– Видишь, кое-что ты уже знаешь, – еле заметно улыбнулся Мазовецкий. – Подожди, Макс. А эти пакеты из основного контейнера и есть монстры? – спросил Гумоз. – Информация о них, только информация, – поправил его Мазовецкий. – Синтезатор её загружает в себя, перерабатывает и генерирует живые существа. Материалом служит сам рельеф, грунт и всё то, что в нём, как и на нём находится. Твари появляются на свет, и уже в ближайшие часы достраиваются, добирают всё необходимое из любой органики. В ход идёт и флора, и фауна. – Значит, они и комаров жрут, – авторитетно заявил стоявший у окна Стёпка, – их у нас тут навалом, жри не хочу. – Комаров? – Макс задумчиво уставился на пацана. – Я не размышлял на эту тему, не мой профиль. А что, вполне может быть. – Молодец, Стёпка, кучно положил! – громко хлопнул себя по коленям Гумоз. – А ещё мошку с паутами! То-то я и смотрю, что в этом сезоне кровососов существенно меньше стало. А их жрут. – Да подождите вы со своей мошкой! – возмутился я, потянув его за рукав – Ишь, расфантазировались, как писатели! Это сколько же надо мошки сожрать, они вам что, птички-ласточки шустрые? – Максим же сказал, что твари добирают недостающее, может, самую малость, микроэлементы всякие, – не сдавался Сомов. – Ну и птичек, гнёзда там, яйца, леммингов… – Хватит, мужики, продолжай, Макс, – предложил я. – А как вы всё это установили? Тут он недовольно скривился. – Есть определенные методики и технологии, но про это вам точно ничего не надо знать, чтобы не пришлось впоследствии расстреливать… Я говорю лишь о том, что позже наверняка будет сообщаться и широко обсуждаться. – Ясно. А Первый Тунгусский? – спросил Дмитрий. – Вот тут интересно! Первый метеорит упал не совсем удачно, однако раскрытие всё-таки обеспечило успешное сохранение более или менее большого количества инфопакетов. – И твари побежали, – продолжил мысль я. – Побежали, Никита, конечно. В гораздо меньшем количестве, но побежали… Правда, в то далёкое время посёлков и городов на малом и среднем удалении от эпицентра не существовало. По большому счёту, миграцию существ и наблюдать-то было некому. Тем не менее всплеск мифологии и новой легендарики у местных народов произошёл. А дальше сплошная загадка… Ряд наших исследователей полагает, что успешное или относительно успешное начало работы синтезаторов каким-то образом обеспечивает обратную связь, посылает сигнал-отчет отправителю. По каким-то параметрам место падения Первого Тунгусского отправители признали перспективным. Спустя некоторое время ими были отправлены «пробники», как мы их называем, очень небольшие астероиды, которые трудно своевременно заметить. – А потом жахнул Второй! У которого носитель раскрылся вполне качественно! – вскочил Мишка, обрадованный своей догадкой. – Он раскрылся практически идеально, – тихо произнёс Мазовецкий. – За последний век подобных наблюдений не было. – Пристрелялись, сволочи… – сквозь зубы молвил Новиков. – Удивительно верное, ёмкое и точное определение! – воскликнул секретный учёный самым радостным голосом. – Совершенно верно, именно Эвенкии достался полный контейнер с максимальным количеством инфопакетов, это редчайший случай! – Чему тут радоваться? Идеальный кошмар, – вздохнул я, потянувшись за кофейником. – Кому-нибудь налить уже остывшего и невкусного? Никто не откликнулся. – Макс, что произойдёт, если носитель, не раскрывшись, тупо врежется в землю? – Гумоз вошёл во вкус и быстро становился исследователем космических тайн. – Это самый частый случай, Михаил, можно сказать, стандарт. В этом варианте сгорает абсолютно всё, включая пакет синтезатора, и феномен просто не возникает. Если не брать во внимание обычные метеориты, о которых сейчас мы вспоминать не будем. – Ещё бы, такой бум! – ухмыльнулся Гумоз. – Что может