– Как скажешь, командир, так нам даже лучше, ближе до Туры. – Вот и отлично, – я повернулся, собираясь уходить, но правак остановил. – Мужики, вы сами-то со званиями воюете? Вроде без формы. – А как же! Конечно со званиями. Рядовые чистильщики. Последние солдаты Империи. Глава двадцать первая Бегство последних Примерно шесть часов до начала объявленного всему посёлку «Часа Х». Чёрт знает что, кругом тревога, напряжённость и сплошная военная тайна. Все Каменные Кресты к чему-то усиленно готовятся, а мне надо хватать тревожный рюкзачок. Получив сообщение от Николая Гинзберга, я думал недолго, а выдвигаться решил вдвоём с Сомовым. Мишка по соседству чинил металлическую дверь в «Котлетной», а промысловики отправились на подмену, и до обеда они будут стоять на блокпосту Северо-Енисейского направления. Справимся и вдвоём. Задача следующая: надо встретить на трассе автомобиль, на котором Николай будет драпать в посёлок, подстраховать – монстров на дороге хватает. Вышло так, что Коля Гинзберг оказался последним, кто покинет оставленный безжалостному врагу прииск «Удачный». Какая ирония… Ещё никто не знает, что именно там произошло, до этого часа я вообще считал, что на «Удачном» пока всё нормально. Кто-то из оставшихся на прииске работников изредка наведывался в Кресты, от кого-то слышал, что днями приезжал чёрный «лендкрузер» безопасников, коллег Николая. Ничего не предвещало столь тревожного сообщения, и вот… Последний форпост накрылся. Что было делать, надо помогать человеку, не чужой. Связался по рации с Гумозом. – Пулемёт брать будем? – сразу поинтересовался он, выслушав мой короткий рассказ. – Если да, то надо заскочить ко мне, я там кое-что доводил, так, по мелочам. Соберу машинку быстро. – Сам как считаешь? – В принципе, двух автоматов хватит, – Мишка Сомов спокойно может назвать пистолет-пулемет «Кедр» автоматом, болт положил он на снобизм юных знатоков оружейной терминологии. Я как-то обратил на это внимание и получил ответ: в бою длинные слова не нужны. Деды свои ППШ так и называли – автоматами, и мы не переломимся. Интересно, если сделать «калашмат» под какой-нибудь пистолетный патрон, он автоматически станет из-за этого пистолет-пулемётом? Ненавижу я это словосочетание… Представьте себе фонетических уродцев вот с такой звуковой оболочкой: вертолёто-самокат, пушко-ракета, сабле-топор и грузовико-скрепер. Разве что габбро-диабаз не коробит – это звучит романтично. Время поджимало, и заезжать ещё куда-либо мне чертовски не хотелось. Дом Сомова, нечто среднее между двухэтажным гаражом и подпольным цехом, одним из таких, где в сюжетах криминальной телехроники разливают палёнку, стоит далековато, возле старой заброшенной бани. Фактически на отшибе. – Хорошо. – Стёпку с собой хватай, – посоветовал он. – Ты это серьёзно? – удивился я. – Боязно. – Конечно, серьезно. Хочешь воспитать настоящего солдата, бери его на боевые. Душок и боевую слаженность в каптёрке или на крыше не вырастишь, а дело плёвое. – Ага. У тебя все рейды были плёвые, – иронично вспомнил я. – Возникли непредвиденные обстоятельства! Короче, бери, сам знаешь, что плёвое. – Сейчас подъедем. Удивлённый новациями режима скучающий Степан моему неожиданному предложению чрезвычайно обрадовался, разволновался и забегал по квартире, не зная, за что хвататься, кроме «зауэра». Тем не менее уже через пятнадцать минут мы подобрали возле заведения совершено спокойного Сомова с оружием и большим пластиковым пакетом с яркой надписью «Пятёрочка». – Юлия Ринатовна за работу свежих беляшиков отсыпала. И средства для дезинфекции