– Тебе хорошо говорить, ты его любишь чистой материнской любовью, и твоя жизнь от его деятельности никак не зависит, а мне, между прочим, его на работу к себе брать. Если не передумаю, конечно. – Не передумывай, пожалуйста. Не пожалеешь, честное слово. Ты же с ним работал, знаешь, какой он дотошный и ответственный. Кто бы тебе этих тверских киллеров нашел, если бы не Витино упорство? – Он медленный! – капризно воскликнул Сергей. – Копается долго. А у нас важны быстрота и натиск, сама знаешь. – Во-первых, он не медленный, ты же видишь, как много он успел за короткое время. – Так это он сейчас в отпуске, у него все время свободное, потому и успел. А как он будет успевать, когда в работе два десятка дел одновременно? – упирался Зарубин. – Не ной, – строго сказала Анастасия Павловна, пряча улыбку. – Во-вторых, я тоже не спринтер была, сидела часами и сутками над таблицами и графиками – и ничего, вполне себе справлялась. И меня даже хвалили. Она подумала пару секунд и добавила с усмешкой: – Иногда. А ты вообще клялся когда-то, что боготворишь меня и готов мне ноги целовать. – Ой, да когда это было-то! – Всего десять лет назад, когда у тебя висело убийство режиссера, а тебе не хотелось с театральными деятелями работать. Ты их боялся. – Ничего я не боялся. И ты была тогда на десять лет моложе, потому я и клялся. Ладно, уговорила, до Нового года еще понаблюдаю за твоим хорошим мальчиком, потом приму решение. Люди, конечно, нужны, некомплект у нас дикий, работать некому, рук не хватает, – вздохнул Зарубин. «Убийство театрального режиссера примерно в одиннадцатом году, – отметил про себя Петр, напряженно вслушиваясь в шутливую перепалку гостей. – И какие-то тверские киллеры, по-видимому, не так давно, год-два назад. Если этот мифический Витя совсем молодой и неопытный, то вряд ли он работает в уголовном розыске больше трех лет. Ну, может, четыре года, но это крайний срок. Спросить у Каменской? Интересно же! Но она может и не рассказать, она скрытная. Надо не забыть посмотреть в интернете, может, там что-нибудь найдется». Он бросил взгляд на Карину и вдруг, непонятно почему, совершенно отчетливо понял, что она думает о том же самом. Откуда пришла эта уверенность? С чего он решил, что его девушке, редактору-фрилансеру, интересны какие-то там киллеры из Твери и убитые режиссеры? Но уверенность не исчезала, и Петр поймал себя на, казалось бы, неуместной и несвоевременной мысли: если один человек без слов и жестов может точно угадать, о чем думает другой, то это не просто так. Это знак такой близости, такого взаимного проникновения в головы и души, что… В общем, да, если жениться, то только на Карине. Но о каком «полном проникновении» может идти речь, если он, Петя Кравченко, так мало интересуется работой своей девушки и даже порой забывает спросить, чем она занята, над каким текстом трудится… А может быть, дело вовсе не в том, чтобы интересоваться трудовой деятельностью партнера по жизни и знать все тонкости и перипетии? Ведь огромное число женщин и мужчин на этой планете состоят в браке с сыщиками, следователями, прокурорами, сотрудниками всяких спецслужб – одним словом, с людьми, которым категорически запрещено распространяться о работе вне круга ближайших коллег. И ведь ни в коем случае нельзя утверждать, что все эти браки – несчастливые. Дело не в информированности о рабочих проблемах, дело в том, каков сам человек. Можно не знать, чем он занимается, но быть уверенным в том, что он именно такой, с каким тебе хочется провести все отведенные судьбой годы. Он поймет все самые заковыристые ходы твоей мысли и необъяснимые движения твоей души. Может быть, не одобрит их, может быть, возразит, даже станет спорить, но при этом никогда не оскорбит тебя, не унизит и не предаст. Петр спохватился, что разговор-то продолжается, а он отъехал в размышлениях неизвестно куда. Включившись, понял, что идет обсуждение вопроса об отношении Галины Демченко к своему зятю Дмитрию. Похоже, кто-то высказал предположение, будто Галина Викторовна интуитивно чувствовала, что муж ее дочери – убийца, потому и вела себя с ним не самым любезным образом. – Вряд ли он сам убивал, – говорил Сергей Кузьмич, отрицательно покачивая головой. – Айтишник… Нет, не похоже. – Значит, его дружок Шурян? – с тревогой спросила Карина. Петр видел, что ей вдруг стало очень страшно. Да и ему, честно говоря, тоже. Как-то мало приятного