– Знаем… Что ж, пошли на улицу, сосед, в схроне на всю жизнь не отсидишься, – тяжело вздохнув, предложил Новиков. Обвешавшись оружием, вышли осторожно на крыльцо. И едва сделали пару шагов, как из-за угла здания бесшумно вымахнула какая-то большая птица и, на секунду зависнув над крышей, метнулась в сторону и пропала. – Филин, подлец! – догадался я. – Он где-то рядом живёт. За одну ночь все кругом сильно изменилось: тайга казалась ближе, Таймура точно сузилась, а низкие рваные облака ползли над самой землей и только не цеплялись за верхушки елей и пихт. Вообще вид был самый печальный, смотри ты хоть на зубчатую стену стоявшего за рекой леса, на надувшуюся, словно обиженную, реку, и дальний каменистый мыс, выдававшийся в Таймуру коротким уступом. Медленно обошли дом, на этот раз простреляв местность тепловизором. Ни-че-го. Ни следопытские способности опытного Новикова, ни моё стопроцентное зрение и отличный слух не смогли выявить что-либо тревожное. С этим результатом и вернулись к крыльцу. Пройти к зимовью, не продираясь сквозь тайгу, где деревья местами растут очень плотно, можно либо по дороге, либо по террасе, где шёл Дмитрий. С западной стороны поляны не пройдёшь, там обрыв. Ну, и по реке… Проплыл кто-то мимо? – Что ты там всё шепчешь? По реке? – переспросил промысловик и тут же заорал, показывая пальцем. – Котяра чешет! Нервно вздрогнув, я увидел Фёдора, который бодрячком и без всякой опаски трусил к нам от берёзовой рощицы. – Федян-братан, так это ты чертей отогнал?! – не снижая громкости, радовался Димка, присаживаясь на корточки. – Федюня молоток! Верно люди говорят, что вся нечисть котов боится! – Точно! – озарился я. Тиская в четыре руки удивлённого таким вниманием кота, мы продолжили делиться ценными соображениями. – Они с кем угодно могут справиться, я в кино видел! Даже с мумией. – Ну, до этого, надеюсь, не дойдёт, – я протестующе поднял ладонь. – Только мумий нам тут и не хватало. – Покормить зверя надо бы, поощрить за службу, – заметил промысловик, на что кот одобрительно мяукнул. – А как же! Не обидим, – успокоил я обоих. Втроём-то лучше! Веселей как-то. Почувствовав прилив сил, я понял, что настало время для решительных действий. – Полдня проспали. Пошли к реке, надо вытащить лодку, убрать мотор и весь шмурдяк. Быстренько позавтракаем, и в путь, а то провозимся, и засветло не успеем. – Слушай, а мотоцикл в салон твоего Монстра влезет? – озабоченно поинтересовался Новиков. – Зачем это его, грязного, в салон пихать? Прицеп есть, мы ж солидные люди, таёжник ты махровый! Примерно через час выдвинулись. Обе камеры видеорегистратора работали, беспрерывно записывая происходящее вокруг. Хорошее устройство, в данный момент особенно полезное. Впору такие камеры вокруг избы ставить, да взять негде… Казалось, что света в природном туннеле недостаточно, пришлось включить ближний. Еще недавно серое, даже белесоватое предвечернее небо стало быстро меркнуть, темнеть, будто покрываясь чёрными кляксами, высокий ельник, подступающий к выездной дороге слева и справа, словно как-то напрягся, что ли, наклонился, насупился, а по вершинам полетел лёгкий ветерок. Самая разбойничья погода, именно в такую, поди, золотоискателей некогда и грабили из засад. Затаится варначьё в лесу у тропы, что в гору на месте дороги поднималась за Людоедом, а лошади не могут идти быстро, ждёт. Охрана оружная идёт по бокам не спеша, с возчиком болтает о всяком праздном, вместо того, чтобы по сторонам смотреть да опасности впереди выглядывать… И тут на них с кустов да деревьев ка-ак прыгнут с пистолями да ножиками! Бр-р… На главную дорогу Монстр выехал беспрепятственно, а там уже через пару километров