисы Пекаловой. — Я не знаю такой. Кто она? — Анфиса Пекалова была невестой Рубена, — начала объяснять Далила, но Марина ее перебила: