Глава 14. Кость Совсем ещё рано, Минутку поспать бы, Под щёку ладони сложив… Все детские раны До свадьбы, до свадьбы… Тамара Шульга «Авангард». 12.05.1979 Для Марины началась совсем другая жизнь. Она не спешила делиться своей новостью. Ей всё ещё не верилось, что Андрей ей сделал предложение. Неужели она выйдет замуж за самого прекрасного человека на земле?! Марина, которая всю жизнь считала себя некрасивой, которая комплексовала по поводу своей внешности, не могла поверить в своё счастье. Свой секрет она оберегала. Но глаза сияли, а улыбка не покидала её лицо. Теперь она внимательно вслушивалась в разговоры коллег — женщин, которые были не прочь обсудить собственные вторые половины, будь то муж или любовник. Вот тогда и появились новые термины, непонятные для невинной девушки. Её напарница по ночным сменам имела значимое имя: Надежда Константиновна. Понятно, что «подпольной» кличкой женщины было: Крупская. Это была высокая худая женщина с пропитым лицом, прокуренными зубами, низким грудным голосом, красной и грубой кожей. Её три волосины регулярно перекрашивались. Она поправляла свою причёску таким жестом, что можно было предположить, что укладку делал не иначе лучший мастер города. Но самое примечательное было в этой женщине — неповторимое чувство юмора и независимость, за словом в карман не лезла, перед начальством не лебезила. Неисправимая матерщинница обладала редким умом и была отличным специалистом, способным даже заменить инженера. За это её и держали и на многое закрывали глаза. — Надежда Константиновна, вопрос можно? — в машинном зале монотонно гудели агрегаты. Сотрудники ушли по домам, осталась только ночная смена. — Можно, — кивнула напарница. — Только покурю, с половником. Маринка, я программу запустила. Как перфограммы запросит, позовёшь. Половником Надежда Константиновна звала начальника отдела. — Сама умею запускать, — ответила Марина и повернулась к экрану. — Напомнить, в прошлую смену из-за кого ленту выбросили? — Я же не виновата, что в лентопротяжку муха залетела. Я её не видела. — Вот, а вдвоём бы увидели. Марина трудилась на вычислительном центре, куда её пристроили родители. Компьютеры в то время были огромные: ЕС-1035, ЕС-1022. Диски весили от трёх до пяти килограмм. Информация в машину вводилась через перфограммы, перфоленты и магнитные ленты. Вот в такую магнитную ленту и попала муха. Бедняжку размазало в один атом толщиной. В результате ленту пришлось выбрасывать. Конечно, это не вина Марины, что в машзал попала муха. — Галя, — Марина посмотрела на вторую напарницу, которая отправилась курить вместе с Надеждой Константиновной. — Мы быстро. Ты пока список вопросов накидай. Марина посмотрела на экран, где на тёмно-оливковом фоне печатались ярко — зелёные коды. Вдруг все надписи пропали, а вместо кодов появился чёртик. Это программисты развлекались. Значит, ещё не все ушли домой. У них в центре работали фанатики своего дела. Марина любила их слушать и бывать в их компании. Молодёжь ещё не так давно участвовала в играх Весёлых и Находчивых и конкурсах Знатоков. С ним было интересно. Казалось, что они знали всё. Особенно ей нравились обсуждения. «Пожалуй, в наше время такого уже нет, — с грустью подумала женщина. — Сейчас за любым ответом лезут в интернет». Вернулись напарницы. Надежда Константиновна, как обычно, в своей манере подтрунивала над начальником. — Чего так быстро? Я даже соскучиться не успела. — девушка уже раздумала задавать волнующий её вопрос. — Кастрюля прискакала. Ревнует ко мне свой половник. Ладно, давай, спрашивай. — напарница села рядом, глянула на экран: — Что, Лёвчик опять развлекается. — А почему ты всем прозвища придумала, а Льву Степановичу — нет? — спросила Марина. — Не всем, вот твоему отцу тоже не дала. Потому что умные мужики. Умнее меня. Так какой у тебя вопрос, на который твой отец ответить не может? Марина замялась, густо покраснела. Надежда Константиновна хмыкнула. Облизнула пухлые губы, засмеялась, прикрыв двумя пальцами рот. У неё были короткие ногти и желтоватая кожа на подушечках, отчего пальцы были похожи на обрубки. На Марину пахнул запах табака и вчерашнего перегара. На работе Надежда Константиновна не пила, но в выходные отрывалась по полной. При этом у неё, как у всех заумных, мозг работал как надо даже в состоянии почти полной отключки. Здесь, в информационном центре, мужеподобных женщин, работающих