пути нас поджидал первый сюрприз. С правой стороны, уткнувшись в обочину, наискось стоял сгоревший бортовой КамАЗ. – Приисковый, ГСМ по четвергам топливо возил на «Удачный», – шёпотом сказал Новиков, наклонившись к лобовому стеклу. – Склад у них на Втором Артельном ручье… – Странно он горел. Кабина выглядела абсолютно целой, обе двери были распахнуты настежь. Огонь её не тронул, зато на кузове почти следов краски не осталось. Но тайга не вспыхнула, хотя подлесок был совсем рядом. – Остановимся? – поинтересовался Дмитрий. – Если только на минуту. Не наша проблема, – неохотно согласился я, притормаживая. Новиков быстро выскочил из машины, подмышкой у него на кожаной петле висел гладкоствольный обрез. Я отстегнул «зауэр» и сразу понял, что оперировать длинным стволом в салоне внедорожника, внезапно оказавшегося тесным, крайне неудобно. А уж с сидящим рядом пассажиром… Так дело не пойдёт. Поглядывая в зеркала и на часы, я ждал напарника, нервно постукивая по кожаной оплётке руля. Что-то долго он возится. Наконец немного запыхавшийся следопыт вернулся и шумно плюхнулся на переднее сиденье. – Дела такие, Никита: в кузове пусто, бочек нет, – пару раз глубоко вздохнув, начал Новиков. – Похоже, этот КамАЗ вообще без груза шёл, потому что перевалки на другую машину не было, точно говорю. Зато есть следы «буханки» сельсоветовской… Знаю, что тебя это интересует, поэтому скажу сам – крови тоже нет. Ни в кабине, ни на земле. Незнакомых отпечатков не увидел, хотя натоптано там изрядно, могли и уничтожить. – Почему не утащили? – задал я очевидный вопрос. – Бог ведает… Но хреновое всё-таки имеется. С водительской стороны ручка выдрана с корнями, жесть, словно бутылка «розочкой». – Жесть… – Ага. Розочкой, – поддакнул промысловик. – Отлично, бляха медная! Опять нечистое дело. – А сейчас, Никита, других и не будет, только успевай уворачиваться. – Тогда дёргаем. Знаешь, Димыч, ты давай-ка, перебирайся на корму. Я тогда хоть в левую форточку смогу пальнуть, а тебе там вообще ништяк. В три стороны стрелять можно. Задний ряд сидений у меня за ненадобностью сложен в ровную площадку, хоть катайся. – Охо-хо… У меня ж суставы. Жил себе спокойно промыслом вековым, соболька брал, норку, уважаемый человек… – заворчал Новиков, выискивая место поудобней. – Ты в каких войсках служил? – Пехота. – А я в танкачах. Ладно, повоюем, если подпрашивают, значится, подпросят. Но ты осторожно вези, чтобы я там кеглей не катался. Уже на подъезде к Людоеду на пути попалось небольшое препятствие, молодая лиственница упала на край дороги. Ничего необычного тут нет, как правило, такие деревья оперативно убирают. Левое колесо Монстра с хрустом ломающейся древесины наехало на вершинку, и мы спокойно покатили дальше, туда, где с началом подъёма на Пупок мне примнилась старая старательская тропа с душегубами… Не зря примнилась. – Сзади! – истошно заорал Новиков. От такого сообщения я только крутанул головой вперёд-назад, не понимая, что должен в такой ситуации делать: тормозить или драпать полным ходом? Но время первых растерянностей уже прошло, пережитые страхи перемололись в какой-то опыт, сознание немного адаптировалось к постоянным тревожным ожиданиям, и отреагировал я вполне разумно: – Сколько? – Примерно триста! – понял Дмитрий. – Стоит! – Ну, тогда и мы постоим, посмотрим… – решил я, клавишей на панели опуская стекло задней двери. Она у Монстра пластиковая, со стеклоподъёмником, сделанная по заказу в Чебоксарах, что предоставило мне возможность обзавестись важнейшей опцией под названием «Тачанка». Дмитрий без лишних вопросов тут же начал пристраивать свой СКС. Двигатель работал. Решившись, я открыл дверь и, не