Я сжала зубы, понимая какой дурой была. Так увязла в своем горе, что ничего не замечала вокруг. Ничего не успела разузнать. А теперь в голове рождались предположения одно нелепее другого. — Теар Лунный, вы обвиняетесь в государственной измене. Предлагаем сдаться добровольно. Иначе мы будем вынуждены взять вас под стражу силой. Итару рассмеялся. Глубоко, заливисто. — Ну, давайте, возьмите! — провокационно кинул Лунный и стремительно раздался в плечах, меняя ипостась. За Золотыми дело не стало. Те тоже обернулись и, не утруждаясь лишними разговорами, кинулись на Лунного. Все разом, выпуская в прыжке острые длинные когти. Я знала, на что способен Теар — видела не раз, как он расправляется с противником. Но все равно зажмурилась от страха. Отстранилась от щели, и закрыла руками уши, чтобы не слышать жуткого звериного рева и ударов, под которыми крошится мебель и трещат кости. А когда открыла глаза и вновь попробовала посмотреть в узкую щель, увидела лишь клубок дерущихся бронированных тел, в центре которого, словно молния, мелькало серебристо-белое пятно. Что-то грохнуло в стену рядом со мной, а потом жесткий мощный удар прилетел по тем двум несчастным доскам, за которыми я стояла. Я зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Все повторялось точь-в-точь как в прошлый раз, когда на нас напали в горах. Теар, против десятка вооруженных лаэров, закованных в блестящую броню. Только в прошлый раз это были Огненные — отщепенцы и предатели. На сей раз — Золотые. Личная гвардия его величества. И… они ведь нам не враги? Или враги? Я уже ничего не понимала. В голове лишь настойчиво звучал голос Теара: «Не доверяй никому, кроме моих сородичей». Выходит, и королю нельзя доверять? Но ведь и Теару я тоже не могу верить… Предавший однажды, предаст вновь… Кажется, я совсем запуталась. Перестала различать черное и белое. Перестала отличать друзей от врагов. Да и не было у меня никогда друзей. Лишь те, кто хотел воспользоваться мной. Но как бы глупо ни было переживать о тех, кто для тебя ничего не значит, я все равно напряженно вслушивалась в звуки развернувшегося за стеной боя. Я слышала звон разбитой посуды, треск древесины и cдавленный вой кого-то из раненных. А вслед за ним и чрезмерно бодрый голос Лунного: — И это все, на что вы способны? Я право разочарован! — И вновь смех. ?ромкий хохот, какой-то ненормальный, будто бы пьяный. И новая волна глухих ударов, болезненных криков и скулежа. Я больше не могла выносить этого. В который раз зажала уши и, кое-как извернувшись в тесном пространстве, опустилась на корточки, притянув подбородок к коленям. Я просто хотела, чтобы это закончилось. Поскорее. Чтобы опять стало тихо и безмятежно. Остаться в одиночестве и забыть обо всем, словно о кошмарном сне. Как ни странно, желание мое осуществилось. Сначала звуки боя отдалились, а потом и вовсе смолкли. Я несмело подняла голову и, уверившись, что опасность миновала, встала на ноги, чувствуя, как болезненно затекли мышцы. Оказывается, я просидела на корточках куда дольше, чем думала. Вновь заглянула в щель, но ничего не смогла разглядеть, из-за пыли и мелкого мусора, кружащего в воздухе. А потом в гнетущей тишине резко и четко прозвучал приказ: — Обыскать дом! * * * Пьяный азарт схватки. Кровь стучит в ушах, в груди клокочет ярость — пылает адским пламенем, застилая глаза красной пеленой. Проснувшемуся внутри зверю хотелось убивать. ?аздирать когтями мягкую плоть, рвать сухожилия и выворачивать суставы, ломать хрупкие кости. И Лунный еле сдерживался, чтобы ненароком не убить кого-нибудь из Золотых, посмевших так бесцеремонно вторгнуться в его дом. Но нет, убивать нельзя. Только ранить. Он ведь еще не совсем спятил. Понимал, что эти лаэры не виноваты в его бедах, они лишь исполняют приказ. А тот единственный, кому Теар и правда, с радостью бы оторвал голову — стоял за спинами своих сородичей. Там, во дворе. Терпеливо дожидаясь, пока Лунный вымотается. Собирая в кулак всю свою магию, чтобы нанести завершающий сокрушительный удар. Исход этого поединка был предрешен. Теар ведь не дурак, понимал, что без магического резерва ему не справиться с полным под завязку