Это было уже почти от души, Шалаев улыбнулся шикарно и поцеловал Рите руку. — Сюда проходим, — распорядился рыжий. Он пристально смотрел на Шалаева, тот сунулся в кабинет, покрутил головой. — Не тесно. Давайте тут, — он показал на угловой диван в большом зале, — тут будет удобно. Девчонки, вы нас там подождите… Текила закрутилась у шеста, рыжий и лысый сели так, чтобы ее видеть, Пофигист устроился сбоку, второй новичок сел к Текиле спиной. Послышалась музыка, Текила разминалась все активнее, Шалаев подошел к Рите. — Профессионалку сразу видно, — он качнул головой в сторону Текилы, — кстати, я в детстве занимался бальными танцами. Угодно ли тур вальса, Марго? Рита ничего не успела сказать, Шалаев обнял ее, крепко взял за руку и прошептал ей на ухо: — Если не умеете, я научу, это легко. Давайте на счет три. Раз, два… — Вы мне ноги оттопчете, — Рита высвободилась, — я слышала, в танцах виноват тот, кому наступают на ноги. — Уважаемый, — подал голос рыжий, — у нас еще другие дела есть. Но ради вас мы готовы отложить сделку. И улыбнулся первый раз за все время, что Рита его знала. Просто оскалил вставные с синим отливом зубы, а глаза так и казались мертвыми. Пофигист раскладывал на столе бумаги и ни на кого больше не смотрел. — Пардон, — Шалаев прижал ладонь к груди. — Дела, будь они неладны. Но тур вальса за мной! Кстати, вы знаете, что в девятнадцатом веке у дамы и кавалера был определенный лимит на танцы и за вечер изначально пара могла станцевать только один раз. Больше этого могли позволить себе только помолвленные жених и невеста! Он отошел, устроился в кресле боком к шесту, развалился удобно, но Рита заметила, как Шалаев держит спину, голову, и сразу стало понятно — он готов к любым событиям. Девки хихикали, Текила красиво крутилась на шесте, играла негромкая музыка — не медляк, а то, что надо. Рита прошлась по комнатам, потом проверила портфель — тот спокойно лежал на месте, такой же толстый и тяжелый, как несколько дней назад. Колодин не звонил и пока не объявлялся, значит, пока еще томился в застенках. Вообще странный был наезд вчера, надо у Пофигиста спросить, кто это мог быть, он все про всех знает. И еще подумалось — как могло все обернуться, если бы тут вчера была Гранина. Хотя из женщин никого не тронули. Время шло, бумаг на столе становилось больше, лысый закурил, потом его примеру последовал еще кто-то, Рита не видела со своего места. Она сидела за стойкой и думала, что жить в отеле постоянно ей не хочется, что надо собраться с духом, войти в свою квартиру и привести ее в порядок. И что лучше всего было бы уехать из этого чертова городишки куда подальше прямо сейчас, сию секунду, но едва она выйдет на улицу, следом снова поедет машина и проводит ее до дома. Или до отеля, как сегодня. Интересно, вчера за ними ехал кто-то? Рита плохо помнила дорогу, очнулась только в отеле, и то после того, как разревелась в темном углу. — Хлебало завали, сука! Дальше пошел такой качественный мат, что первым желанием было закрыть дверь. Рита вскочила, и тут грохнуло так, будто снова стреляли. Девки завизжали и кинулись прочь, Мелисса неслась первой, забежала зачем-то за стойку и впечатала Риту в стенку. В зале продолжали орать и гремело так, будто кто-то рубил мебель и стены топором. — Там драка, — спокойно сказала Текила, — расходимся, девки. Работы сегодня опять не будет. Рита оттолкнула Мелиссу и вбежала в зал. Бумаги валялись на полу, стол, довольно большой и тяжелый, был сдвинут к двери, рыжий обеими руками душил Пофигиста, тот бестолково махал руками и хватал воздух ртом. — Да вломи ты ему! — закричала Олеся. — Врежь по голени! Ну, давай, давай, бей! Пофигист покосился на нее и действительно врезал