в том, что завтра на пути к Губанову за Петром будет следовать человек, у которого руки в крови. И этот человек, между прочим, тенью двигался за ними с Кариной, когда они целый день шатались по городу. Может быть, в какие-то моменты подходил очень близко к ним. Например, в кафе, где сумел даже услышать их разговор. – Нет, Шурян тоже вряд ли, – махнул рукой Зарубин. – Такой же айтишник, только еще и наглый хакер. Пална мне тут понарассказывала всяких приколов про то, как он за вами таскается и как пытается что-то про вас разнюхать. Совсем неумелый. У него мозги и руки под другое заточены. Скорее всего, он собирает информацию и передает ее тому, кого нанимает исполнить заказ. Так дешевле. Это Петру было понятно. Он, конечно, услугами киллеров не пользовался, но кино смотрел и книжки читал. Профессиональный киллер сам проводит всю подготовку и собирает информацию, никому такое ответственное дело не доверяет. Но и берет за это очень дорого. Для того чтобы убить простого курьера в темном переулке, совсем не нужно быть профи в душегубском деле, достаточно всего лишь иметь отмороженную совесть и приличное самообладание. Даже если этот простой курьер – бывший (очень давно) офицер милиции, охранник и инструктор ЧОПа. Он уже семь лет плохо себя чувствует, постоянно болеет, теряет форму. Он устал после целого дня беготни по городу с сумками и коробками. И он не ждет нападения сзади. Потому что если бы ждал или просто чего-нибудь опасался, то не пошел бы темным безлюдным переулком с большими деньгами в сумке. Бдительность и подозрительность – неотъемлемые атрибуты работы охранников, это так, но когда ты меняешь работу и долгие годы занимаешься совершенно другой деятельностью, то немудрено, что эта самая бдительность утрачивается за ненадобностью. По-настоящему больших денег, за которые согласился бы работать профессионал, у Дмитрия не было. Или были, но их невозможно истратить так, чтобы жена не узнала. Так что он мог выбрать вариант эконом-класса: Шурян за определенную сумму собирает сведения доступными ему способами, а некий третий человек исполняет поручение за приемлемое вознаграждение по принципу «что найдешь – все твое». Поди плохо за пару минут срубить миллион триста тысяч! Но если все так, как подозревают Зарубин и Каменская, то сладкая парочка, Димочка с Шуряном, собираются поднять руку на Николая Андреевича Губанова. А с него что возьмешь? Это тебе не курьер с шубами и наличкой. Стало быть, за старика придется платить. Но Карине рассуждения про тонкости найма убийц не так интересны, как проблема отношения тещи к зятю. Что тут скажешь? Девочка… – Тогда почему Галина так плохо относится к Дмитрию? Если он убийца и она чувствует в нем порок или хотя бы гнильцу, я бы поняла. – Так он и есть убийца, если строго по закону, – ответила Каменская. – Заказчики, организаторы и исполнители – все считаются убийцами и должны нести уголовную ответственность. Да, сам не делал, но умысел-то его. Но я думаю, Кариночка, тут дело в другом. Давайте посмотрим на Галину Викторовну повнимательнее. Она хочет замуж за Садкова, даже допускает беременность в качестве орудия для достижения своей цели. Садков – состоявшийся профессионал, следователь по особо важным делам в прокуратуре Московской области. Ну и что, что у него семья, жена, дети? Эка невидаль! Разведем – и будет мой. У него прекрасные карьерные перспективы, и все дивиденды от его будущих должностей достанутся мне. Ну, не мне, конечно, – она рассмеялась, – а Галине. Ей двадцать четыре года, когда начались отношения, Садкову примерно на двадцать лет больше. Теперь смотрим на Валерия Демченко, ее мужа. К моменту вступления в брак с Галиной он уже был полковником, начальником отдела на Петровке. А она – все еще секретарь-машинистка с окладом девяносто рублей. Валерия разводить не пришлось, его брак распался незадолго до того, как он познакомился с Галиной. Но обратите внимание на шаблон: мужчина должен быть старше и иметь возможность хорошо обеспечивать свою жену. С этим шаблоном в голове Галина и прожила всю жизнь. – Вы так уверены, что она не любила Садкова и была с ним только из корысти? – удивилась Карина. – Я никогда ни в чем не уверена, но не забывайте, что Садков сделал свою законную супругу беременной в самый разгар романа с Галиной. И Галина знала о рождении ребенка. Знала, но с Садковым не порвала. Более того, уже после его так