Ниже курсивом дата и даже адрес! Марат осекается, переводя расслабленный взгляд на экран. И резко выпрямляется. Медленно поднимает на меня глаза. Как только до него доходит, что я все уже прочитала, на его лице мелькает затравленное выражение. Он слегка подаётся вперёд, обманчиво медленно, тянется к гаджету… Четыре секунды! У меня есть четыре секунды на то, чтобы завладеть телефоном и убедиться, что мне все это не привиделось. Три секунды! Две! Молниеносно выбрасываю руку вперёд, накрывая гаджет ладонью, взволнованно тяну к себе по поверхности стола. Марат лишь успевает вскользь задеть меня пальцами. Впиваюсь мятежным взором в экран. Не в силах поверить в то, что вижу. Психотерапевт?! Марат посещает психотерапевта?! Поднимаю голову, натыкаясь на потрясённого Марата. Разворачиваю телефон экраном к владельцу, совершенно забывая, что мы не наедине. Забывая, что у меня нет права задавать этот вопрос. Негромко ошарашенно лепечу: — Это… что? Атмосфера тяжелеет, сгущаются тучи. Воздух наэлектризован. — Это мой телефон, — доносится сухо. — Личный. Верни, пожалуйста, — требовательно протягивает ладонь. Отхожу назад. Игнорирую непреднамеренно. Потому что собственное тело меня не слушается. В голове не укладывается. Переварить не удается. Только не Марат. У него же все всегда по полочкам… уверенно и бескомпромиссно… Бывший супруг в полнейшем ступоре разводит руки в стороны, но не роняет ни слова. Лишь смотрит потрясенно. Спустя мгновения остолбеневшей тишины он все же строго произносит: — Маша, верни телефон. Немедленно. Глава 22 Обомлев, кладу гаджет на стол и не оборачиваясь выскакиваю прочь из кабинета. Не обращая внимания на недовольный взгляд Татьяны, прохожу мимо нее. Кровь динамично шарахает в виски. Несусь к себе. С громким хлопком закрываю дверь, прислоняюсь к ней затылком, замирая. Отдышаться не получается, грудь ритмично вздымается и опадает. Мысли не слушаются, возвращаясь в кабинет Влада. Психотерапевт? Психотерапевт?! Зачем Марату психотерапевт?! Как давно он ходит к специалисту? После развода? Настроиться на работу становится нереально. Мне душно. На душе отвратительно. Как будто я упустила нечто жизненно важное. Я… я полностью выбита из колеи. Абсолютно. Нужен небольшой перерыв. Мне нужно задать вопросы, которые выжигают гортань. Нервно листаю контакты. Палец замирает над его именем. Я не должна лезть, не должна! Он прав. Это его жизнь. И все же сердце раздирает от неуместного ощущения… будто все, что произошло, это какая-то глупость. Нелепая ошибка, которой быть не должно. И по-настоящему мой мир рушится только сейчас. То, что вытворяю, я делаю бездумно, основываясь лишь на интуиции и велении сердца. И плевать, что в этом нет ни логики, ни чувства собственного достоинства, ни корректности. Мне другое важно в эту минуту. Страх потерять что-то ещё более важное, чем я уже потеряла, сковывает сознание. И я… Жму на имя супруга. Не шевелясь жду, когда из динамиков прольётся его всегда уверенный и спокойный голос. — Да, Маша. Я слушаю. — Ты ещё не уехал? — Собираюсь. Подхожу к машине уже. Я знаю, где он паркуется. В стороне от остальных машин. — Я спущусь к тебе на две минуты. — Маш, не… И, не давая возможности возразить, сбрасываю вызов. Выбегаю из кабинета сломя голову. Ничего не вижу вокруг. Пока в поле зрения не попадает седан классического чёрного цвета. И знакомая фигура. Смотреть на него больно. Что-то невероятное творится внутри. Это сложно собрать воедино и понять, что конкретно не позволяет отпустить и именно сейчас заставляет перейти в наступление. Я не успеваю ни обдумать свои слова, ни пропустить их через разум. Я вообще ничего не успеваю сделать. Замираю напротив него. Стараясь поддерживать ровное дыхание. В карих глазах беспокойство и мучительное ожидание. — Что с тобой происходит? — роняю первый вопрос. С вибрирующим отчаянием наблюдаю, как Марат засовывает руки в карманы брюк — отстраняется. Закрывается! Он от меня закрывается! Отводит взгляд, молчит: не хочет отвечать правду, тянет, хватая время на раздумывание. Но я подожду. Я дам ему это время. — Ничего из ряда вон выходящего, — наконец дожидаюсь ответа. Марат безразлично пожимает плечами, словно давая понять, что особо обсуждать нам нечего. Вот только я его слишком хорошо знаю. И чувствую, что