— Полагаю, у Джиллиан их везде было немало, но я не знаю никаких имен. — А у вас? — Конкуренты по специальности, профессиональные завистники, бывшие пациенты с оскорбленным самолюбием… Может, пара-тройка десятков человек наберется. — Не хотите поделиться именами? — Не хочу. И мне пора на следующую встречу. — Надо же, сколько у вас встреч. — До свидания, детектив. Телефон молчал остаток пути до Диллвида. Гурни остановился у лавки Абеляра, надеясь, что приличный кофе перебьет вкус предыдущих помоев. Имя абонента на экране заставило его улыбнуться. — Детектив Гурни? Это Агата Смарт, секретарь доктора Перри. Как я поняла, вы хотите встретиться с доктором, а также получить информацию о его охотничьем ружье. Это верно? — Верно. Вы не подскажете, когда… Она его перебила: — Для этого необходимо подать запрос в письменной форме. После чего доктор примет решение о целесообразности встречи. — По-видимому, я забыл упомянуть в сообщении, что мои вопросы касаются убийства его падчерицы. — Мы так и поняли, детектив. Повторюсь, необходимо подать запрос в письменной форме. Я продиктую вам адрес? — В этом нет необходимости, — ответил Гурни, стараясь подавить раздражение. — Вопрос у меня, в сущности, всего один: где находилось ружье вечером семнадцатого мая? — Детектив, я вынуждена повторить снова… — Просто передайте ему этот вопрос, мисс Смарт. Благодарю. Глава 28 Новая перспектива Он понял, что успел соскучиться. Приближаясь к месту, где грунтовая дорога заходила на их владения и превращалась в поросшую травой колею, он увидел, как хищная птица сорвалась с дерева слева и полетела к пруду. Когда она превратилась в точку над дальними кронами, Гурни заметил Мадлен. Она сидела на потрескавшейся скамейке у пруда, почти невидимая за рогозом. Он остановился у старого сарая, вышел из машины и помахал ей рукой. Расстояние между ними было немаленьким, но Гурни показалось, что она слегка улыбнулась в ответ. Он почувствовал жгучее желание поговорить с ней и пошел по тропинке, которая змеилась сквозь траву в направлении скамейки. Вокруг царила невероятная тишина. — Я посижу с тобой? Она кивнула молча, словно из уважения к тишине. Гурни сел рядом и уставился на спокойную поверхность пруда, где отражались выцветшие клены. Когда он перевел взгляд на Мадлен, то подумал, что не она сидит в тишине, а наоборот — всепронизывающее молчание снаружи было продолжением ее внутреннего покоя, словно источник умиротворения и тиши был в ней самой. Его не в первый раз посещал этот образ, и он всегда отмахивался, брезгуя собственной сентиментальностью. — Хочу с тобой посоветоваться, — произнес он, — мне нужно кое-что понять. Она продолжила молчать. Он добавил: — У меня сегодня был ужасно странный день. Мадлен взглянула на него многозначительным взглядом, который говорил одновременно: «Еще бы день был не странный, ты же ввязался в это дурацкое расследование!» и «Я внимательно тебя слушаю». — По-моему, — продолжил Гурни, — у меня скоро лопнет голова. Ты видела утром мою записку? — Насчет твоей подружки из Итаки? — Она мне не подружка. — А кто — консультантша? Гурни поборол в себе желание начать оправдываться. — В Галерею Рейнольдс пришел какой-то богатый коллекционер, которого интересуют мои прошлогодние портреты серийных убийц. Мадлен насмешливо подняла бровь, явно адресуя насмешку его жалкой попытке подменить имя Сони названием галереи. — Он обещает сто тысяч за каждый оригинальный отпечаток. — Что за бред? — Соня считает, что это серьезное предложение. — Ты с ней, случаем, не в дурке встречался?.. Где-то в зарослях рогоза раздался громкий всплеск. Мадлен улыбнулась: — Вот это да. — Ты сейчас про лягушку? — Прости. Гурни закрыл глаза, стараясь справиться с досадой, что Мадлен не впечатлила его внезапная удача. — В каком-то смысле мир искусства и есть одна большая дурка, — произнес он. — Зато у некоторых пациентов куча денег. — Что именно он хочет купить за эти сто тысяч? — Уникальный принт. Возьму портреты, которые ретушировал в том году, и как-нибудь обработаю, чтобы они отличались от тех, что в галерее. — И он реально хочет за это заплатить? — Со слов Сони, да. Возможно, он даже захочет купить несколько принтов, а не один. Итоговая сумма может оказаться семизначной. — Семизначной? Больше миллиона? — Да. — Н-да, в этом… что-то есть. Он нахмурился. — Ты нарочно реагируешь так вяло? — А как мне отреагировать? — С любопытством? С радостью? С предположениями, куда потратить кучу денег? Она сделала вид, что задумалась, а потом улыбнулась: — Можно месяц пожить в Тоскане! — Ты способна потратить там миллион долларов?.. — Какой-такой миллион? — Я же сказал: семизначная сумма. — Да, я расслышала. Но как-то не вижу причин этому верить. — Соня никогда меня не обманывала. Коллекционера зовут Яй Йикинстил. В субботу я с ним встречаюсь. — Где, в городе?