Девки разом замолкли и уставились на нее, Рита отсчитывала деньги. Вискарь, коньяк, еще водки можно взять на всякий случай, нарезки, сок. Мало, надо еще что-то… — В магазин? — Текилу аж перекосило. — Нам идти в магазин? Ты обалдела? Рита досчитала деньги, быстро прикинула в уме список покупок и несильно врезала Текиле по щеке. Девка отшатнулась, загремели каблуки, Текила грохнулась бы, не окажись рядом Олеся. Пума на всякий случай отошла к двери. — Нужны деньги — делай, что я говорю, нет — проваливай. Все можете проваливать, — негромко сказала Рита. — Скажу в магазин — пойдете в магазин. Или в зоопарк, или в баню. Или на три буквы. Быстро, у нас сорок минут всего. На самом деле оставалось больше, но девкам знать об этом незачем. — Может, доставку закажем? — предложила от дверей Пума. — Все привезут, идти никуда не надо. Рита показала ей на дверь, и брюнетка первой оказалась на улице. Ближайший магазин на своем веку видел всякое — Рита не раз замечала у входа полицию и «Скорую», а то и все это сразу. Но сегодня был, видимо, особенный день — местная гопота, пенсионерки с тачками и озабоченные скидками домохозяйки пялились на них издалека и зачем-то отворачивались, когда Рита или кто-то из них четверых проходил мимо. — Гуляют девки, — еле слышно проговорил охранник, что ни на шаг не отставал от Текилы, пока та выбирала выпивку, вернее, сметала в тележку все более-менее приличное по цене, ну и руководствуясь личным опытом, конечно. Олеся очень старалась доставить себя к Пофигисту такой же белоснежной, как вышла из дома, поэтому немного поковырялась в фруктах и набрала самое дорогое из того, до чего могла дотянуться. Пуму нагрузили колбасой, она двинула к кассе. Очередь немедленно разошлась, было очень тихо. Мелкая косоглазая кассирша брезгливо морщилась, показывая кривые зубы, пробивала товар и постоянно зыркала на Риту. Та бросила на ленту несколько крупных купюр и следила, как девки распихивают покупки по пакетам. Олеся двинула на выход первой, следом ковыляла на каблуках Текила, Пума постоянно оглядывалась. Рита отступала последней. — Сдачу возьмите, — сквозь зубы бросила косоглазая тетка, Рита сделала вид, что не слышит, и чуть ли не бегом кинулась за девками. Олеся ушла далеко вперед, Текила спотыкалась следом, Рита забрала у нее половину бутылок и прикрикнула на Пуму, чтобы та не отставала. И оглянулась на ходу — перед магазином собралась небольшая толпа, им глазели вслед — кто с завистью, кто с любопытством, а кто с проклятиями, можно не сомневаться. Успели вовремя, все донесли, ничего не потеряли и не разбили, и ровно через два часа Пофигист открыл дверь в зал. Оттуда несло потом, почему-то бензином и табачным дымом, причем запах был такой, будто курили «Беломор» или что-то подобно-убойное. — Фу, — сморщилась Пума, — ну и вонища. Какая гадость. И побежала открывать окна. Мелкий Андрей заторопился следом, принялся помогать, одновременно успел облапать ее, что-то зашептал ей на ухо. Пума захихикала, приподнялась на носки, голое платье поползло вверх. Ювелир присматривался к бутылкам, что толпились на стойке ресепшен, будто в баре, и поглаживал Текилу по заднице. Пофигист уцапал бутылку шампанского и два бокала, подошел к Рите. — Дайте нам пару часов, Марго. — Фольга и проволочная оплетка отправилась в мусорку. — И я расплачусь с вами. Два часа, не больше, все устали, но сделка состоялась, завтра сдадим документы на регистрацию. Андрей, — он показал бутылкой в сторону карлика и Пумы, что уже обжимались на крохотном диване, — теперь владелец всех автосервисов в нашем городе. Можете обращаться, он сделает вам хорошую скидку. — Серж, ты долго еще? — раздалось из коридора. Пофигист сжал Рите руку и рванул на зов. Текила свернула пробку с бутылки виски, ювелир сгреб стаканы. — Где тут у вас можно?