Это было не слишком заметно, но уголки его губ дрогнули. В дороге он постоянно косится на мои ноги. Когда думает, что я не замечаю. И это придаёт мне сил, потому что разговор не особо клеится. В принципе, странно было бы ждать иного. — Вон та бэха справа, — лениво замечаю на светофоре, намеренно устремляя взгляд вперед, — ты его подрезал. — Я в курсе, — в ответе проглядывает насмешка. — Но он заслужил. Нечего на полдороги ехать. — Кажется, он планирует взять реванш. Уже на низком старте. — Зря топливо тратит, я с ним не гоняюсь. — А лет пять назад ты бы его обогнал. В машине повисает суровое молчание. И даже музыка по радио как будто становится тише и отходит на второй план. Висок простреливает недовольный взгляд. Но я не поворачиваюсь. — Если бы захотел, я бы его обошёл и сейчас, — роняет сдержанное замечание. Ничем-то его не пробить. — У него машина мощнее, разгон быстрее, плюс он уже готов. — Кто тебе сказал, что у него машина мощнее? — произносит с ленцой. — А разве нет? Светофор отсчитывает последние секунды. Семь. — Это не имеет значения, — настаивает. Шесть. — Имеет, — добиваю ехидно. Пять. — Не веришь? Четыре. — В тебя верю. Но ты не готов. Две! Марат невозмутимо твёрдо кладёт ладонь на коробку передач. Выжимает педаль. Челюсть его упрямо выезжает вперед. Одна! Уверенное движение руки, и машина агрессивно задирает капот кверху. Мы срываемся с места одновременно с белым бмв, стоящим наготове справа. Вперёд мчимся, резко набираем скорость. Меня слегка вжимает в сиденье, но именно сейчас обволакивает ощущение свободы и правильности. Задора и жизни. На лице моем счастливая улыбка, как будто удалось сдвинуть с места гору. Получилось! Марат пытается оставаться равнодушным. И у него почти получается. Не считая легкого прищура глаз и блуждающей улыбки. С чувством собственного достоинства он сосредоточенно смотрит вперёд. Супруг не станет долго так ехать, играть в шашки — тем более. Да и, кроме того, он только что доказал, что «если бы захотел, то смог бы и сейчас». Пусть и далеко не сразу, но в браке я заметила, что Марат всегда находит мощную мотивирующую силу добиваться успеха и преодолевать сложности. Особенно когда «случай тяжелый». Снижает скорость, перестраиваясь в соседний ряд на поворот. А меня распирает ликование. Марат только что пусть и ненадолго, но задвинул свои «должно быть» и «так правильно» в сторону. — Так у кого там машина мощнее? — лукавый взгляд искрится весельем. — Ты непобедим, — честно признаюсь, искренне так думая. — В борьбе с тобой нет шансов ни у кого. Взгляд Марата темнеет, супруг прохладно кивает на стоящий впереди шлагбаум. — Приехали. Глава 24 Ручку сжимаю пальцами, прокручиваю. Ловлю каждое прозвучавшее слово. Марат великолепен. Безошибочная демонстрация искусства убеждать. Лично я бы так не смогла. Убедить управляющего, что ему нужно то, что на самом деле не нужно — высший пилотаж. Мне всегда хотелось в профессиональном плане хоть немного быть прохожей на него: неутомимая работоспособность и трудолюбие, стремление достигать недостижимого, умение избегать неизбежного. Он подсознательно чувствует, как поступить, что сказать, где следует сделать шаг назад, а где — переть напролом. Это как обостренная интуиция. Как будто у него резервный запас природного чутья. В разговор я вмешиваюсь нечасто, восхищаясь действиями профессионала. И гордость берет за Марата. Как будто он все ещё мой… Как будто право есть им гордиться. Вглядываюсь в хмурое серьёзное лицо. Так хочется провести пальцем по его лбу, разгладить морщинки. Погладить щеку, поймав сосредоточенный взор, зарыться пальцами в волосы. Печально опускаю взгляд. Чувствую себя связанной по рукам и ногам. Как будто я в лабиринте, где не хватает воздуха, а шансов выбраться ноль. И я добровольно оказалась внутри, а теперь, отхлебнув «свободы», сгораю в пламени единственного желания: выбраться отсюда и глотнуть свежего воздуха. И мой воздух — это Марат. Признаться, на душе отвратительно и горько. Не потому, что ставки слишком высоки и я могу проиграть. А