Напомнил об этом Сомову, и он выдал версию, у него всегда и на всё есть ответы: – Может, они просто не любят высоту? Органически. Или сам подъём на неё. Какие-нибудь особенности физиологии… Никита, а где встреча, прикидывал? – Примерно километров десять за Людоедом, исходя из времени старта и скоростей. Но всё получилось иначе. После вершины дорога выпрямилась, открылся обзор. Мишка вдруг резко схватил в бинокль, попытался что-то рассмотреть на ходу. – Чёрт, трясёт… Никита, останови. Не успел джип прижаться в удобном месте, как он выскочил наружу. – Не скакал бы ты лишний раз из машины, от греха, – заворчал я. – Едет что-то. Но не «крузак»… Или бежит так резво? – Бежит?! Тут уж и я выбрался, прихватив автомат и жестом приказав Степану оставаться в салоне. Маленькая тёмная точка двигалась с неприемлемо огромной для грунтовки скоростью. Она легко маневрировала, порой перелетая с одной стороны трассы на другую, словно сухой лист. Между прочим, трасса находится далеко не лучшем состоянии, когда по ней в последний раз проходил грейдер-планировщик? Шушпанцер патруля набил колею, землю мочалили затяжные дожди, а потом солнце подсушивало образовавшиеся неровности, превращая их в твёрдые кочки. Я больше сорока не разгоняюсь. А тут… Если в нашу сторону бежит неизвестная ранее тварь, то это плохой сюрприз. – Никитос, это багги, забодай меня прыгун! – заорал Гумоз. – Там Коля Гинзберг фигачит! Где он добыл такую технику? – Ты уверен? – А кто ещё? Сам говорил, что он последний. Точно, это машина, на сердце стало немного легче. Багги быстро оставил позади Людоед и, не снижая скорость, полетел вверх по склону. Бинокли были уже не нужны. Гинзберг взял влево, останавливая удивительное транспортное средство рядом с нами. – Колян, ты что, с Формулы-1 сбежал? – громко спросил Сомов. Снимая красивый защитный шлем синего цвета, Николай, явив нам предельно радостную морду, живо откликнулся: – А то! Могём! Обнялись, похлопали друг друга по плечам. – Мне-то можно вылезти, дядьки?! – взмолился из салона Степан. – Валяй! – благодушно разрешил я. – Только сначала доложи на блокпост, что Гинзберга мы встретили. И где стоим, скажи. Это был самый необычный автомобиль, который я когда-либо видел. Не обращал внимания на такие средства передвижения, не интересовался. Ёлки, чудо техники! Казалось бы, чего тут особенного: четыре колеса, простая конструкция, рама, дуги, двигатель небольшого объема… Но столько драйва, оказывается, в этом малыше! Сам только что видел, как эта штука пролетает через ямы, колдобины и лужи, в буквальном смысле пролетает над ними! И как легко она забралась на крутой подъем… Вроде бы кто-то из московских знакомых обзавёлся подобной техникой, я же познакомиться не успел, мельком услышав несколько лет назад пару-тройку противоречивых отзывов. Какие у меня были ассоциации со словом багги? Голливудские. Что-то несуразное четырехколесное, размером с небольшой хэтчбек, с открытым двухместным салоном, большими колесами, бегающее по морскому песочку исключительно для пляжного развлечения. Ещё помню красочные сериалы про спасателей. Кстати, первые багги в США и появились. Умельцы дербанили фольксвагеновский Beetle, снимали кузов, ставили облегчённую раму и на выходе получали лёгкий, прочный и проходимый автомобильчик для езды по пересечёнке. Отсюда и слово «багги», что по-английски «жучок». Мимо меня прошла эта техника. Квадроцикл был, а в эту сторону я вообще не думал. А разница заметна, есть важные отличия. Если очень грубо, то квадр ближе к мотоциклу, а багги – к автомобилю. – Слушай, Коля, а как на такой скорости чесать, не страшно? – Не-а! Да у багги безопасность – главное! И отличная управляемость при хорошей проходимости. Это тебе не квадроцикл, доводилось? Я кивнул, пару раз падал на косогоре. Квадроцикл не имеет крыши, центр масс у него выше, и если переборщить со скоростью, перевернуться или врезаться в препятствие, то мало не покажется. Голову свернёшь запросто. – Эту ласточку хрен перевернёшь! – безудержно хвастался Гинзберг, сбрасывая напряжение. – Багги шире и устойчивее, это к вопросу об управляемости. С проходимостью тоже всё очевидно. У багги больший клиренс и колеса, как и ход амортизаторов, поэтому на жестком бездорожье самое то! – Минусы хоть какие-то есть? – ухмыльнулся Сомов. – Есть… – резко погрустнел безопасник. – Цена атомная даже в базовом варианте. Во всяком случае, для меня. – Давайте на вершину поднимемся, что ли, на поляну, там спокойно, там и посмотрим, – предложил я. Через пять минут мы стояли наверху и всем миром лазили вокруг необычной машины. V-образный двухцилиндровый двигатель, вариатор с понижающей передачей, подключаемый полный привод, дифференциал повышенного трения в заднем мосту и жесткая блокировка переднего межколесного дифференциала – чего ж ему не быть проходимым? Предельно низкий центр тяжести при дорожным просвете больше тридцати сантиметров, что позволяет водителю уверенно себя чувствовать как на самом тяжелом рельефе, так и в быстрых поворотах, причём без риска опрокидывания. Просторный и, на первый взгляд, удобный салон, сиденья с регулировками по длине и наклону спинки, рулевая колонка тоже регулируется, четырёхточечные ремни