Золотым. И сопротивление его было так, лишь игрой. Демонстрацией силы и возможностью выпустить пар напоследок. И Теар наслаждался этой возможностью. Отвыкшее от нагрузок тело требовало разрядки. Ему надо было выплеснуть всю нерастраченную энергию, злость и боль, что скопились внутри, превратившись в колючий шипастый клубок. Теар практически отключил голову, действуя лишь на голых инстинктах. Воплощая отточенные до совершенства навыки. Так просто, так легко. Словно дышать, словно ходить. Не думать ни о чем. Выпустить себя на волю. Противники падали поверженными. Один за одним. Воя от боли в сломанных конечностях и вывернутых суставах. Оглушенные и дезориентированные. Теар не знал, сколько прошло времени, сколько длилась эта сумасшедшая схватка, в которой не было и не могло быть никакого смысла. Просто в какой-то момент Лунный обнаружил, что сражаться больше не с кем. В развороченных сенях вдруг стало непривычно тихо. В воздухе кружила тонкая солома. На полу валялись куски переломанных лавок и побитая кухонная утварь. ? ещё Теар чувствовал чужую магию. Густую и вязкую, словно засахаренный мед. Золотой ждал его во дворе. И итару не был намерен откладывать эту встречу. Рывком распахнул дверь и вышел на крыльцо. В руках Альтара горел золотой шар. Точно такие же, но поменьше, искрились в ладонях магов, стоявших по обе стороны от правителя. А резерв Теара на нуле. Даже простенького отводящего заклинания состряпать не сумеет — вложил всю без остатка силу в заклинание сокрытия, закрепленное на медальоне. Все, что у него было — лишь собственные когти и непробиваемая броня. Возможно, этого хватило бы, чтобы поквитаться с Золотым. Вопрос лишь в том, кто из них окажется быстрее. И, признаться честно, Теару очень хотелось это проверить. А еще проверить прочность собственной брони. Но там, за его спиной, в узком простенке пряталась Мел. И если Золотой бросит заклинание, то оно разнесет к шерховой матери весь этот дом. И Мел непременно пострадает. А Теар не мог этого допустить. Лунный глубоко вдохнул, отпуская ярость, что все еще жгла изнутри. Он побережет ее для другого. Принял человеческий облик и медленно, не отводя взгляда от искрящегося шара в руках Золотого, сошел по лестнице. Остановился у подножия и так же неспешно опустился на колени. Склонил голову в знак покорности и безоговорочного подчинения. И в тот же миг почувствовал, как невидимые путы сомкнулись на запястьях. Теар усмехнулся. Значит, все еще опасаются. — Где она? — раздался властный, звенящий от ярости голос правителя. — Ты опоздал, Золотой, ее здесь нет, — Лунный криво улыбнулся. — И я побеспокоился о том, чтобы ее никто не нашел. Так что можешь не мучить своих недоделанных ищеек. — ?быскать здесь все! — приказал Альтар, и из-за его спины выступили ещё несколько лаэров. Надо же, чуть ли не целую армию с собой притащил. Ищейки скользнули в дом, но Теар их даже взглядом не проводил. В своем заклинании он был уверен, единственное, что могло выдать итару — это собственные чувства. Значит, вести себя нужно расслаблено и безразлично. А лучше и вовсе вывести Золотого из себя — тогда он точно не почувствует подвох. — Может, сам поищешь? М-м? — съязвил Лунный. — Заодно свою доблестную гвардию по частям соберешь. Что-то подготовка у них, мягко говоря, хро… Договорить он не успел. Как и не услышал шагов за спиной. На голову вдруг опустилось что-то тяжелое, и последнее, что увидел Теар, уплывая в бессознательную тьму — гаснущие искры неиспользованного заклинания в руках короля. Глава 10 Казалось, обыск длился целую вечность. Тело занемело, затекли конечности, и найти положение, в котором было бы более-менее удобно стоять, становилось все труднее и труднее. Королевские ищейки перевернули весь дом. До слуха доносился грохот мебели и короткие удары, с которыми лаэры простукивали стены. Проверили и мою — удивительно, но простенка ищейки так и не обнаружили. Зря я тряслась, боясь пошевелиться в своем маленьком тесном закутке. Я не знала, что нужно от меня этим лаэрам, зачем я вновь понадобилась королю, но липкий страх покрыл спину. На лбу выступила холодная испарина, а сердце норовило вот-вот выскочить из