— Да, теперь все отлично. Как долго ты учишься играть на саксофоне? Его глаза вспыхивают, грудь раздувается, и на лице расплывается широкая довольная улыбка. — Несколько лет. Мама сказала, я должен выбрать инструмент, на котором хочу играть, так что я выбрал саксофон. А как ты узнала? Отлично, мне придется лгать. — А разве ты не играл как-то в оркестре? Он качает головой. — Может быть. После этого разговор с Броуди дается мне легче. Маркус отступает и просто смотрит на Броуди, сменив тактику активного запугивания на пристальное разглядывание. Я понимаю, что Броуди нравится Даллас, и что он хочет пригласить ее на свидание, но не знает как. Пока Даллас занята болтовней с Кортни и Эми, он расспрашивает меня, что она любит, помимо лилового цвета. Когда он уходит, я чувствую себя странно. Видение с Броуди было более четким и долгим. Я заметила больше деталей и провела в видении больше времени, чем это заняло мимолетное прикосновение. Чувствуя себя более счастливой, я возвращаюсь к ланчу, пока он не закончился, и нам не нужно будет снова возвращаться в класс. — Эй, — Даллас смотрит на меня. — Что? — ее внимательный взгляд пугает меня до чертиков. Я вытираю нос на случай, если там что-то есть. Провожу рукой по губам. — Ты носишь линзы? — она придвигается ближе и смотрит мне в глаза. — Э-э-э, нет. Мне не нужны очки. — Да я знаю, что тебе не нужны очки, но это цветные линзы? — Даллас, клянусь, ты самая странная личность в мире. Почему я должна носить цветные линзы, если у меня нет проблем с глазами? — Подружка, серьезно, на левом глазу у тебя как будто контактная линза. — Она указывает на мой левый глаз. — Как будто вокруг радужки что-то голубое. — Что? — я обеспокоенно вскакиваю с места, оставляю поднос на столе и бегу к ближайшему женскому туалету. Я знаю, что Маркус следует за мной — я слышу его тяжелые шаги. Вбежав в туалет, я замечаю двух девушек у раковин, они поправляют макияж. Они глядят на меня, и одна даже приподнимает бровь, когда я, как безумная, подбегаю к свободному зеркалу. Они обе отступают от зеркала прочь, говоря о чирлидерше, которая закрутила с бой-френдом другой чирлидерши. Я поворачиваюсь и наклоняюсь к зеркалу, проверить глаза. У меня ярко-зеленые глаза, по-настоящему зеленые с небольшим темно-зеленым ободком снаружи. Родители понятия не имеют, откуда у меня такие глаза, потому что у них обоих из поколения в поколения были только карие или темно-карие. Мои глаза были таким необычными, что всю начальную школу меня за них дразнили. А теперь мне делают комплименты и люди даже спрашивают меня, ношу ли я линзы. Наклонившись к зеркалу, я внимательно разглядываю свой левый глаз и замечаю вокруг радужки голубой ободок. Он определенно там, очень заметный даже с учетом того, что у меня и так очень яркие зеленые глаза. Голубой контрастирует с зеленым. — Почему они голубые? — громко спрашиваю я. — Что? — фыркает одна из девушек. Я совсем забыла о них, пока одна из них, длинноволосая блондинка с совершенной фарфоровой кожей не заговорила. Моргая, я поворачиваюсь к ней. — Я говорила сама с собой. — Повернувшись обратно к зеркалу, я смотрю на свой правый глаз. — Как странно. Сдвинув брови, я пытаюсь понять, что с моим левым глазом. Мне почти семнадцать, и глаза в этом возрасте уж точно не должны менять цвет. Это так странно, если не сказать, жутковато. Сделав глубокий вздох, я сосредотачиваюсь на голубом. Девушки выходят, оставляя меня одну. Отступив на шаг, я наклоняю голову влево, потом вправо. Да, это определенно странно, но мне даже нравится. Дверь резко открывается, и Маркус заходит в туалет. — Алекса, — рявкает он, оглядывая помещение с пистолетом наголо. Сила, с которой дверь хлопает об стену, пугает меня, заставляя подпрыгнуть. — Боже, Маркус, ты напугал меня до полусмерти. Сердце бешено стучит, и я хватаюсь за грудь в приступе паники. — Все нормально? Я кошусь на него, чуть повернув голову в сторону. — А что может быть ненормально? И почему у тебя в руке пистолет? Какого черта, кстати, ты его носишь? Мы в школе, здесь не нужно носить оружие. И… — я чувствую, что едва не ору на него, так что продолжаю тише, — и что если бы я была в туалете? Маркус выпрямляется, убирает пистолет и застегивает пиджак. — Я делаю свою работу. — Да я чуть не наделала в штаны. — Я тыкаю пальцем в его грудь там, где висит кобура. Он фыркает, проводит рукой по своим коротко стриженым волосам и качает головой. — Подожду снаружи. — Да, отличная идея, приятель, — зло выплевываю я. Маркус уходит, и в течение пары минут я уговариваю себя успокоиться и сосредоточиться на уроках. Когда я выхожу, Даллас и Маркус стоят у двери и о чем-то говорят. — Ну как, все нормально? — спрашивает Даллас. — Ты сорвалась с места, ничего не объяснив. — Я… э, ну, мне показалось, что мне что-то попало в глаз. — Для пущего эффекта я потираю глаз. — Все нормально. Мы обе направляемся к кабинету, где будет урок, и я оглядываюсь через плечо на Маркуса. — О чем вы говорили? — Он рассказывал мне, как однажды клиентка, которую он охранял, сбежала от него, потому что напилась. Скорее, потому что он засранец. — Мне он не показался компанейским парнем, — ворчу я. Он говорит с ней, но зато едва смотрит на меня. — Ну не знаю, — она безразлично пожимает плечами. — Я спросила его, приходилось ли ему когда-то охранять девушек, и он рассказал мне о той пьяной клиентке. — Хм, интересно, — бормочу я, оглядываясь на Маркуса. Мы заходим в класс, и Маркус останавливается в задней части комнаты. Что-то с ним определенно не так, и я хочу знать, что именно. 10 глава Проходит несколько дней с тех пор, как Даллас сказала мне о новом цвете моих глаз. У меня не было других видений, потому что я никого не трогала. Каждый раз, когда я пытаюсь коснуться Маркуса — мне все-таки хочется узнать о нем побольше — он уворачивается так, что я не могу дотронуться до него. Он странный человек, и он, я убеждена в этом, знает обо мне гораздо больше, чем показывает. Скоро мой день рождения, и я не могу дождаться, пока мне исполнится семнадцать. Родители уже сказали мне, что купят мне машину сразу же, как я получу права. Скорее бы! Я выхожу из спальни и иду по дому в поисках родителей. — Мам! — зову я громко. — Пап! — еще громче. — Им сегодня пришлось уехать пораньше, — отвечает мне из кухни Лора. Она крадется, тихо ступает по дому на цыпочках, прямо как чертова кошка. Я иду на кухню и вижу, что она стоит, прислонившись к кухонному столу, и пьет кофе. — А где мистер Индивидуальность? — спрашиваю я, оглядываясь вокруг. Уголки рта Лоры приподнимаются в легкой улыбке, но она быстро поднимает чашку, чтобы скрыть ее. Правда, глаза все еще улыбаются. — Он сегодня сменит меня попозже, — коротко отвечает она. — Отлично, — бормочу я себе под нос.