Глава 9 Джорджи упарилась. Хлопотное занятие — поднимать все в покои, отведенные Харланду. Кучера повели лошадей в конюшню, а лакеи, присланные помогать, серчали все сильнее, разгружая багажную карету, исподлобья глядели на тяжелые коробки и неудобные ящики, препирались о том, кто полезет снимать большой ящик с крыши. — Почему нельзя отвезти его в конюшню? — поинтересовался лакей. — Его светлость заплатил целое состояние за то, что там находится. Джорджи сама полезла расстегивать ремешки. Она возилась с жесткими пряжками, делая все возможное, чтобы они поддались. — Сойдет и конюшня, — посетовал второй лакей, никоим образом не пособляя. — А ну-ка, помогите камердинеру лорда Харланда снять ящик, — раздался зычный голос, — и отнесите в покои, иначе я урежу ваше жалование. Рядом с лакеями стояла высокая женщина со стальными волосами, стянутыми в пучок, и обескураживающе молодым лицом. — Дик, — примолвила женщина, — полезай на крышу и отстегни ящик. — Да, мэм, — буркнул он, а минуту спустя очутился рядом с Джорджи, отпихнул ее руки и принялся расстегивать ремни. — Я подам тебе, Стэн, — обратился он ко второму лакею. Женщина окинула спустившуюся Джорджи взором. — Миссис Уатт. Экономка. — Приятно познакомиться, мэм. Джордж Феллоуз. Миссис Уатт кивнула. — Не давайте им увиливать от работы, мистер Феллоуз. Лень родилась вперед них. — Она удалилась, держа спину настолько прямо, что казалось, будто она кол проглотила. Дик и Стэн спустили ящик. Джорджи порывалась помочь, но Стэн наградил ее испепеляющим взглядом. — Предоставьте это нам, юноша. Вел он себя нарочито высокомерно, обращался с ней как с поваренком, а не со старшей прислугой. Джорджи усмирила гнев и приняла надменный вид. — С радостью. Как-никак это ваша обязанность. У меня найдутся дела поважнее. Стэн нахмурился, однако смолчал. Подхватив саквояж, она последовала за ними к входу для слуг и поднялась по задней лестнице. Преодолев два пролета, они попали в широкий коридор. Полированный паркетный пол резко контрастировал с грубой каменной лестницей, по коей они только что взбирались. Лакеи подвели ее к одной из закрытых дверей, что тянулись вдоль коридора. Джорджи отворила дверь и вошла в комнату. Покои оказались огромными, элегантно меблированными. В камине весело потрескивал огонь. Она выглянула на улицу, не обращая внимания на лакеев, что поставили ящик и ушли за другими вьюками. Холмистый парк раскинулся на несколько километров, вдали вырисовывались церковный шпиль и крыши уютной деревушки. Такой пейзаж и описывал отец, сказывая о прекрасном виде из окна опочивальни. Может, это его покои? Она прошлась по комнате: прикасалась к мебели, разглядывала картины, воображая, что все это принадлежало отцу. Это принесло радость — в отличие от воспоминания о Дансморе и его матери, стоявших, будто вороны, подле входной двери с одинаковыми кислыми минами. Лакеи доставили последнюю ношу — раскладушку. Вмиг стало очевидно, что она не поместится в гардеробную вместе с громадным ящиком. Придется двигать мебель. Джорджи попросила лакеев помочь. — Никак, — самодовольно молвил Стэн. — Прибыли гости. Вам придется все сделать самому или же повременить, пока все соберутся, а мы разгрузим кареты. — Это займет несколько минут, — отозвалась Джорджи, стараясь не опускаться до мольбы. — Нам велели находиться внизу, чтобы нас можно было быстро вызвать, — с явным удовольствием ответил Дик. Важной поступью они покинули комнату. О том, чтобы ждать, не могло идти и речи. К тому моменту, когда Харланд придет переодеваться к ужину, все должно быть улажено. Какая досада. Джорджи хотелось только одного: осмотреть дом. Она стиснула зубы и принялась за работу. В тот момент, когда явился Харланд, спустя несколько часов после приезда, она все еще распаковывала багаж. Одежды лежали кучами, ждали, чтобы их повесили в шкаф или убрали в армуар. Харланд, остановившись посреди опочивальни, окинул сердитым взором царивший беспорядок. — Еще не все, Феллоуз? — Боюсь, нет, милорд, — пробормотала Джорджи, торопливо