груди, заглушая своим стуком топот ног по дощатому полу. А ещё никак не давал покоя вопрос: что же стало с Лунным? Ведь если Золотые вторглись в дом, то значит, Теар… Я тряхнула головой, не позволяя себе думать о нем. Я вообще не понимала, откуда во мне взялось это беспокойство. Еще пару дней назад я искренне желала, чтобы этот предатель горел в аду. Чтобы исчез, испарился. Делcя куда угодно, лишь бы не видеть его. А теперь от мысли, что с Теаром могло что-то cлучиться, сердце болезненно сжималось. Я невольно стискивала в руке медальон в форме двойного полумесяца, пытаясь понять, почувствовать, угадать… Все тщетно… И вообще, что за дурацкая привычка — думать о других? Я ведь никому ничего не должна. Пора бы уже понять это и позаботиться о себе. Спустя пару часов в доме, наконец, все стихло. Лаэры ушли. А может, лишь сделали вид, что ушли. Я выждала еще с час, убеждаясь, что снаружи все тихо и спокойно. Больше терпеть не было сил. Уставшие ноги ныли, и опять ощутимо тянул низ живота. Я уперлась ладонями в одну из досок, которые отрывал Теар. Надавила изо всех сил, пытаясь вытолкнуть ее наружу, и с ужасом поняла, что у меня ничего не выходит. Попробовала выбить ее ногой, но эффект был тот же — доска не сдвинулась ни на миллиметр. То же самое произошло и со второй. Они сидели словно влитые, а меня накрыла самая настоящая паника. Я вдруг явственно поняла, что не смогу выбраться самостоятельно. Что Лунный, нарочно или нет, но попросту замуровал меня в этом простенке. Похлопала себя по бокам, уверяясь, что на моей одежде нет карманов. Нет ничего, что могло бы помочь выбраться. Но под рукой не оказалось ни ножа, ни лезвия — вообще ничего. Только медальон Лунного, но тот вряд ли мог быть полезен, разве что делать им зарубки на древесине или миллиметр за миллиметром выцарапывать дыру в стене. Но так я буду мучиться до самой старости! Еще несколько раз я изо всех сил пнула доски. После уперлась в стену и попыталась выдавить их на рывке. Все без толку. И чем дальше, тем безвыходное казалось мое положение. ?азумом овладела паника, и вдруг откуда-то появилась странная боязнь замкнутого пространства. Чудилось, что стены давят на меня со всех сторон. И воздуха становится мало. Душно, тесно, темно. Не придумав ничего лучше, я стала звать на помощь. И плевать уже было, кто меня найдет. Местные жители или ?ставшиеся в деревне З?л?тые. Пусть хоть сам демон явится на зов — лишь бы выбраться ?тсюда. Но сколько бы я ни кричала — никто не ?ткликался. Казалось, голос тонет в пространстве, вязнет в густой духоте и толком не пробивается наружу. Спустя несколько минут отчаянных криков и ударов кулаками о стену я совсем охрипла и выбилась из сил. Сбитые костяшки нещадно саднили. Голос походил на воронье карканье. И, когда я уже была готова разреветься от бессилия и похоронить себя в этом убогом простенке, вдруг услышала шум. И голоса, совсем близкие. — Эй, кажется, здесь. Ломай! — Что-то с силой вонзилось в деревяшку прямо напротив моей головы, и я, зажмурившись, закрыла лицо руками. — Осторожнее! В глаза ударил яркий свет, и, убрав ладони, я не сразу смогла разглядеть своего спасителя. Зато я сразу узнала его голос. — Вот так неожиданность. Ну, здравствуй, — без привычного ехидства проговорил Сайф и потянул меня за руку, вытаскивая из узкого простенка. Я попыталась выбраться, но ватные ноги отказывались слушаться, и, сделав первый же шаг, я рухнула на блондина. Благо тот вовремя успел подхватить. — Вот шерх! Да ты совсем не стоишь! Давно здесь? — обеспокоенно спросил Сайф и вдруг резко смолк. Я проследила за его напряженным взглядом и обнаружила, что лаэр смотрит как раз на медальон Теара, висящий у меня на шее. — Вот, значит, как… — задумчиво протянул Сайф, и я заметила еще несколько озадаченных взглядов от окруживших нас кольцом Лунных. Что происходит? — Теар в него какое-то заклинание вложил, — мне почему-то захотелось оправдаться. Медальон ведь не мой. И вроде это фамильная драгоценность, так что я не имею никакого права его носить. Наверное, это и покоробило Лунных. — Но больше он мне не нужен. Забери. — Я попробовала снять медальон через голову, но ничего не вышло.