ботинком рыжему по ноге. А тот лишь поморщился и сжал пальцы еще сильнее. — Ты меня разводишь, сволочь? — услышала Рита и выбежала на середину зала. Лысый тоже побагровел, схватил со стола ноут, захлопнул крышку и с силой врезал рыжему по затылку. — Отпусти его, придурок, читай договор! Там все написано! Я же говорил, что условия базовые, мы потом допник составим! Рыжий отпустил Пофигиста и ринулся на лысого. Шалаев непостижимым образом оказался между ними и толкнул рыжего в грудь. Того отнесло к шесту, он налетел на стол, не удержался и плюхнулся на него, на пол свалилась почти пустая бутылка из-под мартини. Пофигист поправлял галстук и отдувался, Олеся прибежала с бутылкой воды и сунула ее Пофигисту. Лысый включил ноут и вместе с ним уселся на место. — Что за деревенщина, — пробормотал Пофигист, — как дикари, ей-богу. Мы же разумные люди, можем договориться. Не нравятся условия — скорректируем контракт. Олеся приглаживала Пофигисту волосы и что-то шептала ему, мужик с залысинами подбирал бумаги, девки выглядывали из коридора. Шалаев вернул стол на место, улыбнулся Рите и уселся в кресло. Рыжий поднялся со стола, взял бутылку за горлышко и грохнул ею шест. Полетели осколки, девки снова завизжали на все лады, рыжий с розочкой в руке двинул к Пофигисту. — Отвали! — заорала Олеся. — Ты охренел? Пошел в задницу! Пофигист вскочил, лысый ссутулился, вжал голову в плечи, отбежал к окну и оттуда по стеночке двинул к выходу, даже ноут свой забыл. Или не свой, Рита не помнила, что было у кого в руках, когда они вошли в салон. Олеся выскочила навстречу рыжему, тот отпихнул ее, как болонку, Олеся отлетела и грохнулась на пол, Пофигист снял очки и наклонил голову. — Ты охренел? Рыжий пер напролом, Олеся немного задержала его, но лишь на секунды. Рыжий мигом оказался напротив Пофигиста, их разделял край стола, блеснула острыми краями розочка, Пофигист отпрянул. И дальше ему деваться было некуда, если только в окно или под стол, Рыжий перегнулся через стол, замахнулся еще раз. Шалаев одним прыжком оказался рядом, просунул обе руки рыжему под мышки и ладонями надавил ему на затылок. — Раньше в приличных домах любые стычки, конфликты, открытая демонстрация недовольства и ревности считались примером дурного тона и неуважения к принимающим, — Шалаев чуть побледнел и еще сильнее надавил рыжему на затылок. Тот, что с залысинами, выкрутил рыжему запястье, бутылка выпала, грохот падения заглушили мат и крики. — Как интересно. — Рита вздрогнула и обернулась. Черников стоял на пороге зала и не сводил с Шалаева взгляда. — Какой сюрприз. Про Риту он, казалось, забыл, смотрел неотрывно, как Шалаев держит взбесившегося мужика, как прижимает ему голову к груди, как тот дергается, орет, но ничего не может сделать, лишь машет руками, как курица крыльями. Пофигист отпихнул розочку подальше, та вылетела в коридор и закрутилась на полу. Рита еще раз обернулась — девок уже не было, только Олеся обнимала Пофигиста и крыла рыжего такими словами, что Гранина обзавидовалась бы. — Я раньше закончил. — Черников взял Риту за локоть и отвел в коридор, а сам все смотрел в зал. Рыжий тяжело дышал, согнулся пополам, Пофигист быстро собирал документы, не забывая поглаживать Олесю по заднице. Третий мужик куда-то подевался, Рита не заметила, как он ушел. — Кто такие? — Черников показал на Шалаева. Тот отошел к окну и говорил по телефону. Стоял спиной к рыжему, сунул руку в карман, и было видно, что чувствует он себя превосходно. — Не знаю, это новые, я их раньше тут не видела. Черников не ответил, кивнул Пофигисту, смерил взглядом Олесю, а сам следил за Шалаевым. Тот поговорил, рассмеялся напоследок и тоже пошел на выход. — Прошу прощения, Марго, — он