— Ты поцелуешь меня перед уходом? — спрашивает она, и меня тошнит. — Всего лишь маленький поцелуй, Джуди. — Меня только что вырвало, — бормочу я. Джуд с улыбкой поворачивается ко мне. Он подмигивает мне и обращает свое внимание на Стиви, которая медленно приближается к нему. — Ну конечно, сладкая. — Он поворачивает лицо, подставляя ей щеку. Она встает на цыпочки, чтобы дотянуться до его щеки, и целует его. Ее губы слишком долго касаются его щеки. Моя кожа покрывается мурашками, а желудок сжимается. Я ее ненавижу. Он отстраняется. — Будет лучше, если ты присмотришь за своим ребенком. И оставишь идею о том, чтобы убедить меня в том, что это моя дочь. Вся кровь отливает от ее лица. Ее щеки бледнеют, глаза становятся огромными. Я смеюсь. — Ты в порядке, Стиви? — спрашиваю я, чтобы она точно поняла, что я смеюсь над ней. — Как… как ты узнал о ней? — шепчет Стиви. — О Белле? — переспрашивает Джуд. Стиви кивает, она задыхается и все еще мертвенно бледна. Он подходит к ней ближе, и она испуганно отступает назад. Я хватаю Джуда за руку, потому что не хочу, чтобы он причинил ей боль. — Не думай, что ты можешь на*бать меня. На ее глазах показываются слезы. Одна срывается с ресниц и скатывается по ее щеке. Стиви яростно кивает, ее руки сжаты в кулаки. — Прости, — шепчет она. Мы выходим из магазина, и стальная тяжелая дверь громко захлопывается за нами. Стук заставляет меня подпрыгнуть, но Джуд уже быстро идет туда же, откуда мы пришли. — Она мне не нравится, — говорю я между вдохами. — Мне тоже. — Но ты позволил ей поцеловать себя. — Я зажимаю рот свободной рукой, потому что понимаю, что говорю, как ревнивая подружка. А ведь я не подружка. Но ее публичные проявления чувств отвратительны. Особенно после того, как я побывала в видении и поняла, каковы ее истинные намерения… по крайней мере, каковыми они были, пока Джуд не огорошил ее. — Мне кажется, я чувствую намек на ревность? — Что?! Ни за что. — Я закатываю глаза и притворяюсь, что меня тошнит. — Ты отвратительный. И симпатичный. Заткнись, Лекси, он преступник и избивает людей. — По-моему, ты ревнуешь. — По-моему, ты заблуждаешься. — Ревность — это нормально. — Заблуждаться — тоже нормально. Он громко смеется, но продолжает вести меня обратно по коридорам, к консьержу, который вручил ему электронную карточку-ключ. Джуд останавливается у стойки, возвращает ему карточку вместе с пачкой счетов, и мы выходим через парадную дверь. — Я не совсем понимаю, почему мы пошли этим путем, но он определенно — пустая трата времени. Джуд открывает передо мной дверцу машины, которая ждет именно там, где мы ее оставили, под знаком «Парковка запрещена». — И как же тебе не выписали штраф? — спрашиваю я, как только Джуд садится и машина трогается. — У меня есть связи. — Ты так и не сказал мне, зачем мы отправились в эту кругосветку. Открыв пакет, я достаю первую пару очков и надеваю их. Я смотрю на Джуда, который пристально наблюдает за мной. — Они мне нравятся. — Я не спрашивала твоего мнения. Он смеется и качает головой. — Подростки, — бормочет себе под нос. Как там говорится? Сделать лимонад из лимонов? Жизнь дала мне лимон. Шестифутовый, опасный (и симпатичный) лимон. — Сколько тебе лет? — спрашиваю я, надевая еще одну пару очков. Они нравятся мне больше. Джуд наклоняется вперед и наливает себе стакан виски. Поднеся стакан к губам, он шепчет: — Двадцать пять, — прежде чем осушить его одним глотком. — Тебе всего двадцать пять? — переспрашиваю я и изучаю его лицо. — Я должен быть оскорблен? Я пожимаю плечами. — Как хочешь. Я смотрю за окно. Улицы становятся шире, а земля утопает в зелени, так что я знаю, что мы недалеко от дома Джуда. Мы подъезжаем, и я не жду, пока кто-нибудь откроет мне дверь. Я выхожу из машины, забрав пакет с очками, и захожу в дом, прежде чем сам Джуд выходит из машины. Уже оказавшись возле своей комнаты, я замечаю, что дверь снята и комната совершенно пуста. Сердце бешено колотится в груди, и в голове мелькают ужасные мысли. Он собирается убить меня. Я знаю. — Джуд! — кричу я. — Все в порядке? — Во-первых, здесь нет двери. А во-вторых, здесь нет кровати. И, в-третьих, что происходит? — улыбаясь, он протягивает мне руку в перчатке. — Ты прямо любитель прикосновений. Ты всегда держишь меня за руку. Если бы я не знала, кто ты и чем занимаешься, я бы подумала, что это мило и почти нормально. — Я могу быть милым и нормальным. Отпустив его руку, я отказываюсь сделать еще один шаг без объяснений. — Джуд, ты не должен пытаться очаровать меня. Ты обещал убить мою семью и подругу, так что я точно останусь здесь. — Правильно, больше никаких рук. — Он отступает, подняв руки в знак капитуляции. — Но я бы хотел, чтобы ты пошла за мной, пожалуйста. — Эта комната обита полиэтиленом. Он громко вздыхает и качает головой. — Просто идем за мной. Он поворачивается и направляется вниз по лестнице на противоположную сторону большого холла. — Разве не здесь находится твоя комната? — спрашиваю я, идя следом. — Да, здесь моя комната. Но если мы пойдем по коридору, то будет и твоя. — Моя? Зачем ты меня переселил? Мы продолжаем идти по светлому коридору. — Увидишь. — Он останавливается перед двойной дверью и улыбается. — Таким образом, если что-нибудь случится, я услышу. — И не будет охраны? — я оглядываюсь, чтобы посмотреть, не следует ли за нами кто-нибудь из его телохранителей. — Больше никакой охраны. — Камеры? Он морщится и кивает.