… — он смотрел то вслед Пофигисту, то на Риту. — Вот сюда, — она показала толстяку на первую дверь слева, — вам тут будет удобно. И осталась одна, выключила половину света, прислушалась. Из зала доносились тихие голоса и смех, за первой дверью звенела посуда и хихикала Текила, но скоро все затихло. Со стороны коридора не доносилось ни звука, будто там и вовсе никого не было. Рита откинулась к холодной стенке и прикрыла глаза. «Стриптиз, — крутилось у нее в голове, — нужен стриптиз. И обязательно купить еще вискаря, шампанского, и текилы заодно. Доставка — это хороший вариант, надо подумать. И еще стриптиз…» Очень хотелось войти в зал и прикинуть все на месте, но там было занято. Рита быстро накидала на листе план салона и, не обращая внимания на недвусмысленные звуки, что неслись из-за всех дверей, принялась за перепланировку, пока на бумаге. Если тут передвинуть стенку, здесь, наоборот, поставить, а можно оставить как есть, особенно окна, но нужны плотные шторы. Красные плотные шторы. А что за той стеной, глухой и без окон? Наверное, квартира или кладовка, надо будет посмотреть и прицениться. Первым с довольной рожей свалил карликовый Андрей, важно кивнул Рите на прощание и был таков. Следом отчалил ювелир, поцеловал Рите руку и утопал прочь. Потом, получив свои деньги, уехали Пума с Текилой, потом нарисовался усталый Пофигист. Открыл портфель, достал две толстенькие пачки купюр и положил их на стойку перед Ритой. Она, не считая, бросила их в сумку. — Минералка есть? Рита выдала ему пластиковую бутылку, Пофигист свернул пробку и принялся глотать из горлышка. — Хорошо-то как, — отдувался он, — просто жить охота. Вы прелесть, Марго, и редкая красотка, надо сказать… Так вот, — он обхватил бутылку обеими руками, точно на нее кто-то покушался, прижал к груди и навалился на стойку, — что я подумал. У вас тут очень удобно, — он мотнул головой в сторону зала и коридора, — тихо, спокойно. Сейчас много мест закрылось в связи с последними событиями… ну, вы меня поняли. — Нет, — честно сказала Рита, — без понятия. А что случилось? Пофигист пристально глянул на нее, сделал несколько больших глотков и икнул. — Прошу прощения. У нас был глава города, теперь его нет. — Куда же он делся, в отставку подал? — Рита старательно делала вид, что поддерживает разговор только из вежливости. Пофигист накатил еще минералки и блаженно прикрыл глаза. — Кайф… Ну, если смерть в ДТП можно считать отставкой, то да. Странное дело, даже темное, скажу я вам. — В ДТП? — удивилась Рита. — Ну надо же. А сама изо всех сил старалась держать лицо и улыбаться по-прежнему, вот сейчас, сию минуту ей было гораздо страшнее, чем недавно в кабинете Бондаря: Пофигист точно в том овраге лично сидел и все видел. «ДТП, конечно, а ты как думала? Инфаркт, инсульт, старческий маразм? Не дергайся». Она впилась ногтями в ладони и улыбнулась еще любезнее. — А новый, вы говорите… Пофигист поднял указательный палец и зачем-то обернулся в темноту, но там никого не было. И зашептал, перегнувшись через стойку: — Новый вроде как зам старого считается, Бондарь его фамилия, они с Гончаровым еще со школы дружили, потом бизнес вместе начинали вести, потом их интересы в этом плане разошлись. Василий, Гончаров который, все рынки в городе и районе держал и еще по мелочи, а Бондарь — кладбища и похоронный бизнес. Хорошо поднялся, скажу я вам, — Пофигист снова покрутил головой по сторонам, прищурился на баннер с красоткой, точно та могла подслушивать, — особенно в девяностые, в горячую фазу, так сказать. Вы же в курсе, что в старые могилы тогда подзахоранивали криминальных покойников? А это больших денег стоит, очень больших. Рита улыбалась уже из последних сил, и больше всего хотелось ей сейчас вылить остатки минералки на голову Пофигисту, а самой уйти и больше никогда сюда не возвращаться, забыть этот чертов городишко, уехать хоть в Москву, хоть в Париж, хоть к черту на рога — лишь бы подальше отсюда. Подзахоронения, значит, в чужие могилы. Звучит ну очень многообещающе. — И сейчас он от дел не отошел, — проговорил Пофигист, — все похоронные конторы и кладбища под ним. Ну и Васину часть он под себя забрал, объявил, что это вроде как наследство. Не все согласны, скажу я вам, нас ждут интересные времена. Он посмотрел бутылку с водой на просвет, точно на бокал с вином, взболтал остатки. — Не все согласны, да. Еще до похорон Гончарова началось переформатирование, если можно так сказать, деловых отношений и связей. Многие объекты скоро сменят владельца, надо где-то обсуждать условия сделки и отдохнуть, в конце концов. Нельзя же постоянно работать… Из коридора послышались звуки шагов, потом полилась вода, щелкнула задвижка. Пофигист дернулся было туда, но устоял на месте. И заговорил еле слышно, почти шепотом: — Так вот, Марго, у вас тут очень удобно, можете мне поверить. Вы нейтральное лицо, не замешаны