— Сорок шесть? — переспросила Карина, не веря своим ушам. — Да, сорок шесть. Мы познакомились, когда нам было по пятнадцать, и уже не расставались. — Удивительно, как вы не поубивали друг друга… Мы с Петей вместе всего три года, но вы не представляете, сколько раз ему хотелось меня прибить. — Ему — вас? — уточнила Каменская. — То есть у вас такого желания не возникало? — Еще как возникало! — чистосердечно призналась Карина. — Даже чаще, чем у него. Каменская что-то искала в своей сумочке и вдруг подняла на мужа виноватые глаза: — Леш, я маски забыла… Вот же я курица! Ведь специально положила на столик в прихожей, чтобы были на виду, и в последний момент все-таки забыла. — Ну как же ты так оплошала? — огорченно протянул Чистяков. — А без масок никак не проскочим? — Да нет, — вздохнула она. — Ты же помнишь, как в прошлый раз всех на входе мариновали: маски, паспорта и кью-ар коды требовали. — И паспорта? — изумился Петр. — А это-то зачем? — Наверное, сличали данные из паспорта с данными кью-ар кода, чтобы люди с чужими телефонами не проходили, делая вид, что у них есть сертификат о прививке. Ну и вообще, у Большого театра свои заморочки. Леш, тут есть поблизости аптека? — Не знаю, — пожал плечами Алексей Михайлович. — Мы люди простые, лекарства покупаем там, где живем, а в центре Москвы как-то не доводилось. — Есть, я видела, когда на машине проезжала, — неожиданно вмешалась Карина. — Объясните, как дойти? — спросила Каменская. — Да я сама сбегаю. — Ну что вы, это неудобно… — Удобно-удобно! — Карина вскочила и застегнула куртку. — Я с удовольствием пробегусь, у меня же работа в основном сидячая, а я люблю двигаться. Вам какие маски взять? — Лучше с фильтром, если будут, а если их нет, то обычные, они всегда есть. Карина умчалась, и Петр поймал задумчивый взгляд Каменской, устремленный в быстро удаляющуюся спину девушки. — Надо же, человек любит движение, а выбирает такую работу, которую можно выполнять только сидя… И почему все так устроено? Чистяков ласково похлопал жену по руке. — Тебе не понять, Асенька, ты же можешь сидеть за работой круглые сутки, а в туалет отойти лень. Будешь мучиться, терпеть, но из-за стола лишний раз не встанешь. — Леш, с нами молодой мужчина, — наигранно возмутилась она. Все рассмеялись, и Петру внезапно стало тепло и легко. Минут через пятнадцать Карина вернулась с масками, все вместе дошли до Большого театра, и Петр увидел длинную очередь на вход. Да, похоже, пропускной режим и впрямь соблюдался со всей серьезностью. — Как только что-то появится — напишу, — пообещала Каменская на прощание. — Наш Стасов столько лет прослужил в розыске, что теория пяти рукопожатий на него не распространяется, обычно он обходится двумя-тремя. Будем надеяться, он очень быстро разыщет вашу прокурорскую девушку. Петр и Карина еще долго гуляли по улицам и бульварам, наслаждаясь перерывом в работе. — Если любовницу Садкова найдут, поедешь со мной? — спросил он. — Зачем? — Ну, тема разговора такая… интимная. Эта дама должна быть уже в возрасте, а я молодой мужик, вряд ли она захочет обсуждать это со мной. Вот представь, что тебе лет шестьдесят пять. Стала бы ты рассказывать незнакомому парню о своих амурных делах? И вообще, впустила бы его в дом? Карина пожала плечами: — Да фиг знает… Не могу представить себя в таком возрасте. Но, наверное, ты прав. А когда ты к ней поедешь? — Не знаю. Зависит от того, когда ее найдут, если вообще найдут. Может, она не в Москве, а где-нибудь далеко, даже за границей. — Или на кладбище, — понимающе хмыкнула Карина. — На завтра я запланировала генеральную уборку, нужно привести квартиру в порядок, прежде чем начинать новый заказ. Ты же вроде к своему старику завтра с утра собирался? — Ну да, — кивнул Петр. — К одиннадцати часам. — Может, тебе не ездить больше к нему? Какой смысл тратить время, если Садков для твоих целей не годится? Начни отрабатывать другой кейс, у тебя же еще два московских в плане. И снова Петр почувствовал угрызения совести. Карина знает его план работы, помнит, какие случаи он выбрал для будущей книги, сколько уже отработал и сколько осталось, а он? Даже не спросил, какой заказ она выбрала, хотя обсуждение шло в его присутствии. Но он предпочел наблюдать за Каменской и думать о своей работе, а не о