отлепляясь от неё, посмотрел на тварь в бинокль. Это был толстенный столб. Бетонная надолба. Мраморная античная колонна, чуть розоватая, с серыми прожилками. И она была живая. – Метров на пять тянет? – Не меньше, – не отрываясь от прицела, подтвердил следопыт. Верхняя часть стоящей на обочине возле деревьев надолбы была скруглена, а нижняя заужена и слегка подрагивала, шевелилась. – Господи, кто ты, откуда вылез? – тихо спросил Димка. – Баруси это, тварь из нганасанских легенд. Большего пока не знаю. Тварь тоже за нами наблюдала. В скруглённой части открылся единственный глаз дыней. Долго стоять в неподвижности чудовище не собиралось. Нижняя часть туловища резко согнулась, надолба стала ниже на метр, затем тело распрямилось и прыгнуло – вперёд и наискосок, на другую сторону дороги, одним махом покрывая расстояние метров в пятнадцать! При таких габаритах! – Никита… – тревожно бросил Новиков, но я уже был за рулём. – Стреляй! Бах! Бах! Салон тут же наполнил резкий и звонкий грохот карабина. Стараясь вести машину ровно, без качки, я, машинально считая выстрелы, остро жалел, что карабин Симонова – не автомат Калашникова, магазин быстро не поменяешь. Набивать нужно сверху из обоймы или вталкивая патроны поочерёдно. Пять, шесть… – Не попадаю, чёрт! Ох, ты, куда?! Быстро скачет, газку! Ещё бы, конечно, газку! Теперь всё тряслось, включая стрелка, позади джипа козлом подпрыгивал прицеп с несчастным китайским мотоциклом. Сложно попасть по скачущей такими прыжками мишени, целясь в неё из подпрыгивающего на неровностях грунтовки внедорожника! Семь! – Короткая! – зло взревел Новиков, отдавая привычную любому мехводу бронетехники команду на короткую остановку, необходимую для прицельной стрельбы наводчика-оператора. Джип встал, как вкопанный. Сердце отчаянно билось, левая рука вытащила ТТ, нога вжимала сцепление. Ещё пара выстрелов. – Есть дубль! – радостно заорал Димка. – Что, не нравится, сучара?! Отъехав метров на двести ещё дальше, я опять остановил Монстра. Баруси, отхватив две пули в туловище, наконец перестал прыгать и вытянулся во весь свой огромный рост. Неожиданно откуда ни возьмись на теле выросла единственная верхняя лапа, которую тварь тоже вытянула вверх. Пальцы там были, но я не мог сосчитать, сколько их. Тем временем Новиков торопливо набивал магазин карабина зелёными маслянистыми патронами. И тут произошло необъяснимое. Свет дневной одним мгновением погас. Машина, прицеп, а вместе с ними и мы оказались в абсолютно непроглядном мраке. Я, успев крепко схватиться обеими руками за руль, громко закричал, при этом не слыша ни себя, ни Новикова, который, как позже выяснилось, тоже блажил вовсю. Казалось, что каждого из нас накрыл черный звуконепроницаемый колпак. Непонятная кошмарная тьма сдавила меня, словно тисками, напрочь подавляя волю. Одна рука, оторвавшись от руля, пыталась нащупать торпеду или дверь и не находила их! Я в машине или уже лечу на небеса? Как ни странно, помог страх, рождённый мыслью: «А если баруси в это время прыгает к нам?» До меня донёсся какой-то знакомый, но очень слабый звон… Выстрел. Это Новиков. Где он? Необъяснимые пространственные нарушения, сопровождающие наступление этой абсолютной темноты, не давали найтись в обстановке. Что это вообще? Словно световые волны перешли в особое состояние, которое не улавливает человеческий глаз. Паника приказывала мне выскочить из машины, но разум подсказывал, что нужно оставаться на месте и не пытаться перемещаться. И тут включили свет. – Где он? – первым делом крикнул я. По часам выходило, что Тьма поглотила нас всего на две минуты, хотя казалось, что я провёл в этой потусторонней среде гораздо больше.