уцелеть в кратере с оплавленными краями? – То есть все пришельцы гибнут? – спросил Димка. – Оцифрованные пришельцы, – тут же уточнил Максим строго. – И мы не знаем, уникальны эти пакеты или же это копии. – А копировать можно сколько угодно… – с кислым видом заметил Новиков. – Именно так. Однако, пока что это несущественно. За лекцией внимательно следили не все. Судя по его виду, пацану, решившему, что он уже всё понял, быстро стало скучно, и он предложил: – Дядя Никита, пойду-ка я наверх, позырю на местность. – Давай, мы скоро тоже подтянемся… Макс, вот ещё один вопрос. Неясен смысл «Часа Х». Даже если сигнал включить в установленное время, то тварям по пути сюда понадобится преодолеть большое расстояние. Так зачем огород с «Часом Х» городить? Невозможно предугадать, когда они полезут, тем более массой, как вы ожидаете. – Ты прав! Сигнал приманки вторые сутки включен на полную мощность, монстры собрались вокруг посёлка вокруг установленных спецмаячков, стаями и стадами! – Мазовецкий с победным видом выдал настоящую сенсацию, после чего мы застыли с ошарашенным видом. – Стой, ты что сейчас сказал? Ерунда! Мы только что вернулись с рейда, между прочим, вдоль дороги нет ни одной твари! – Они где-то здесь, в тайге, Никита, стоят и ждут приглашающей команды. – Команды?! Но как вы умудрились научиться ими управ… – У тебя допуск есть? – хитро прищурился Максим. – Я же говорил про технологии… В общем, содержимое основного контейнера носителя по большей части уже реализовано в пятне генерации, теперь надо собрать как можно больше уже сгенерированных существ и уничтожить. – Ну-ну… Силами и средствами одной войсковой части? – с большим недоверием спросил Сомов. – Отчего же одной? Есть ещё одна опытная станция близ Енисейска, есть, например, станция… Впрочем, сказанного достаточно. – Значит, вы ждали очередного прибытия именно здесь? Или не только? – догадался я, подумав о том, сколько таких «опытных станций» может стоять по всей стране, а мы и вовсе можем оказаться в форейторах эксперимента. – Как их уничтожать-то будете? – свой вопрос Новиков задал одновременно с моим. – Да! Что там за огнемёт и какого цвета лазерный меч у командира части? – добавил огоньку Гумоз. Ученый от мощного напора несколько растерялся, оттого сразу ответить нам не успел, а сигнал вызова радиостанции избавил его от очередного требования от слушателей допуска к секретной информации. Пш-ш… – Товарищ Бекетов, Степан в канале. Тут военные броневики выкатили! С пулемётами, – взволнованно сообщил с крыши наблюдатель. Броневики? Вроде про один говорили… Вот денёк! Что ни час – сюрприз. – Ладно, засиделись мы что-то в тепле, пора на любимую работу. – Сомов тяжело встал со скрипнувшего дивана, сразу забирая всё своё оружие. – Пошли в кинозал, мужики, места занимать. Не забудьте колу и попкорн. Вопреки заявлению Стёпки, наверху было не просто хмуро, а сердито. Кругозор затянуло от горизонта до горизонта. Ветра не было. Низкие серые облака неподвижно повисли над тайгой, и лишь в двух местах мистически выделялись два просвета в безбрежной пелене, отчего казалось, что само небо пристально наблюдает за происходящим на земле, готовясь в любой момент вмешаться убийственными грозовыми разрядами в ход развития всех этих кошмарных событий. Дождя тоже не было, но большой брезентовый навес над позицией лишним не будет, обязательно польёт, всегда так. Каменные Кресты словно вымерли. Ни движения, ни звука. Даже бойцы на крыше отчего-то разговаривали шёпотом. Отсутствие на улицах собак вполне объяснимо, люди от греха подальше затащили псов в помещения. Пугало то, что и птиц не видать! Ни единой птахи! Даже береговые крачки, гнёзда которых можно разглядеть в песчаных откосах противоположного берега, не летают над Таймурой. Я перевёл бинокль