безопасности. Я обратил внимание на вместительный багажник с обилием крючков для крепления. Глянул – пусто. – Ничего не успел собрать, выскочил из капкана, в чём было, как говорится, – расплылся в улыбке Николай. – Только стволы и взял. Так, надо садиться и опробовать на ходу. – Дядя Коля, а можно мне прокатиться? – хитрый Стёпка опередил всех! – Конечно, садись! – легко махнул рукой Гинзберг, забирая из салона обе «Сайги», нарезную и гладкую. – Подожди, куда… – я растерянно махнул рукой, но было поздно, Коля уже рассказывал мальчишке про управление багги. В итоге хитрец через минуту с упоением нарезал круги по огромной, открытой всем ветрам поляне на вершине Ингдемакита, а мы втроём стояли рядом, разговаривая о случившемся на прииске. – Мужики, вы даже не представляете, что там творилось. Настоящий набег уродов! И до этого нас атаковали, но ничего подобного не было, успевали отстреливать. А тут попёрли! Прииск мёртвый. Видели бы вы… – Да видели, Коля, видели, – перебил его Гумоз. – На чёрном прииске насмотрелись. Так что представляем. – Неужели чернушников нашли? – Нашли, да поздно. То же, что сейчас у вас на «Удачном», – невесело ответил я. – Так что можно без подробностей, представляем в красках. Лучше скажи, откуда такие красивые дровишки? И почему не на «лендкрузере»? – А нету «лендкрузера», – Гинзберг ещё улыбался, но глаза его уже наливались злостью. – Один внедорожник сломан, а на втором мои напарнички-коллеги поехали в Каменные Кресты до вечера, чтобы никогда уже не возвращаться. Ждал-ждал, не дождался. На следующий день связался с Песеговым, и тот мне на голубом глазу сообщает, представляете, что коллеги, по его сведениям, уехали в сторону Северо-Енисейского! Пока-пока! По его сведениям! А он и бровью не повёл! – Прокинули, сучары, – сочувственно молвил Гумоз, не отрывая глаз от крутящегося на поляне аппарата. – Надо их найти и удавить за такое. Край – колено прострелить каждому. – Уж это непременно, сочтёмся, – прошипел сквозь зубы последний работник службы безопасности «Удачного». – Ну а дальше… Когда твари двух оставшихся ребят на карьере погрызли и я остался один, решил было на КамАЗе прорываться. Давай проверять, а у него баки пустые, пришлось бы таскать канистрами от склада ГСМ, через всю поляну. Стрёмно, да? Жил я в командном блоке, потому и вспомнил, что сбоку в боксе эта техника стоит! Начальник прииска весной пригнал, чтобы на охоту ездить, удобно и с понтами. Настало время драпать, и он предпочел «Еврокоптер», в воздухе, естественно, безопасней… – Не скажи! – громко заржал Гумоз. – Что? Не понял? – Да ты не вникай, рассказывай, – поторопил я. – А что рассказывать: КамАЗ или багги, вот и весь выбор. – Как прошёл, наскакивали? – спросил Мишка. – Представляете, никого на трассе! – Чуют, собаки… – пробурчал Сомов. – Стёпка, гад! Хватит кружить, совесть имей! – О чём он? – опять не понял Гинзберг, поворачиваясь ко мне. – Об одном хитром «Плане Т2», Коля, слышал о таком? – прикольно было бы спросить его о наличии допуска, но я не стал. Ещё и мне колено прострелит. – Песегов обмолвился, без расшифровки. Мне обозначили только контрольное время, до наступления которого нужно быть в Крестах, иначе, мол, поздно будет. Вот я и заочковал, потому и попросил тебя подстраховать… – Нормально. В посёлке расскажу всё, что знаю, хотя знаю я не много. Ничего, дома потрясу на допсведения Макса Мазовецкого, тот обещал. Нам, может, через несколько часов сдохнуть придётся. Расскажет. – Новые имена! – заметил Гинзберг, в силу профессиональных обязанностей знающий всех жителей Каменных Крестов. – Кто такой? – Ученый один, его из зоны вытащили, а глава поселения дал ему пустующую квартиру в нашем доме. Там сейчас много пустых хат, Николай… Короче, потерпи до дому. Если коротко, то так: военные придумали чудо-оружие, и лучше не спрашивай, какое именно, этим вопросом все поселковые друг друга извели. Тварей из окрестностей нужно приманить к войсковой части, насколько я понял, задумка именно в этом. И уже затем уничтожить. Как-то так. – О-бал-деть… – выдохнул потрясённый Гинзберг. – Фантастика какая-то. – Скорее ужастик, – хмыкнул я. – Так что будем прятаться. – Прятаться? Это мы всегда пожалуйста. Я уже так напрятался, что устал бояться. – Все устали от страха, – сказал я грустно, соглашаясь. – У народа настоящая истерика, ржут по любому поводу. Мишке наконец-то удалось извлечь Степана из транспортного средства, и теперь мальчишка бежал к нам. – Дядя Гумоз просил меня притащить ему пакет с беляшами, помповик и рюкзак! Он назад на багги поедет! – прокричал пацан. – Видишь, всё уже без нас решилось, – констатировал я. – Выходит, Николай, рассказ ты услышишь чуть раньше, по дороге. Степа, скажи гонщику, чтобы не гнал! Он впереди пойдёт, понял? Пакет на месте оставь, обойдется. Назад добрались быстро, а вот на блокпосту группе пришлось задержаться, потому что весь личный состав объекта выскочил поглазеть на диковинку. Гинзбергу пришлось начинать рассказ заново. Кроме бойцов блокпоста, в толпе оказались любопытные женщины и дети, мужчины перетащили семейства поближе. Абсолютно правильное решение, в оборудованном убежище им будет безопасней, нежели в бревенчатых домах частных подворий.