в местных разборках, у вас в городе нет интересов, кроме этого салона. Я буду рекомендовать вас своим клиентам, и вы можете хорошо заработать, очень хорошо. Но, — он снова взялся за почти пустую уже бутылку, — нужно кое-что добавить. Пофигист допил минералку и с мерзким треском смял пустую емкость. — Стриптиз? — Рита забрала у него бутылку и бросила в ведро. Пофигист кивнул. — Было бы очень неплохо, — проговорил он, — даже очень. Подумайте, Рита, это принесет вам хорошие деньги. Вы же знаете, что состояния сколачивают в смутные времена, это ваш шанс. Не упустите его. Скоро все уляжется, и вы сможете заниматься, чем ваша душа пожелает. Подумайте, голубушка, а я вам еще позвоню. И едва скрылся за дверью, как показалась Олеся. — Ты стриптиз можешь танцевать? — Не, — Олеся смотрелась на себя в зеркало и поправляла волосы. — Не умею и никогда не умела. Текила вроде может, но это не точно. Я поехала, звони в любое время. Она забрала свои деньги и свалила в черную, с мелким дождиком, ночь. Рита полила пальму, потом прошлась по большому залу. В зеркалах отражался ее силуэт, мелькали огни машин, по подоконнику стучали тяжелые капли. Рита смотрела на листок с планом, оглядывалась, отходила вбок и к двери, снова смотрела в листок. Вроде все должно получиться, места хватит и еще немного останется, завтра надо позвонить Глебу и устроить тут небольшой ремонт. Вернее, уже сегодня. Дома она оказалась в час ночи, сняла наконец блестящие шмотки, привела себя в порядок, вывалила деньги на кухонный стол и пересчитала наличку. В банке столько она могла заработать за три месяца нервотрепки, психоза и постоянного стресса. «Вот на фига мне это?» Очень хотелось напиться и послать все к черту: и Пофигиста, и Глеба, и тупых жадных девок, и банк заодно. Вспомнила, что где-то в гардеробной должны быть сигареты, вишневые, с приятным дымком, и тут до одури захотелось курить. Она вышла в коридор, остановилась в раздумьях, вспоминая, где может быть эта пачка, как с площадки послышался странный звук. Там явно кто-то был, он ходил от двери к двери и дергал каждую, было слышно, как лязгает металл. Рита выключила свет и прислушалась — за дверью кто-то был. Ручка дернулась вверх-вниз, потом еще раз, дверь дернули с той стороны, потом толкнули, и от страха в ушах дико грохотала кровь, Рита едва сдерживалась, чтобы не закричать. Потом шаги отдалились, загрохотал лифт, и все стихло. Она кое-как добралась до комнаты и грохнулась на кровать, свернулась в комок под одеялом. От страха колотило так, будто на дворе минус тридцать, не меньше, а не середина сентября, и днем еще вполне себе тепло, и можно ходить без куртки. «Пошло оно все, ненавижу, не хочу, устала, задолбало, — крутилось в голове, — завтра же уволюсь к чертовой матери и буду дома сидеть, денег хватит. Или в Москву уеду, провалитесь вы все…» И тут же как волной накрыло, в голове звучал наглый голос гробовщика: «Из города не уезжай, тут сиди, можешь понадобиться». Может, это оно и было только что — проверяли, дома ли она или сбежала? Ну да, так оно и есть, скорее всего, это была напоминалка или просто хотели напугать. И что теперь делать? «Живи, работай, как будто ничего не произошло. Дом — работа — дом, или что там у тебя. И жди, пока все уляжется». Стало жарко, Рита повернулась к окну, откуда через неплотно прикрытую створку просачивался свежий сырой воздух. Дом — работа — дом, значит. Черников прав, так будет лучше всего, придется пока терпеть. Она закрыла глаза, потом посмотрела на телефон и снова зажмурилась — спать оставалось чуть больше трех часов. Мелкий дождик к утру разошелся и к девяти перешел в хороший такой нудный тошный осенний дождь. В предбаннике Рита наткнулась на гору мокрых зонтиков, чертыхнулась и толкнула вторую дверь. За ней было тепло, светло и очень уютно, Ирка изучала норвежские фьорды и ценник на круизы по ним, Юлька сосредоточилась на плащах и разноцветных резиновых сапогах, только носом в монитор не тыкалась, будто принюхивалась к покупкам. Дверь в кабинет оказалась приоткрыта, сквозь довольно большую щель виднелся край стола и выдвинутый ящик под ним, дальше все терялось в полумраке. Рита ринулась к себе, не ответив на дружное «привет!», и едва не сбила с ног Аньку. Та вылетела точно из-под стола: лицо красное, глаза тоже, пережженные лохмы торчком, руки дрожат, и