рук, – похваставшись, он запустил пальцы в пакет и чем-то там побулькал. Чем, интересно? Загадка. – Нормально отсыпала, – похвалил я. – Так я кроме двери ещё и лосика порубал… Привет, Степан! О, «зауэр»! Тогда так – давай, впереди поеду, а ты с дальнобойным стволом на заднем. – Может, лучше там кто-нибудь поопытней меня возьмёт? – честно засомневался мальчишка. – Будет тебе скромничать, Никита рассказывал, как ты лихо тварей сверху валишь. Чёрт, как же тут тесно… Степа, возьми пока помповик, пристрой где-нибудь. – Ты сиденье-то отодвинь, – улыбнулся я. – Точно! Степан, давай помповик обратно! – Балабол… – качнув головой, я воткнул передачу и погнал внедорожник к блокпосту номер три, заслона с направления «Удачный». Двухэтажное заброшенное здание, возле которого расположился заградительный объект, с некоторых пор было не узнать. Старый дом внезапно обрёл новую жизнь. Кто бы знал, что в таком обличии… Стараниями бойцов двухэтажка постепенно превратилась в настоящую крепость, огромный блокгауз. Все окна первого этажа накрепко забиты досками или заложены кирпичом. На втором этаже часть оконных проёмов тоже замурована наглухо, в остальных устроены огневые позиции. Дверь единственного входа теперь металлическая, с глазком и стальными кулисами двух отверстий для стрельбы. На крыше – наблюдательный пост, сирена, мощные прожекторы и антенны. Раньше мрачный вид зданию придавала бесхозность объекта, сейчас – готовность к длительной осаде монстрами. Не сомневаюсь, что внутри у них имеются запасы продовольствия и питьевой воды. Памятником былому мирному времени остался лишь плоский синенький ящик с надписью «Почта». В прорезь бойцы специально вставили тугой газетный свёрток, как символ жизни и готовности эту жизнь защищать. Теперь бойцы даже ясным днем всё чаще несут службу в здании, а не за двумя серпами из мешков с песком, выложенными по обе стороны дороги на прииск. Слишком опасно, дожили. – Он на чём выезжает-то? – спросил Виктор, командир блока. – На «лендкрузере», штатная машина. – Я бы, конечно, посоветовал ему на грузовике прорываться, надёжней. Что внедорожник? Влезет пара прыгунов под колеса, и застрял. А одному на ходу не отстреляться, – разумно молвил Витя. – Если хоть один грузовик на ходу. – Это да… Вы уж там постарайтесь быстрей управиться, время-то идёт. И осторожней, Никита. Я ведь теперь не смогу за вами шушпанцер отправить, забрали. Блок направления «Северо-Енисейский» не имеет стационарного укрепления. Считалось, что городить на блокпосту номер один что-то основательное не нужно, атаки монстров, пока дорога работала, там случались редко. Но с тех пор, как соседей закрыли, картина резко изменилась. Так как для исправления ошибки уже не было ни времени, ни стройматериалов, Песегов распорядился поставить рядом с заграждениями из мешков и брёвен оба шушпанцера – модернизированных в мастерских комбината «Уралов». А вот на втором посту стационарное укрепление сделали. Туда стащили все собранные вокруг «Маргансиба» железобетонные блоки, подогнали японский автокран и собрали уродливую, но основательную конструкцию, мини-крепость. – Да я и сам понимаю. – Хорошо. Связь держим, держи в курсе, – заключил командир блокпоста. Казалось бы, всё нужное им было сказано. Всё, кроме самого важного. – Никита, и это… – чуть замялся он. – Ты что-нибудь выяснил по «Плану Т2»? Бойцы интересуются, сам понимаешь. – Как на духу, Витя, ничего нового, – уверил я, покачав головой. – Молчат, паразиты, сплошная секретность. Только общие инструкции и время начала операции. – Ты сам-то что думаешь, ведь