на компьютерах, было четверо. Их всех отличал низкий голос, мужские манеры, и ум. Они были гении в своём роде: компьютерные гении. А вообще, информатики того времени были особой бесполой расой, говорившей на своём языке, воспринимающие вселенную через призму цифр. — Надежда Константиновна, — Марина снизила голос до полушёпота. — А про какую кость говорят женщины? — Про кость? Где? В супе? — не поняла Крупская. — Так, ты у матери спроси. Я, знаешь ли, на кухне только поесть. — Нет, не в супе. А … у … — Марина покраснела ещё сильнее. — У мужчин. Они говорят про какую-то кость. Надежда Константиновна честно крепилась несколько секунд. Но надолго её не хватило. Она засмеялась, всё также прикрывая рот двумя пальцами одной руки, а другой стирала слёзы. — Ты серьёзно спрашиваешь. — Марина кивнула и отвернулась. — Не обижайся. Тебя где родители воспитывали? В монастыре? — она отрицательно качнула головой. — А подруги у тебя есть? Они что, не рассказывали? — Не хочешь, не надо. — буркнула Марина. — Я расскажу, а потом твой отец меня премии лишит. — Не лишит, я ему не скажу, и ты не в его отделе. — Ты чего, ещё девочка? — спросила недоверчиво Надежда Константиновна. — В двадцать один? Девочка? Нет, ты точно не от компьютера родилась? Это не кость. Это… — впервые матерщинница не знала, как назвать приличным словом то, что подразумевалось под костью. — В общем, у мужчины между ног знаешь что? — Марина кивнула. — Ну хоть это знаешь. Так вот, это, что между ног, когда хочет женщину, становится большим и твёрдым как дубина. Понятно? Нет, Марине понятно это не было. Она не понимала, как ЭТО вдруг может стать твёрдым, как дубина или кость. Теперь девушка украдкой смотрела на ширинки у мужчин, пытаясь угадать, как там это может уместиться. В следующую смену Надежда Константиновна заболела и Марина дежурила с Галиной и стажёркой. Стажёрку прислали с курсов операторов. По всему было видно, что эта девушка уже бывалая, но недалёкая. Как модно говорить теперь: «Интеллектом не изуродована». Она сидела перед экраном, откровенно зевала и жаловалась, что сегодня на медосмотре гинеколог больно царапнул её зеркалом. — Зеркалом? — машинально переспросила Марина, пытаясь сообразить, зачем врачу зеркало во время осмотра. — В смысле, оно стояло на столе? — Кто? Зеркало? Нет, лежало в кювете. — ответила стажёрка. — А… а зачем зеркало в кювете? — Как зачем? Когда на кресле лежишь… Вот тут Марина совсем запуталась: лежишь в каком-то кресле, берут зеркало и царапают. Она недоверчиво посмотрела на стажёрку. Галина сообразила быстро. Она отвела девушку в сторону и прямиком спросила: «Ты как у гинеколога осмотр проходишь?» Медицинские осмотры обязаны были проходить все сотрудники раз в год. — Обычно, как у всех: жалобы есть? Нет. Печать. Свободна. Зачем зеркало? — Понятно, — вздохнула Галина. — Ты ещё девочка. — Ну да. Она тоже, — кивнула Марина в сторону стажёрки. — Я с ней про кость разговаривала. Она тоже не знает, что это такое. Галина рассмеялась: «Блин, Маринка. Ты чего у Крупской не спросила?» — Спросила. Вот она тоже смеялась, а потом сказала, что там дубина, а не кость. Она отца боится. Я что, дура что ли, у отца спрашивать? — Вот эта, — Галина кивнула в сторону стажёрки, — живёт половой жизнью. Гинеколог там смотрит с помощью инструмента. Оно называется «зеркало». А тебя не смотрят, потому что ты девочка и тебя могут порвать. Понятно? — Марина кивнула. Это ей было понятно. Нет, как туда можно затолкать зеркало, она не понимала. Но подумала, что сейчас это неважно. Про кресло смутно догадалась, ибо видела его в кабинете врача. — Теперь про кость. У мужчин между ног член. Видела? — девушка сделала такие большие глаза, что Галина поспешила исправиться: — На картинке видела? Видела, какой он маленький? Просто писюнчик. Когда мужчина собирается заняться сексом с женщиной, его писюнчик вырастает и становится твёрдым, как кость. Иначе он в женщину не попадёт. Ясно? Так вот, по писюнчику можно узнать, нравимся мы им или нет. Вот сейчас было более-менее ясно, но не совсем. Одно поняла Марина, что на работе она никому не нравится, а был ли у Андрея писюнчик или кость, она не помнит. Не обращала на это внимание. Глава 15. Ночной звонок А я молчала, как кричала. Твоя ль вина, что ты не понял… Не надо начинать сначала. Прошло, промчалось… Не догоним. Тамара Шульга «Приамурье» альманах. 2008 г. С. 159–164