— Просто посмотри на себя и на меня. Душа уходит в пятки. И ноги становятся ватными. Что он хочет этим сказать? Очень странная постановка вопроса. — Намекаешь на то, что я не достойна места рядом с тобой? — настораживаюсь. — Наоборот. Ты же… ты же… — обрисовывает в воздухе ладонью непонятные фигуры, в голосе его восхищение, во взоре — обожание. — И я… — добавляет обессиленно, в миг сдуваясь. — Я тебя совсем не понимаю. — Маш, мне правда ехать надо. Отстраняюсь и молча наблюдаю за тем, как Марат сбегает от разговора. Собираюсь с силами вернуться в офис и переварить все то, что я сейчас услышала. «Посмотри на себя и на меня». Как ни пыталась, я так и не смогла найти истинное значение этой фразы. Но разве могла я знать, что это и есть ключик ко всему. И что он уже оказался в моих в руках с абсолютной невозможностью отворить нужную дверцу... Глава 23 — Влад не сможет поехать на переговоры, — осторожно произношу и внимательно слежу за реакцией. В темно-карих глазах уверенность и решительность, удивления нет. — Да, он предупредил, — Марат бросает быстрый взор на запястье, контролируя время. Он вообще привык все и всегда контролировать. И от этого ещё больше вопросов… к нам. — Попросил меня поприсутствовать, — заключаю словно между прочим. Тут Марат слегка напрягается, но по-прежнему не удивлён. — Об этом тоже. Ты знаешь, куда ехать? — Нет. Сейчас этим займусь. На метро быстро доеду… — и несколько театрально добавляю: — Надо было сегодня машину брать. Эх… когда в метро последний раз проехалась, слегла на несколько дней. Моя ласточка, подаренная мужем, уютно греется за соседним зданием. Каким-то чудом все места на парковке к моему прибытию на работу были уже заняты, поэтому пришлось покрутиться. Но сейчас мне это только на руку. Да и про метро неправда. Притянуто за уши, согласна, но я честное слово, просто не знаю, как еще вывернуть ситуацию в свою сторону! И я упорно убеждаю себя, что это не наглая ложь, а вынужденная хитрость. У меня вполне определенная цель. Доехать до места назначения вместе с Маратом. А в идеале — еще и вернуться обратно. Но напрашиваться нельзя. Инициатива должна исходить от него. Только так. Никак иначе. Он ведь сам все решает… — На метро? — уточняет подозрительно и несколько недовольно. Это именно тот легкий оттенок досады, которого я усиленно добиваюсь. — Угу, — вздыхаю печально. Оглядываю безрадостно туфли на каблуках. — И мозоль натерла. Нога начинает болеть. Ладно, запасусь по дороге лейкопластырем. Пойду к себе, изучу маршрут. Если что, встретишь у входа хромоножку? Марат придирчиво оглядывает мои ноги, хмурится, поджимает губы. — Ещё бы и не заблудиться, — топографическим кретинизмом я отродясь не страдала, но что поделать, приходится прикидываться. Авось прокатит. Пожимаю плечами и дарю бывшему «неуверенную» улыбку. Надеюсь, не сильно перегибаю. Но когда Марат спустя десять минут входит в мой кабинет, понимаю, что все сделала как надо. Супруг приближается. Замирает на пару секунд. — Я тебе такси вызвал. А что, обуви другой нет? — прибивает взглядом мои бежевые лодочки. — Обуви другой сейчас нет. А что, со мной в одной машине тебе сидеть совсем неприятно? — С чего ты взяла? — роняет челюсть от возмущения. — Нам все равно в одну сторону. Если бы у тебя это не вызывало дискомфорта, ты бы меня подвёз. Зачем на двух машинах ехать, — «смущённо» хлопаю ресницами. Расправляю плечи. — Я думал, ты не захочешь со мной добираться. — У меня так нога болит, что я даже не задумалась об этом. Марат тяжело вздыхает. Ну хоть что-то, а не его внешняя невозмутимость. Мне нужно, очень нужно раздобыть хотя бы совместный час! Я смогу им правильно воспользоваться. Потому что ощущение неминуемой катастрофы сегодня лишь усилилось. Открывшиеся новости сильно ударили по мне. Я даже звонила сестре Марата, чтобы скосить под дурочку и мимоходом уточнить, все ли нормально с ее братом. Вообще, дурочкой прикидываться иногда очень даже действенно. Но убедиться в этом мне не пришлось: ответа я не получила. Мы с Маратом, конечно, развелись, но с Аминой у нас всегда были довольно дружелюбные беседы, я ее считаю очень милой и доброй, хорошей девушкой. Ладно, сейчас не до этого. Не ответила — значит, не судьба. — Тогда выезжаем через тридцать минут. Эти полчаса я как на иголках. Ни о чем не могу думать. «Посмотри на меня и на себя». Эта фраза поставила даже в больший ступор, чем «давай разведемся». Звонок от Амины раздается не вовремя. Уже внизу. Когда Марат галантно распахивает передо мной дверь. Но я ведь не могу не ответить!!! — Извини, пожалуйста. Очень важный звонок. — Маш. Время. Переговори в дороге. — Всего две минуты. Я очень его ждала. Молчит. Лишь пожимает плечами в ответ, мол, на твое усмотрение. А я отхожу на приемлемое расстояние. — Алло, — понижаю голос на всякий случай. — Маша, здравствуй. Не могла ответить, а потом что-то замоталась. Ты не подумай, я не специально проигнорировала! — рассыпается в извинениях Амина, но мне нужно не это. — Я не в обиде. Амина, если честно, я звонила спросить про Марата. Как он? С особенной внимательностью вслушиваюсь в мелодичный женский голос. — Да вроде ничего. Ты… — девушка осекается, будто раздумывает, стоит ли со мной откровенничать и как на это отреагирует брат, если узнает. Да что там гадать. Плохо он отреагирует. И мы обе это понимаем. — Ты ищешь встречи? Хотела бы поговорить с ним? — Наверное, поздно уже разговаривать. Наверное, у него уже кто-то появился, — осторожно ступаю на минное поле. — Я не знаю, Маша. Мы сейчас практически не общаемся. Замираю. Я не ослышалась?! Как это не общаются?! Совместные праздники, традиции, ужины, да и просто телефонные разговоры… у них так было всегда. В семье Марата не принято друг с другом не общаться. Это мы с Ирой можем пару месяцев не созваниваться, а можем болтать хоть каждый день. — Почему? — выдавливаю с трудом и киваю головой в ответ на то, как Марат хмуро указывает на часы. — У него очень много работы. Он теперь редко заезжает. Да и перезванивает тоже нечасто. — Это на него не похоже, — бросаю вскользь. Возможно, с мамой у него не самые тёплые отношения, но сестрёнку он на руках носил. Обожал ее. — Да, он в последнее время очень отстранённый. Даже пропускает семейные праздники. На мой день рождения не смог приехать. Загружен жутко. Нонсенс! Настроение мое ухудшается с каждым ее словом. День рождения Амины был три месяца назад. Это сколько получается? Примерно месяца через два после нашего развода? — Я поняла. Печально. Спасибо, что нашла время набрать. И Амина. Очень тебя прошу, если сможешь, не говори Марату, что я звонила. Ему необязательно об этом знать. — Я постараюсь. — Спасибо. Напряженно прячу телефон и приближаюсь к бывшему мужу. Он все ещё дожидается меня. — Все нормально? — ловлю ровное. — Все шикарно, — одариваю мужчину лучезарной улыбкой.