работе Карины. Он вообще не слушал, о чем говорили его подруга и муж Каменской, и остался в неведении: какой же заказ все-таки выбран? Или решение пока так и не принято? — Знаешь, о чем я подумал? — Скажешь — узнаю, — ответила Карина в своей обычной манере. — Наверное, Каменская с мужем так счастливо прожили чертову уйму лет потому, что не додумывают друг за друга, а просто спрашивают. Задают вопросы и получают внятные ответы. Карина остановилась и внимательно посмотрела на него. — Ты это к чему, Петя? Хочешь что-то спросить у меня? Или ждешь, что я о чем-то спрошу? — Хочу спросить: ты не обижаешься на меня за то, что я почти не интересуюсь твоей работой? — А должна обижаться? — ответила она вопросом на вопрос. — С чего бы? — Не знаю. Просто спросил. Ты с Алексеем Михайловичем обсуждала, какой заказ выбрать, и я вдруг подумал, что я сам никогда у тебя об этом не спрашивал. Мне даже в голову не приходило спросить, я считал, что ты сама решаешь. — Конечно, сама, — согласилась Карина. — Но для принятия решения неплохо бы выслушать и аргументы со стороны, это полезно. Ты приревновал, что ли? — Ну… есть немного, — признался он. — Даже не приревновал, а вдруг ощутил себя самовлюбленным и невнимательным дураком. И испугался, что ты тоже меня считаешь таким. Карина тихонько засмеялась и прижала голову к его плечу. — Не бойся, не считаю. Для меня нормально, если мужчина не интересуется работой своей женщины. У меня в семье так и было. Но если ты проявишь интерес — мне будет приятно, не скрою. Они гуляли допоздна, потом нашли заведение, где продавали еду навынос, купили плов на ужин и творожную запеканку на завтрак и успели добежать до найденной через приложение машины даже до истечения бесплатного времени бронирования. * * * После трехдневного оздоровительного пребывания в клинике Николай Андреевич Губанов выглядел намного бодрее. — Как ваши успехи, юноша? — с неожиданным энтузиазмом спросил он Петра. — Много успели наработать за три дня, пока меня ремонтировали? — Кое-что успел, — уклончиво ответил Петр. Все утро он старался выбрать линию поведения с Губановым. Как лучше поступить? Сразу уличить его в том, что водил за нос и валял дурака, или сделать вид, что ни о чем не догадываешься, и продолжать выслушивать многословные рассказы «ни о чем»? Карина, правда, предложила третий вариант: сегодня все-таки еще послушать, не выдавая своих истинных мыслей, посидеть со стариком примерно до обеда, потом вежливо поблагодарить за потраченные усилия и бесценную информацию и распрощаться с ним навсегда. Окончательного решения Петр так и не принял. «Ладно, как пойдет — так и пойдет», — сказал он себе. — Я встречался с сыном Евгения Петровича Садкова. — Да ну? И что он? Ввел вас в курс дела? — Он говорит, что его отца убили из ревности, а не в связи с исполнением служебного долга, так что убийство Садкова для моей книги не подходит. Собственно, я и пришел сегодня, чтобы поблагодарить вас за потраченное время. Я узнал от вас много интересного и полезного… Но эту заготовку Губанов даже не стал выслушивать до конца. — Из ревности? — язвительно переспросил он. — И вы сразу поверили, да? Петр пожал плечами: — А какой у меня выбор? Других источников информации у меня нет. О своем желании найти любовницу Садкова он решил умолчать, дабы не провоцировать Николая Андреевича еще на какие-нибудь длинные сказки, не имеющие отношения к делу. В рассказе Садкова-младшего Петр ни минуты не сомневался. Если бы получилось наоборот и смерть в результате бытового преступления выдавали за героическую гибель — тогда да, можно было бы засомневаться, ведь, как сказал и сам Валентин Евгеньевич, быть вдовой и детьми героя куда выгоднее. В этих случаях велик соблазн солгать. А какой смысл скрывать, что твой муж или отец пал на боевом посту, и выдавать его гибель за банальное убийство из ревности, к тому же открыто признавая, что покойный был крайне нечистоплотен в личной жизни? Никакого смысла в такой лжи нет. — Нет источников? Так ищите! — неожиданно рассердился Губанов. — Вы пришли сказать мне спасибо, значит, больше не собираетесь задавать вопросы. Считаете, что выжали меня досуха и ничего интересного я уже не расскажу. Так? Петр молчал. А что тут скажешь? — Так или не так? — грозно повторил старик.