застегивая жилет. Фрак она успела снять и догадывалась, что лицо от натуги раскраснелось, а на лбу блестела испарина. — Я планировал час отдохнуть, а потом принять ванну. — Хотите, я все приберу, милорд? Отнесу вещи в гардеробную, а позднее развешу. Пока вы отдыхаете, в прачечной я выглажу вечерний костюм. — Даже в мыслях не держал тебе мешать, Феллоуз. Пока ты заканчиваешь, я почитаю книгу. — Хорошо, милорд. При Харланде ей не работалось. Джорджи слишком чутко на него реагировала и всегда беспокоилась, что если он присмотрится, то что-нибудь заподозрит. Харланд сел на кровать. — Помоги снять ботинки, будь другом. Он вытянул ногу и уперся локтями в матрас, глядя на Джорджи из-под опущенных ресниц. На миг они встретились глазами — Джорджи почувствовала, как в груди защемило, и быстро перевела взор на ботинок. Это так на него не похоже — смотреть в упор. Она схватилась за каблук и носок и плавным движением стащила ботинок, засим аккуратно поставила на пол. Он вытянул другую ногу. Со вторым ботинком она тоже справилась и снова украдкой взглянула на Харланда, предположив, что он отвлекся. Однако он по-прежнему буравил ее взором. Сердце замерло. Она аккуратно поставила ботинки подле армуара. Джорджи привыкла свободно разглядывать Харланда, уверенная, что он совершенно ее не замечал. Неожиданное внимание сильно смущало. По пути в другой конец комнаты она споткнулась о шляпную коробку. — Все хорошо, Феллоуз? — томным голосом спросил Харланд. — Да, милорд. Стоит убрать эту коробку к остальным. Займусь сию секунду. Она принялась за дело, пытаясь взять себя в руки, силилась глубоко и мерно дышать, ибо сдавило грудь. Джорджи снова обернулась — Харланд стаскивал фрак. Она помогла и убрала вещь в шкаф, а когда вернулась, он уже сбросил жилет и развязывал платок. Она сглотнула, ощутив знакомое наслаждение, кое испытывала при виде того, как он раздевался. — Принести вам халат, милорд? — сдавленно осведомилась Джорджи. Харланд улыбнулся. — Нет. Комната прогрелась. Мне хорошо и так. Джорджи кляла огонь, покуда потела, двигая тяжелый армуар. Сейчас же она кляла его по другой причине. — Прекрасно, милорд, — буркнула она. Отдав Джорджи снятую рубашку, он устроился на кровати и поправил подушки. Она вперилась взором в его голую грудь, не в силах оторвать глаз. Расположившись полулежа, Харланд открыл книгу и глянул на нее. Она ощутила, как вспыхнули щеки, и мгновенно отвела взгляд. Джорджи вернулась к работе: отделила все, что должно висеть в шкафу, аккуратно развесила, отложив то, что нужно срочно отутюжить. Засим она вернулась в опочивальню, дабы сложить горы белья в армуар. Провозившись несколько минут, она снова бросила взор на Харланда. Он все еще смотрел на нее. Смутившись, она быстро отвернулась, убежденная, что ему тоже должно быть неловко. Однако минуту спустя Джорджи снова оглянулась: он отложил книгу и не таясь ее разглядывал. Щеки запылали румянцем. — Уже почти все? — спросил он непривычно дружелюбным тоном. — Почти, милорд. Я могу уйти, если вы хотите побыть в одиночестве… — Нет-нет, я не о том, — улыбнулся он. — Мне нравится смотреть, как ты трудишься. Это успокаивает. Как только все распакуешь, принеси горячую воду и побрей меня. — Разумеется, милорд. Займусь немедля. Она продолжила раскладывать белье, но Харланд еще не закончил: — Здесь уютно, тебе так не кажется, Феллоуз? Тебе будет удобно в гардеробной? Судя по всему, там ужасно тесно. — Не сомневаюсь, что все будет хорошо, милорд. — Ну что ж, раз ты не сомневаешься. Если хочешь комнату для прислуги, я поговорю с леди Дансмор… — Нет! — поспешно перебила она, засим тише продолжила: — Прошу прощения, милорд, но в том нет нужды. Мы проведем здесь всего несколько дней. Меня это ни капли не затруднит. Не услышав ничего в ответ, она рискнула взглянуть на него. Харланд полусидел на кровати, рассматривая ее пронзительными глазами. На лоб упала прядка волос. Он напоминал ленивое языческое божество. Господи, испытываемое вожделение сражало наповал. Это нечестно.