потому что я много времени столько не замечала: ничего странного, неуместного… ничего… Ему было плохо, он не стал делиться, а я и не заметила. А позже… Когда могла, я не захотела решать. Я захотела уйти с высоко поднятой головой, не став разбираться. Так же было проще. И безопаснее. Горделиво… Он решил уйти — я отпустила. Не биться же головой об стенку. И никакой шанс один на миллион мне не был нужен. Логично жить с этим и дальше. И пытаться строить свою жизнь, довольствуясь жалким подобием счастья. Вот только сейчас я абсолютно уверена: мы затерялись в дебрях настоящего и позволили случиться роковой ошибке. И я готова сама за нее расплатиться, смело приняв ответственность за содеянное. Лишь потерять его навсегда уже не готова. Но и это не самое страшное. Ещё хуже, если себя потеряет… он сам. И теперь шанс один на миллион я должна обязательно использовать. У меня на руках пустой расклад, а единственный мой козырь давно выпал из колоды. Но ставку делать больше не на что. И я бы смирилась и продолжила учиться жить без него, вот только воспринимать все как раньше уже невозможно. Неравнодушие ко мне Марата — единственное, что, крича о возможной победе, придаёт сил и заставляет верить. Оно в каждом взгляде на меня, в каждом жесте. Обволакивает теплом и нежностью, заставляя окунуться с головой в то время, когда мы были вместе. После успешных переговоров возвращаемся в машину. Марат в приподнятом настроении. А я прибитая. Сейчас нам остаётся лишь доехать до офиса. И разойтись. Потому как от меня никаких предложений исходить не должно. И ни одной здравой идеи… Мне нужна помощь. Крохотная. Совсем мизерная. Так нужна… Пожалуйста, хоть что-то. Ну хоть что-нибудь… — Да черт же тебя… — вдруг тихонько ругается Марат, очень плавно снижая скорость и перестраиваясь в крайний ряд. Я молчаливо жду, пока муж остановит машину и выберется из салона. — Колесо проколол, — выносит вердикт после тщательного осмотра, а моя душа воспаряет. — Ты сильно торопишься? — Да не особо, — пожимаю плечами. — Задержаться придётся, — Марат хмурый, как небо в дождливую погоду, а у меня в душе лучики солнышка и надежды светят. Господи! Спасибо!!! О такой удаче я и мечтать не могла! Стою чуть в стороне, радуюсь, что он не предложил на такси в офис меня отправить. И наблюдаю, как супруг с кислым лицом меняет колесо, ставит запаску. После — угрюмо отряхивает руки. — Все в порядке? — дарю ему воодушевленную улыбку и уже держу наготове бутылочку с водой. Марат предсказуемо протягивает руки, сдвигая ладони лодочкой. Осторожно, тщательно смывает грязь. — С таким колесом ещё неизвестно, как ехать безопаснее. С проколом или на лысой резине. Спасибо, — стряхивает капли, чуть отодвигаясь от меня. — Поехали ремонтировать? — охотно подсказываю. — Ну поехали, — смягчается. — Если что, у меня еще и сухие салфетки есть, — трясу перед его носом невскрытой мягкой упаковкой бумажных платочков. — Давай, — тянется, но я тут же дёргаю рукой в сторону. — Меняю на перекус, — нагло выдаю ангельским голосом и щедро приправляю бесцеремонное заявление лучезарной улыбкой. — Вот лиса, — смеётся. Он наконец-то смеётся и расслабляется! — Да-ава-ай, говорю, — беззаботно выхватывает добычу, тянет салфетку. А я терпеливо жду, пока он справится с сушкой рук. Чтобы спустя мгновение достать следующую салфетку и приблизиться к нему вплотную. — На запястье не вытер. Вдруг рубашку намочишь… — и осторожно касаюсь мокрой кожи, медленно промакивая блестящие капельки. Мое дыхание сбивается… он на меня смотрит, и я поднимаю голову, встречаясь с ним глазами. Пока в голове нет четкого плана. Не на сегодня. На потом. Я не знаю, что делать. Но бездействовать невозможно. Его дыхание учащается. Марат желает притвориться безразличным, чтобы я не заметила реакцию на меня. Но грудь уже чуть сильнее вздымается и опадает, воздух выходит из легких с шумом. Губы плотно поджаты. А в карих глазах — бездна. «Случайно» задеваю его ладонь пальцами и, замирая, намеренно продлеваю такое простое, но раздирающее душу в клочья касание.