И стар и молод. На поляне Девицы красные поют, Гуторят пьяные крестьяне. А в роще, милые мои, Под разговор и смех народа Поют и свищут соловьи Звончей и слаще хоровода! И хорошо и любо всем… Да только (Клим, не трогай Сашу!) Чуть-чуть соловушки совсем Не разлюбили рощу нашу: Ведь наш-то курский соловей В цене, – тут много их ловили, Ну, испугалися сетей Да мимо нас и прокатили! Пришла, рассказывал ваш дед, Весна, а роща как немая Стоит – гостей залетных нет! Взяла крестьян тоска большая. Уж вот и праздник наступил, И на поляне погуляли, Да праздник им не в праздник был! Крестьяне бороды чесали. И положили меж собой — Умел же Бог на ум наставить — На той поляне, в роще той Сетей, силков вовек не ставить. И понемногу соловьи Опять привыкли к роще нашей, И нынче, милые мои, Им места нет любей и краше! Туда с сетями сколько лет Никто и близко не подходит, И строго-настрого запрет От деда к внуку переходит. Зато весной весь лес гремит! Что день, то новый хор прибудет… Под песни их деревня спит, Их песня нас поутру будит… Запомнить надобно и вам, Избави Бог тут ставить сети! Ведь надо ж бедным соловьям Дать где-нибудь и отдых, дети…» Середний сын кота дразнил, Меньшой полз матери на шею, А старший с важностью спросил, Кубарь пуская перед нею: – А есть ли, мама, для людей Такие рощицы на свете? — «Нет, мест таких… без податей И без рекрутчины нет, дети. А если б были для людей Такие рощи и полянки, Все на руках своих детей Туда бы отнесли крестьянки!»