вся эта история – про оружие… – Несомненно, про оружие, а вот дальше темень. Полный простор для фантазии, вплоть до гигантского огнемёта. – Спалят они наши Кресты, черти окаянные… – вздохнул командир блока. – Ты мне брякни, если чего выяснишь, тяжко ждать в неизвестности. Кроме него, на комплексе укреплений дежурили как минимум четыре бойца: один рядом, ещё один – на крыше здания, этот сидит с биноклем в колодце из мешков, ещё двое работают в бойницах второго этажа здания, оба с винтовками, одна с оптическим прицелом. Молодой парень из комбинатовских, безмолвной тенью сопровождавший вышедшего к джипу командира, с напряжённым лицом смотрел в сторону леса и одновременно внимательно слушал разговор. Проклятая тревожность чувствовалась во всём. – Забились! – искренне пообещал я. Пожали руки и расстались. Машина медленно протиснулась между рядами вкопанных в землю кольев. Здесь кругом видны следы рационализации и изобретательства. В арсенале блокпоста имеются большие ловчие ямы, весьма эффективные, однако не очень-то любимые бойцами – тяжело вытаскивать туши угодивших в ловушку тварей. По левую сторону от блока метров на сто пятьдесят растянуты мотки колючей проволоки, неизвестно где добытой. В опасных местах вдоль кромки леса напротив проплешин стоят грубо сделанные мощные самострелы – в этой науке у нас знатоков хватает – с увесистыми пиками в качестве снарядов. Не знаю, насколько они эффективны в боевой работе, во всяком случае, со стороны орудия смотрятся весьма внушительно. Что-то средневековое из рыцарских романов, не хватает только огнедышащих драконов… Выехав на дорогу, я сразу опустил заднее стекло. – Степан, пристраивайся удобней. Отвечаешь за прикрытие задней полусферы. Пацан заворочался, смешно закряхтел. – Если увижу, сразу стрелять? – Да, работай по готовности, вали всех без разбора, – подтвердил я. – Кроме медведей? – Наших не трогаем! – строго наказал Гумоз. Вдоль трассы тут и там лежат остовы убитых чудовищ, здесь их никто не убирает, даже не оттаскивает ближе к лесу. Тяжёлое зрелище, скажу я вам, обычная технологическая грунтовка превратилась в былинную Дорогу смерти. А всё началось с кровавой попытки грабежа машин безопасников на Людоеде… Я равнодушно посмотрел на очередную гниющую тушу прыгуна, промелькнувшую справа. Уже и к вони притерпелся, где вы, родные ароматы эвенкийской тайги… Кошмарные времена. Много тварей наколотили стрелки маневренной группы. Вот таёжное зверьё и подтягивается, посильно оказывая помощь в утилизации вражьих трупов. Много хищных птиц и падальщиков, все крестовские вороны пасутся здесь. Появились даже здоровенные чайки с Нижней Тунгуски, которых я до этого не видел над Таймурой. Что характерно, в Каменные Кресты наши хищники не лезут, поселковые собаки их теперь не интересуют. Состоялось Великое перемирие, а затем и объединение усилий в борьбе с общей угрозой. Интереснейшая тема, кстати. На Галиной речке и за ней было спокойно. Подозрительно спокойно. Перед выездом я быстренько пролистал журнал патрулирования с короткими докладами командира мангруппы – тварей они исправно били каждый день, в последнее время ни один маршрут не обходился без зачистки местности. А сегодня тишина. Джип начал подниматься на сопку Ингдемакит. С некоторых пор местная географическая достопримечательность обрела новый признак – по какой-то причине чудовища Пупок не любят. Здесь очень мало следов монстров, за всё время последних поездок я увидел лишь одного ибага, неторопливо ломившегося вниз через кусты. Монстры в своём пути к посёлку почему-то эту сопку огибают.