Дверь в кабинет распахнулась, появился Мурзик. – Отлично устроилась, – начал он и оглушительно чихнул. Глава 26 Андрей быстро закрыл ладонью правой руки лицо, левой вытащил из кармана маску, живо надел ее и бросился вон из кабинета. – Что с ним? – удивился Мурзик. – Забудь, – отмахнулась я и встала, – давай завершим комедию. Значит, тебя нанял мой муж! Стала участницей спектакля, причем дешевого. – Если бы ты знала, сколько твой супруг заплатил за мое появление, то не произнесла бы сейчас «дешевого», – обиделся Воинов. – Самое неприятное в истории то, что супруг считает меня идиоткой, которая способна поверить в то, что он нанял на время своего отсутствия «заменителя», – продолжила я, – ты здорово переигрывал. Виду не показывала, что знаю: твоя задача – довести меня до взрыва негодования, но я больше неспособна прикидываться дурочкой. У меня много дел, твое присутствие мешает. Спасибо за комедию, она получилась интересная, моментами смешная, но хватит. – Я мог изобразить кого угодно, – возразил Сергей, – но у начальника имелась информация от заказчика. Тот хотел, чтобы я вел себя с его бабой так, как она с мужем обращается: постоянно обижается, ноет, всем недовольна. Я – зеркало. Моя задача – довести ее до вопля: «Ты невыносим, убирайся прочь». Как только эти или похожие слова прозвучат, я должен показать видеозапись, ее твой мужик сделал. А потом уезжать в агентство. Но есть условие. Нанят на время отсутствия законного супруга, необходимо продержаться минимум пять дней, и ни в коем случае нельзя, чтобы жена догадалась, кто я! Тебе следует пребывать в уверенности: получила «заместителя», невыносимого дядьку. – Бредовее еще ничего не слышала, – остановила я Воинова, – глупее затеи не знаю! – Вообще-то, я актер, снимался в массовых сценах, – принялся оправдываться Сергей. Иногда получал роль со словами, ну, что-то вроде: «Ищете Васю? Он пошел в магазин». Платили копейки, жили за счет жены. Некомфортно на шее у бабы сидеть, а что делать? Потом случайно узнал про агентство. Теперь изображаю, что велено, деньги нормальные получаю. Я хороший профессионал, да ни один режиссер это не понял. А в агентстве сообразили, кого получили. Воинов теперь у них самый дорогой актер. Устраиваю спектакль для одного зрителя, редко для группы. Никогда из образа не выхожу. Но сегодня случилось. Помнишь, как я из кабинета убежал? – Да, – ответила я. – Сын у меня родился, – засмеялся Воинов, – вот и выпал из роли. Браку нашему не один год, очень мальчика хотели. Да все никак. Потом махнули рукой: нет нам сына, ну и ладно. А через месяц жена беременна. Ждали только через десять дней, а он поторопился. Я и потерял контроль над собой. – Поздравляю, – улыбнулась я, – от меня в подарок набор средств по уходу за кожей младенца. – Вот спасибо, – обрадовался Мурзик, – и почему все, что связано с малышами, требует непомерных денег? Памперсы! Дрожь пробирает! Ночной горшок с музыкой! Да он как пианино стоит! Обычного, без разноцветных фонариков и мелодий, нет! У меня к тебе просьба! – Говори, – разрешила я. – Ты единственная из всех клиентов поняла, какая передо мной задача поставлена, – вздохнул Мурзик, – сделай одолжение, не гони вон. Много чего могу, рукастый я. Дверка шкафа у тебя в прихожей на одной петле держится. Поправлю. Поживу у тебя, не помешаю. Наведу порядок. Пройдет нужное количество времени, ты посмотришь видео, я в агентство вернусь. Мне хорошо заплатят, а у тебя порядок, гардероб починен. Идет? Если откажешься, сразу умотаю, но тогда шиш, а не оплата. А деньги очень нужны. – Ладно, – согласилась я. – Твой мужик странный, – продолжил Мурзик, когда мы пошагали по коридору, – описал жену как вздорную, глупую, обнаглевшую от больших денег бабу, которая ничего из себя не представляет, не дает супругу жить истериками и скандалами, никогда не меняет своего мнения. Ну, я себя вел так, потому что тебя изображал, зеркалил девицу. Я открыла дверь в торговый зал. – Мой супруг не мог говорить подобное. У нас произошел спор на тему: можно ли меня вывести из себя. Я говорила – нет, а супруг уверял – да. Поэтому вам предстояло своими капризами довести меня до вопля, доказать правоту мужа. – В агентстве говорили совсем другое, – возразил Воинов, – странно, это же заказ, необходима