называемой измены собралась рожать от него и настояла на том, чтобы он бросил семью и переехал к ней. Вы считаете, что здесь пахнет большой любовью? – Да, пожалуй, здесь один голый расчет, – со вздохом согласилась Карина. – А Дмитрий не вписывается в шаблон. Он прилично моложе, чем дочь Галины. И денег у дочери больше. Получается, Галина еще тогда, в молодости, создала свою картину мира, расставила в ней приоритеты, акценты, нарисовала перспективу, влезла в рамку и застыла, как мумия. Нарисованная картина уже не может измениться. Галине плевать, что идут годы, все меняется. Жизнь течет вокруг нее, но не задевает. – Ну да, примерно так, – кивнула Каменская. – Печальное зрелище. – Печальное. Зарубин потерял терпение и сделал строгое лицо. – Милые дамы, хватит трещать о любви, вернемся к делу. Пална, конечно, придумывает ловко, и обычно я над ее умопостроениями смеюсь до упаду, но в данном случае я с ней согласен. По всему выходит, что Дмитрий, услышав от вас имя Губанова, понял, что неожиданно подворачивается отличная возможность добраться до старика. Ну буквально в руки идет, грех же не воспользоваться! Он тащит вас в кафе, пишет сообщение Шуряну, велит подъехать по указанному адресу, чтобы принять пост. Потом старательно делает вид, что отвечает на ваши вопросы, тянет время. Как только получает мессагу от Шуряна, мол, прибыл, жду, сразу сваливает, а Шурян следует за вами. Пост сдал – пост принял. Ты, Петя, регулярно посещаешь Губанова, общаешься с ним. Надо понаблюдать, посмотреть, что из этого может выйти. Возможно, у него в планах стоит более близкое знакомство с тобой с целью выведать, как живет старикан, куда и когда он ходит или ездит. Словом, парни надеются, что смогут таким способом найти лазейку, чтобы подобраться к Николаю Андреевичу. Шансов маловато, это даже они понимают, но – вдруг?! Удачу-то и случай никто не отменял. Повезло же, что Дмитрий наткнулся на вас? Повезло. И еще раз повезет. Между прочим, это типичный образ мысли среднестатистического преступника. Один раз нарушил закон, сошло с рук, значит, еще раз можно, и еще, и еще. Петр почувствовал, как накатил журналистский азарт. Он окажется в самом центре оперативной комбинации, с его помощью будет схвачен убийца! Ох, какой материал можно написать! – Вы хотите взять их с поличным, да? – возбужденно заговорил он. – Вы дадите мне инструкции, как и что нужно сделать, чтобы спровоцировать покушение на убийство Губанова? Но его ждало жестокое разочарование. – Сериалов насмотрелся? – насмешливо проговорил Сергей Кузьмич. – Отдыхай, Петя, занимайся своей книгой. До покушения на старика никто дело доводить не захочет. Да и зачем? Все будет скучно и обыденно, как в жизни, а не как в кино. Завтра я поеду к человеку, который слил мне справочку, обскажу ему все как есть, он отведет меня к тому, кто занимался убийством Юрия Губанова, мы с ним покалякаем по-дружески за рюмкой чаю. И если я буду достаточно убедителен, он займется разработкой Шуряна и Дмитрия, изучит их окружение, контакты, образ жизни. Пройдет по всей цепочке – где-нибудь там и исполнитель отыщется. Не с неба же он свалился. Наверняка входит в круг их знакомств, пусть даже шапочных или отдаленных. – А вдруг они найдут возможность убить Губанова, пока ваш коллега будет все это изучать? – Не найдут. Если бы могли – давно бы уже нашли. Вот ты сегодня сидел с ним на бульваре, так им нужно понять, регулярно ли старик выходит, в котором часу он там сидит, подолгу ли. Для этого придется как минимум месяц наблюдать, одним разом такое дело не обходится. Так что ты завтра спокойненько поезжай, задай вопросы, выслушай ответы и попрощайся. А остальное не твоя забота, дальше мы сами как-нибудь управимся. Если все получится, то у ребят будет раскрытие висяка, они порадуются. А то доведешь дело до покушения – так его ж регистрировать надо, статистику портить, преступление-то тяжкое. Усекаешь? Петр огорчился. Конечно, хорошо, что Николая Андреевича не станут в буквальном смысле «подставлять под пулю» или «под киянку». Все-таки старый человек, может испугаться, сердце не выдержит. Или полицейские чего-то не учтут и не сумеют помешать преступнику. Ведь известно же, что враги имеют обыкновение появляться не в тех местах, которые предусмотрены бумагой. Операция провалится, и на следующий день старая ведьма Галина Демченко будет с упоением читать в новостях о том, что убит ветеран