скрывается за внешней невозмутимостью. — Зачем ты посещаешь психотерапевта? — не отстаю. Я просто не могу сейчас отступить. Что бы он ни говорил, как бы равнодушно себя ни вёл. Сердце не обмануть, и я его раньше отказывалась слушать, стараясь заглушить боль и просто морально выжить, при этом держать голову высоко поднятой и не копаться в причинах разрыва. И от этого сейчас вдвойне больнее. Я сама не стала ничего обсуждать, будто и нечего. Я просто приняла его бесповоротное «Я так решил». И все. Я не требовала объяснений. Я просто позволила ему сломать нас. Почти безропотно, как будто мне все равно и бороться было не за что. И теперь не понимаю, как так получилось? — Это на тебя не похоже. Что конкретно не так? — Маша. Я бы не хотел это обсуждать, — медленно качает головой, руки продолжает держать в карманах. Он ещё крепится. Он все ещё отстраняется и морально не подпускает к себе! Я не понимаю, почему он себя так ведёт… Вот же он. Вполне успешно выстроил блок между нами. А еще совсем недавно заказывал мне суши и копался под капотом моей машины, испачкав (о Боже, кошмар и ужас!) при этом руки! — Твои проблемы появились до нашего развода или после? — Машунь, — пробирает от этого слова, — не нужно это сейчас. Ладно? Это только мое дело. Я поеду, у меня встреча, — коротко глядит на часы. — С женщиной? — не сдаюсь, пусть он скажет. Пусть он, черт бы его побрал, скажет, что у него есть другая! Пусть это скажет сам, чётко и ясно!!! — Маша, сейчас не время и не место для… — Говори же! — повышаю голос, пока дыхание не перехватило. — Один раз чётко и ясно скажи, что ты меня больше не любишь. Что у тебя есть другая. И у тебя без меня все прекрасно! И ты счастлив! Всего один раз! И иди. Ну же. Давай! — Маш… — вздыхая, молчаливо отводит взгляд и поджимает губы. Он не любит врать, я знаю. Ему проще не сказать, умолчать, чем нагло обмануть. Вот и сейчас он не спешит говорить слова, которые поставят жирную точку. Слова, которые так и остаются непроизнесенными. Марат нехило нервничает. Я же вижу! По его протестующему взгляду. По напряженной позе и скованным рваным движениям. — Ну говори же! — Маша, я не стану этого говорить, — отрезает, разворачиваясь, но я подхожу вплотную, укладываю ладонь на корпус машины. — Наш диалог лишен смысла. — Если не можешь… Тогда зачем ты сломал нас? Сломал меня, — произношу горестно. — Ты сказал, что я бракованная женщина и раз я не могу родить тебе, это сделает другая, — немного привираю: конечно, таких слов произнесено не было, но смысл в них скрыт почти аналогичный. — Что?! — Марат округляет глаза, эмоционально приземляет ладонь рядом с моей, опираясь о машину. — Я тебе такого в жизни не говорил! — Ты сказал, что у нас ничего не получается. А с другой у тебя получится. — Маша! Я такого! НЕ ГОВОРИЛ! — возмущённо сверкает глазами. Наконец-то! Эмоции подстёгивают, он сейчас не успеет вовремя остановиться. — Дневник давно ведёшь? — восстанавливаю мягкий тембр голоса и продолжаю наступать. — Прилично, — наконец-то получаю прямой ответ! — Я не замечала за тобой. — Это было бы лишним. Это мое личное. Поверить не могу! У него были проблемы! А я ничего этого не замечала! Я даже не видела, что он записывает сокровенные мысли в тетрадь! Ни разу! Как такое возможно?! Мы ведь несколько лет были женаты! Одна спальня на двоих! Пробуждение, сладкие поцелуи и общие планы… телефонные разговоры в рабочее время, выходные всегда вместе… КАК?! — Значит, это началось, еще когда мы были женаты? — не дожидаюсь ответа. Душа разрывается от его мятежного выразительного взгляда. Но одновременно… он так смотрит на меня… так мягко… чувство, словно по голове огрели. Я не верю, не готова это услышать… Это из-за меня началось? Если бы нет, он бы так и сказал. Но он же молчит! — Тебе что, так плохо было со мной? Я… как-то виновата… во всем этом, да? — последние слова произношу дрожащим голосом и прячу руки за спину, сцепляя в замок. Не понимаю, как я сдерживаю крик отчаяния. Я уже ничего не понимаю, а он не хочет объяснить. Ну и что, что мы разведены. Дороже него у меня никогда никого не было. Он даже сейчас родной и близкий мне человек. — Я не хочу, чтобы ты так думала, — твёрдо заглядывает в глаза, его пальцы вскользь касаются моей руки. — Но вывод напрашивается один, Марат.