точность при исполнении. Я – зеркало истеричной бабенки. Я пожала плечами. – Странно. Все же думаю: тот, кто отправлял тебя ко мне, ошибся. Сережа, просьба. Надо съездить по рабочим делам в город. Недалеко. Может, прокатитесь со мной? Одной скучно. Сообщать о том, что хочу во второй раз посетить Славкину Пустошь, найти Рудольфа и потребовать от него вернуть Веру домой, я не стала. Но и встречаться с вруном наедине показалось неразумно. А вот появиться в компании с Воиновым очень даже хорошо. – Конечно, – сразу согласился Мурзик, – я за тобой, как нитка за иголкой. Ты же мне помогла, согласилась не говорить мужу, что весь его коварный план разгадала. Я не лишусь денег. В благодарность все, что хочешь, сделаю. Мы вышли в торговый центр, двинулись к выходу и столкнулись с Братовой, начальницей консультантов. – Привет, Степа, – сказала Раиса. – Как дела? – Нормально, – ответила я, – что-то у нас холодно. – Мне, наоборот, жарко, – возразила Братова. И тут появилась баба Нюся. – Девки, подвиньтесь, – велела она, орудуя шваброй около моих ног, – дайте протереть. – Что сейчас разбили? – вздохнула Рая. – Запах не чуешь? – хмыкнула главная уборщица. – Несет, как на помойке в Африке! – «Ночь в Мавритании», – обрадовалась Братова, – баба Нюся, может, тебе перейти в отдел пиара и рекламы? Текст: «Наш новый парфюм издает необычный, модный аромат помойки в Африке», несомненно, привлечет ораву покупателей. – Сказано: отойдите, так отвалите, – рассердилась Анастасия Яковлевна. – Холодно у нас, – повторила я, – и мокро, прямо ступни заледенели. Баба Нюся оперлась о швабру. – Насухо не протереть, и ты в туфлях! Как можешь сырость ощутить? Перестань глупости говорить. Лучше в другой раз ноги хорошо вытирай, а то вон сколько грязи за тобой тянется. Раиса вскинула брови. – А и правда! Степа, где бродила? По чернозему? Анастасия Яковлевна нагнулась. – Нет! По свалке вроде. Похоже на пыль от… э… э… картошки. – Клубни не пыльные, они просто в земле сидят, – решил примкнуть к беседе Мурзик, – и, если учесть цвет, то Степа гуляла по свекле. Я сделала шаг в сторону. – Стой! – скомандовала Анастасия Яковлевна. – Не шевелись, идешь, а с подметок прямо комья падают! Я посмотрела на пол, поняла, что стою в центре кучки чего-то, смахивающего на землю странного цвета, подняла ногу… От нового ботиночка, недавно приобретенного в магазине, отвалилась подметка, шлепнулась на плитку и рассыпалась в мелкое крошево. Я застыла с верхней частью обуви в руке. – Степашка, у тебя туфли разваливаются, – расхохоталась Рая, – ой, не могу! Держите меня семеро. Я разжала пальцы, остаток ботинка спланировал вниз, улегся около кучи, в которую превратилась подошва, и живо распался в крошево. – Опа на! – восхитилась баба Нюся. – Получите европейское качество! Вот почему тебе холодно и мокро стало. Баретки растворяются. А ну, сымай вторую! – Вот еще, шагай так в офис, – притормозила меня Рая. – Степа, у тебя, наверное, в кабинете туфель полно. Я двинулась к стенду с губной помадой. – Стой, стой, – заголосила Анастасия Яковлевна, – замри! Не хочу по всему залу за Козловой шлёндать со шваброй. Модная твоя покупка погибает. Во времена настали! Во дела! Во шьют-то как! Помню, как мне бабушка отдала свои туфельки. Ей их сапожник во Владикавказе сделал в тысяча девятьсот первом году, на свадьбу. Бабуля их до пятьдесят девятого носила, внучке потом подарила. И как новые лодочки! Я их долго по праздникам надевала. Потом хотела дочке отдать, а Нинка морду отвернула. – Мама, сама носи мумии обувной промышленности. Я позориться не хочу. И что? Мои дореволюционные туфли по сей день отлично смотрятся. А Нинка в страшных копытах ходит, каждый сезон их меняет. Я сбросила вторую туфлю. – Мурзик, подожди меня здесь, в офисе есть другие туфли. Надену их и вернусь. Глава 27 – Зачем мы сюда прикатили? – удивился Сергей. – Тебе удобно на таких высоких каблуках ходить? – Ходить по паркету да, а по этой дороге не очень, – призналась я, ковыляя по тропинке. – Странно. – Обычная нежилая деревня, – возразил Мурзик. – В том-то и дело, что дома пустые, – пояснила я, – когда приезжала сюда в первый раз, в окнах горел свет, висели занавески. Давай зайдем в какое-то здание? – Зачем? – поморщился Воинов. – Наверное, там полно мышей.