в сторону дальних серых скал на юге, над которыми часто летают орлы. Спрятались пернатые хищники… Скорей всего, всё дело в излучаемом сигнале. Человек его не слышит, растерял он природную чуйку. – Парни, а ведь комара действительно мало, – отметил Новиков, с некоторым умилением глядя на единственного кровососа, опустившегося ему на рукав. Тряхнул и согнал, наблюдая за его полетом. – Всех наших комариков пожрали, гады, – пробурчал Гумоз, переставляя «печенег» на другую позицию, первая ему чем-то не понравилась. В окружающем пейзаже произошли изменения. Стена тёмнохвойной тайги, в которой преобладают ели и пихты, всегда надёжно закрывала место расположения войсковой части от посторонних глаз. Там она особенно дикая, суровая. В лесу полумрак, нижние ветви и стволы деревьев покрыты серыми лишайниками, на почве – ковер мхов и лишайников, много валежника. Теперь эта стена уже не сплошная, рваной раной её уродует широкая просека, полоса рыжей земли, оставшейся после работы бульдозера, смотрится чужеродно, дико. Именно по этой полосе собравшиеся, по уверениям Макса, где-то в лесах и на болотах чудовища попрут внутрь закрытой особой зоны. И никто из нас не знает, что там будет происходить. Степан не ошибся, употребив слово «броневик» во множественном числе. По обе стороны от рыжей полосы, метрах в тридцати от вспаханной отвалом земли замерли на позициях бронетранспортёры. Не один древний БТР-152 с пулемётом Горюнова СГ-43 на турели, о существовании которого в посёлке легенды ходят, а два БТР-80 со спаренной установкой 14,5-мм пулемёта КПВТ и 7,62-мм ПКТ. Не завидую я бойцам, которым придётся встречать нечисть в упор, нервная работа. Впрочем, машины встали для подстраховки, вряд ли экипажи получили команду мочить тварей на подходе. Вертолёт Ми-24 по-прежнему стоял на своём месте, а вот караульный пост командир благоразумно снял. И правильно, твари у нас не кусаются. Они сразу заглатывают. Пш-ш… – Внимание всем убежищам! – с лёгкой реверберацией продублировали динамики радиостанций. – Храпунов в канале. Напоминаю, не бейте нечисть без необходимости, мужики. Замаемся потом убирать. Командиры убежищ откликнулись коротким оговоренным «принял», и только Виктор ответил расширенно: – Оптимист ты у нас, однако, Сидор Поликарпович. – Всем такими быть! – строгим голосом приказал капитан. – С Колчаком справились, а этих тем более соструним. Конец связи. И снова на посёлок опустилась тишина, лишь шум крови в ушах. Мы ждали, внимательно осматривая всю местность вокруг, выискивая признаки движения, и дождались – начали двигаться рога огромных излучателей, возвышающихся над лесом. – Включается второй режим, – прокомментировал событие Макс. В руках у него была фроловка Степана, оружие скорей психологической поддержки, нежели огневой – надо же было что-нибудь ему вручить взамен утерянного возле упавшего Ми-2 ствола. – Ожил бесовской аппарат, сейчас полезут, – заворчал Сомов. – Эй, Стёпка! Близко к краю не подходи, стой за мешками. На крышах обоих домов устроено по две позиции из мешков с песков, благо бетонные перекрытия позволяют. Сделано это из опасения, что может появиться тварь, умеющая прыгать и на такую высоту. Бережёного бог бережёт. Я махнул рукой Гинзбергу, стоявшему на крыше соседнего дома. Тот махнул в ответ, а затем поднял большой палец, мол, готовы. И тут заревела сирена. Все вздрогнули. – По-нес-лось, – констатировал Дмитрий, нервно заворочавшись у мешка, на котором лежал его карабин. Первое время ничего не происходило, и я с недоумением посмотрел на Мазовецкого. Тот значительно прикрыл на секунду глаза, предлагая ждать. И вот они пошли. Стена леса вокруг посёлка словно ожила и сразу вся нечисть двинулась на нас, казалось, что вглубь долины, сжимая её всё туже и туже, пошли и сами деревья.