органов внутренних дел, полковник в отставке… Хотя… – А откуда Галина могла узнать, что Юрий Губанов убит? – спросил он, переводя взгляд с Зарубина на Каменскую. – Если улучшение ее психического состояния было связано именно с этим, то кто ей сказал? В новостях об убийстве курьера вряд ли написали бы, не та фигура. Вот если артист, или депутат, или топ-менеджер крупной компании – тогда понятно, но обычный курьер… Зарубин засиял и вскочил из-за стола. – Правильно соображаешь, Петя! Пална, что скажешь? Каменская положила сигарету на край пепельницы и потянулась к телефону. – Я вообще молчу, пусть Зоя скажет. С телефоном в руке она вышла из кухни. Опять Зоя. Та самая волшебная Зоя, которая все умеет. И еще какой-то хороший мальчик Витя, отличающийся необыкновенной усидчивостью. Вот же скрытная особа эта Анастасия Павловна! Посмотреть бы на Зою и Витю хоть одним глазком, убедиться, что такие люди действительно существуют. – Сергей, а вы знаете, кто такая Зоя? – обратился он к Зарубину. – Конечно. А что? – Вы ее хоть раз видели? – Странные вопросы ты задаешь… Ну, видел. И что? – То есть она действительно существует? Анастасия Павловна про нее такие чудеса рассказывает, что я даже засомневался. – Ах, вот ты о чем! – Зарубин засмеялся и ухватил целую горсть орехов. – Зоя – это нечто! Чудо чудное и диво дивное. Ростом – как два меня. Или как правильно по-русски сказать? Двое меня? Или два я? В общем, в ее рост я два раза помещаюсь. Короче, красота неописуемая и коса толщиной с мою ногу. – А сколько ей лет? – с живым интересом спросила Карина. – Она молодая? – Бабушка уже, – буркнул Зарубин. – Но так-то она моложе меня, хоть и не сильно. Петр прислушался. Негромкий голос Каменской доносился из комнаты, но слов не разобрать. Жаль. Он собрался задать Сергею Кузьмичу еще вопросы, но у того звякнул телефон. Зарубин прочитал сообщение и перезвонил. – Поднимайся, – сказал он невидимому собеседнику, – хоть пожрешь по-человечески, здесь вкусно кормят и компания приятная. Выключил телефон и весело посмотрел на Карину. – Зою я вам показать не смогу, пока Пална не разрешит, а вот Витю сейчас сами увидите. Я ж понимаю, вас любопытство разбирает. Разбирает ведь? – Ага, – послушно кивнула Карина и отчего-то снова покраснела. Через минуту запиликал сигнал домофона, и вскоре в квартире появился тот, кого Каменская называла хорошим мальчиком. Самый обыкновенный, среднего роста, с непримечательным, но в целом симпатичным лицом, светловолосый и сероглазый. Правда, сложен хорошо. Значит, вот кто ходил по пятам за Шуряном целый день и снимал на камеру, а потом много часов изучал видеозапись! Посмотришь – ни за что не догадаешься, что у этого Вити могут быть какие-то способности выше средних. – Здравствуйте, – вежливо сказал Витя. – Сергей Кузьмич сказал, что я могу зайти. – Можешь-можешь! – закричал из кухни Зарубин. – Раздевайся и иди сюда, здесь вкусное дают! Из комнаты выглянула Каменская с телефоном возле уха, удивленно взглянула на Витю, приветственно помахала рукой и снова скрылась. Карина тут же кинулась разогревать мясо и доставать из холодильника салаты и закуски. – Ребята, а выпить у вас нету? – спросил Сергей Кузьмич, понизив голос и воровато оглянувшись. – Пока Пална не видит. А то она строгая, запрещает мне Витю спаивать. Петр вспомнил про коньяк, купленный для Губанова. Вот ведь как неожиданно пригодился! Он достал из шкафчика бутылку и пять рюмок, поставил на стол. – Одну убери, – зашипел Зарубин, сделав страшные глаза. – Пална такое не пьет. Давай наливай быстро, мы дернем и сразу спрячем, как будто ничего не было. Коньяк был ловко разлит и молниеносно выпит под сказанное скороговоркой: «За знакомство!» Чокнуться, правда, все-таки успели. Карина подхватила пустые рюмки, сполоснула под краном и поставила вверх ногами на сушку рядом с мойкой, а Петр сунул бутылку назад в шкафчик. – А коньяк-то хороший оказался, – сказала она удовлетворенно. – Я такой раньше не пробовала. Витя растерянно смотрел на обилие еды на столе и единственную тарелку, стоящую перед ним. – А что, я один буду есть? Это неудобно… Карина, Петр и Зарубин принялись наперебой уверять, что все удобно, но Сергей в конце концов сделал вид, что приносит себя в жертву, и перед ним тоже поставили чистую тарелку и выдали приборы. Если судить по нескрываемому удовольствию, написанному на его лице, жертва была не так уж велика.