снова поцеловал Рите руку, — местные нравы дикие, как оказалось. Вы — приятное исключение в этом темном царстве. Я не прощаюсь. Быстро глянул на Черникова и свалил, аккуратно закрыв за собой дверь. Черников подождал немного, вышел следом, Рита успела заметить в приоткрытую дверь, как от салона отъезжает белая «Ауди». Черников повернулся к Рите. — Поехали отсюда. В зале на полу валялись осколки, обрывки бумаги и еще какая-то дрянь. «Глеба попрошу убрать, пусть наймет кого-нибудь». Рита выкинула розочку в мусорку, выключила везде свет, закрыла салон и села в машину. И всю дорогу, пока ехали, оглядывалась, присматривалась к машинам, что ехали рядом или сбоку, что обгоняли или, наоборот, оставались позади. Черников посматривал на нее в зеркало на лобовом стекле, Рита покрутилась еще немного и успокоилась. Вернее, перестала думать о том, что их сейчас могут преследовать, — в конце концов, если бы от нее хотели избавиться, то давно бы это сделали. Через несколько минут приехали в отель, оставили «Ровер» на парковке неподалеку. Рита пошла к входу, но Черников не торопился. Он осмотрелся, прошелся немного по улице, остановился и поманил Риту к себе. — Пойдем посидим, — Черников показал на окна небольшого ресторана, — я с утра не ел. Ей есть не особо хотелось, но Рита согласилась. Хорошо, что народа было немного и самый дальний столик у окна с красной подсветкой оказался в их с Черниковым распоряжении. Принесли заказ, Рита сидела над своей тарелкой и смотрела в окно, провожала взглядом каждую светлую машину. Одна остановилась неподалеку, из нее никто не вышел, водитель курил в темноте салона — был виден алый огонек зажженной сигареты. Потом окурок вылетел в снежную кашу, машина уехала. — Ну что там, — поинтересовался Черников, — следят за тобой? И усмехнулся, не дождавшись ответа, Рита тоже улыбнулась, делая вид, что ей все равно. — Ревнуешь? — она посмотрела Черникову в глаза. — Да, — отозвался тот, — еще как. — А если Бондарь позовет меня в ресторан, а потом в отель — что ты будешь делать? Черников перестал улыбаться, откинулся на высокую спинку стула и повернулся к окну. Включили негромкую приятную музыку, подсветка на окнах переливалась всеми оттенками красного — от пурпурного до нежно-розового и обратно, где-то курили, но дым был приятный, не раздражал. Черников отодвинул тарелку, положил перед собой салфетку и взял нож. — Смотри, — он показал ножом на розовую ткань, — представь, что это город. Город, где мы с тобой сейчас. Дома, улицы, дороги, здания — этот город. Видишь? — Вижу, — Рита не понимала, к чему он клонит, просто ответила на вопрос. — Здесь есть магазин, тут торговый центр, тут еще один, тут мойка машин, тут ювелирный, тут продают иномарки, здесь две платные клиники, тут зубная, тут рынок, рядом кинотеатр, — закругленное острие ножа перемещалось по салфетке, Рита едва успевала следить за ним. — А вот тут, — салфетка побагровела вслед за лампочками на окне, — строят новый ЖК, с этой стороны — еще один. Там, кстати, раньше туберкулезная лечебница была, не завидую людям, которые купят квартиры в тех домах. — Еще есть трубный завод, — подсказала Рита. — Точно, — нож ткнулся в край салфетки, — так вот, это все бизнес, и бизнес платит не только налоги. Рита быстро глянула в окно — там показалась светлая машина, но она быстро промчалась мимо. Черников не сводил с Риты глаз и с такой силой надавил на нож, что треснула ткань под тупым концом. Рита сжала кулаки и прикусила губу. — Бизнес платит бандитам, чиновникам и ментам, — негромко сказал Черников, — у тех давно все поделено, кто кого доит. Кстати, этот олень, что бутылки бил, глава департамента капитального строительства нашей администрации, можешь