странно, что телефон из них не вываливается. — Что? Что ты несешь, я ничего не понимаю! Прекрати жевать, дура старая! Где мои дети? Баба, говори громче! Ты что, пьяная? Ты зачем напилась? Рита кое-как разминулась с обезумевшей Анькой и ворвалась к себе, захлопнула дверь. Стол чуть сдвинут, стул, что держал дверцу, стоит у стенки, папки, маскировавшие сумку, аккуратной стопкой лежат на полке, а сама сумка чуть ли не наполовину вывалилась на пол. И вся она в пыли и в чем-то темном, черт его разберет, что это такое. — Кто сюда заходил? — Рита выскочила в общий кабинет. — Кто сюда вперся, спрашиваю? Ирка медленно подняла голову, в ее очках еще отражались прихотливые изгибы морских заливов среди скал и спины китов в открытом море. Юлька развернулась вместе с креслом и уставилась на Риту. — Кто тут был? — Она еле сдерживалась, чтобы не заорать, сердце трепыхалось в горле, кровь стучала в висках. Какая-то сволочь трогала ее сумку, ее деньги, а эти курицы все пропустили! Или это они совали свои носы куда не следует их совать? — Уборщица, наверное, — предположила Ирка. — А что случилось? Рита грохнула дверью, стянула с себя плащ и поставила сумку на стол. С виду она выглядела как и вчера, как и несколько дней назад, вроде ничего не изменилось. Пачки купюр выпирали под тонкой тканью, и непонятно, сколько их там, не стало ли меньше, а если стало, то насколько. — ПМС, наверное, — раздалось негромкое из-за двери, — или с Черниковым опять поругалась. Юлька, включи чайник… «Надо пересчитать», — Рита потянула «молнию», та легко разошлась, дверь распахнулась. — Рита, мне срочно домой надо, баба там пьяная, а детки одни! Если бы потолок на голову упал или химера залетела в окно, было бы не так страшно. Можно было бы закричать, спрятаться под стол, например, или убежать вместе с сумкой, но от Аньки так просто было не отделаться. Она ворвалась в кабинет и трясла перед собой листком с неровными строчками, совала его Рите. Она повернулась к столу спиной и все отодвигала сумку подальше от Анькиных глаз. — Чего тебе? — прикрикнула на нее Рита. Анькин листок маячил уже перед носом, а пятиться дальше было некуда. — Баба пьяная, детки одни, им страшно, — скулила Анька, — мне надо отгул. Подпиши, и я побегу, скоро перерыв в электричках! Она что-то еще зудела, Рита вырвала у нее лист, принялась читать корявые строчки. «Пьяная бабка? Что за хрень…» — так и крутилось на языке, но Рита сдержалась. Анька врет, само собой, ей срочно понадобилось домой, а прикрываться детьми она всегда умела превосходно. Но теперь приплела еще и бабку, зачем-то напоив ее, будто это могло помочь. — Не могу, — сказала Рита, — у нас два отчета сегодня горят, ты мне здесь нужна. — Детки плачут, — Анька сама была готова разрыдаться, — они ее боятся, кушать не хотят. Ты не понимаешь, у тебя нет детей! — А у тебя не будет премии, — улыбнулась ей Рита, взяла ручку и принялась расставлять запятые в Анькиных каракулях. «Засвойсчет» — ну это вообще ни в какие ворота, у Аньки же высшее образование, в какой подворотне ей диплом дали. Рита сунула Аньке исчерканный листок. — Позвони матери или сестре, пусть они посидят с твоими детьми. У тебя же большая дружная семья, не то что у меня, верно? А ты работай или иди, пожалуйста. Но насчет премии я тебя предупредила. Анька поплелась на место, на ходу порвала листок в клочки и зачем-то сунула их в карман. Рита закрыла дверь на задвижку, придвинула еще стул на всякий случай и долго смотрела на деньги, перебирала пачки, укладывала их поаккуратнее, чтобы не так бросались в глаза. Потом протерла сумку салфеткой, застегнула «молнию» и убрала свое сокровище обратно в шкаф — все равно больше девать его было некуда. «Ну вот, теперь надо работать». Рита еще раз потрогала дверцу, проверила, как та закрывается-открывается, и включила компьютер. Непрочитанных и срочно требующих ответа писем вывалилось полтора десятка — в СЭД и в почте. Нераспечатанные конвертики ласково подмигивали ей, Рита вздохнула и наугад ткнула в середину списка, даже не посмотрела на отправителя. И поморщилась невольно — Милютин в своей ехидно-вежливой манере интересовался, когда ее отдел предоставит ему отчет по неотчитанным транзакциям юридических лиц: с начала года за каждый месяц отдельно, поквартально и за полгода. Рита дважды перечитала сообщение и ничего не поняла.