на их сайте посмотреть. Лысый сутулый хрен — это человек Бондаря, тот поручил ему выкупить участок под строительство в центре рядом с нашим банком. А третий — это посредник между властью и бандитами, он оформляет документы, передает деньги и все такое. — А кто был от ментов? — ошарашенно спросила Рита. Нет, она знала, что Пофигист не так прост, как кажется, и отлично помнила, чем закончилась Женькина попытка шантажа, и красную машину хорошо помнила, и ту запись. — Без понятия, — отрезал Черников, — я в их песочницу не заглядываю, у меня свои дела. Знаю так, в общих чертах. Так вот, все кормушки в городе поделены, и не дай бог кому-то ступить на чужую территорию — разорвут. И в центре всего этого был Гончаров, он следил за порядком, делил кормушки, отсеивал беспредельщиков и получал свою долю, само собой, но сам жил и давал жить другим. А теперь на его месте… — Бондарь, — сказала Рита. Нож ткнулся в центр салфетки, образовалась еще одна продолговатая дырочка. Черников крутанул нож в пальцах и положил его рядом с тарелкой. — Точно, — он подался вперед, — молодец. Причем у Гончарова, а теперь и у Бондаря есть компромат на каждого из тех, кого я перечислил. Он может прижать любого, купить или просто попросить в конце концов, отдать услугой за услугу, и в городе будет порядок, сюда придет бизнес, будет работа, налоги, и всем будет хорошо. А теперь представь, что его нет. Вернее, что его резко не стало. Ну, мало ли что бывает — инфаркт, инсульт, кирпич на голову. Бывает, знаешь ли, идешь себе, идешь, и тут бац — кирпич. Лежал, лежал и упал внезапно. Кстати, у Бондаря и свой бизнес имеется, тоже хлебный. — Кладбища и похоронные конторы. Черников поморщился и отвернулся к окну. — А если Бондаря не будет, его бизнес перейдет кому-то другому и весь передел начнется по новой, — Рита почти в точности повторила слова Черникова, и тот кивнул. — Не просто передел, а истребление, все против всех, как в девяностых. Найдется новый Гончаров, он возьмет себе этот город, и снова будет тишь да гладь, никто не будет стрелять на улицах. Но все ли доживут? Ты подумай, Рита, хорошо подумай. У тебя был выбор, ты решила ввязаться в эту игру, и теперь тебе придется ждать, только ждать. Вот чего-чего, а ждать в жизни ей пришлось много, долго, можно сказать, что она и не жила, а все ждала, когда эта самая жизнь начнется. Сначала получи образование, потом сделай карьеру, роди несколько раз, будь хорошей для всех, не осуждай, будь терпеливой, понимающей и нежной с каждой скотиной, что встретится тебе на пути. И жди, главное, жди, пока эта самая жизнь пройдет. Будет что вспомнить. Рита проснулась среди ночи, полежала, глядя в потолок, потом встала, закуталась в простыню и подошла к окну. Долго смотрела на живые огни под мелким снегом, вспомнила, как сама год назад ходила по темным улицам. Вспомнила и как продала дорогие часы, и свое украденное платье цвета лаванды и много чего еще из прошлого, что взять бы, скомкать как газету и бросить на антресоли с глаз долой. А еще лучше поджечь, чтоб прошлое улетело вместе с дымом, рассыпалось пеплом. Посмотрела на Черникова, что спал лицом к стенке. Он спрашивал про те деньги — зачем? Он знает, что она забрала их из банка, и хочет знать, где они сейчас, хочет сам распорядиться ими и ее жизнью, как Игорь совсем недавно, в прошлом, черт бы его побрал, году. И не только деньгами, но и ее, Риты, жизнью. Это она уже проходила, урок усвоен. Рита отвернулась к окну, посмотрела вниз. И поняла, что сейчас, как и год назад, ей никто не поможет. Придется снова все сделать самой. Пофигист позвонил ближе к обеду. — Вы будете смеяться, но нам надо закончить сделку. Этого психа не будет, не волнуйтесь.