— И вся эта хренова куча улик — конверты, бумага с записками, красные чернила, ботинки, записанные разговоры, возвращенные чеки, даже послания, оставленные этим психом на оборотах записок, — все это никуда не ведет? — Можно и так сказать. Нардо покачал головой: — Короче говоря, вы понятия не имеете, кого и где надо искать. Гурни улыбнулся: — Может быть, за этим я здесь. — Это как же? — Я понятия не имею, куда еще мне идти. Это было простое признание простого факта. Интеллектуальное удовлетворение от вычисления тактических деталей ритуала убийцы, конечно, было ничем в сравнении с отсутствием какого-либо заметного прогресса по основному вопросу, так легко сформулированному Нардо. Гурни приходилось признать, что, невзирая на находки, касающиеся периферии дела, он был так же далек от того, чтобы вычислить и обнаружить убийцу, как тем утром, когда Марк Меллери принес ему загадочные записки и попросил о помощи. У Нардо в лице что-то изменилось, как будто его черты смягчились. — У нас в Вичерли никогда не было убийств, — сказал он. — Настоящих. Пара непредумышленных, пара погибших в ДТП и один спорный случай на охоте. Никогда не было такого убийства, чтобы хотя бы одна сторона не была при этом в дрезину пьяна и не соображала, что делает. По крайней мере, за последние двадцать четыре года. — Вы столько лет на службе? — Да. Единственный, кто дольше меня в этом управлении… был… Гэри. Собирался отмечать двадцатипятилетие. Жена хотела, чтобы он на двадцатый год уволился, но он решил, что если прослужит еще пять, то… черт! — Нардо вытер глаза. — У нас на службе не часто ребята погибают, — сказал он, как будто надо было как-то объяснять свои слезы. Гурни хотел сказать ему, что знает, каково терять коллегу. Он потерял сразу двоих в неудачном захвате. Но он вместо того просто понимающе кивнул. Помолчав минуту или около того, Нардо прокашлялся: — Хотите пообщаться с Дермоттом? — Вообще-то да. Просто не хочу вам мешать. — Не помешаете, — грубовато сказал Нардо, и Гурни подумал, что он пытается теперь отыграться за проявленную слабость. Затем он добавил, уже нормальным тоном: — Вы же с ним по телефону разговаривали раньше? — Да. — То есть он знает, кто вы такой. — Да. — Значит, я вам не нужен. Просто расскажите, как прошло, когда поговорите. — Как скажете, лейтенант. — Дверь справа от лестницы. Удачи. Поднимаясь по дубовой лестнице, Гурни размышлял, сможет ли второй этаж больше рассказать о личности владельца, чем первый, где напрочь отсутствовало домашнее тепло, разве что в перегретых компьютерах. Во всяком случае, пролет в конце лестницы продолжал тему безопасности: такой же огнетушитель и сигнализация с брызгалками на потолке. Гурни подумал, что Дермотт определенно ужасный перестраховщик. Он постучал в дверь, про которую говорил Нардо. — Да? — отозвался усталый, раздраженный и хриплый голос. — Это следователь Гурни, мистер Дермотт. Можно с вами поговорить минутку? Пауза. — Гурни?.. — Дэйв Гурни. Мы говорили по телефону. — Заходите. Гурни открыл дверь и оказался в комнате, погруженной в полумрак из-за частично задернутых штор. Здесь была кровать с тумбочкой, бюро, кресло и письменный стол у стены, перед которым стоял складной стул. Вся мебель была из темного дерева, современная и на первый взгляд довольно дорогая. Покрывало на кровати и ковер были серые, невыразительные. Хозяин комнаты сидел в кресле лицом к двери, слегка клонясь на сторону, как человек, нашедший позу, в которой испытывает наименьший дискомфорт. Гурни поразился, насколько это был характерный типаж для среды айтишников. В тусклом свете трудно было различить его возраст. Вероятно, тридцать с небольшим. Дермотт несколько секунд рассматривал Гурни, как будто надеясь различить в его чертах ответ на какой-то вопрос, затем наконец негромко заговорил: — Они вам сказали? — Про что? — Про звонок от психа-убийцы. — Да, я в курсе. Кто подошел к телефону? — Кто подошел? Видимо, кто-то из полицейских. Один пришел, чтобы меня позвать. — Звонивший попросил вас по имени? — Наверное. Я не знаю… вероятно. Полицейский сказал, что звонят мне. — Голос не показался вам знакомым? — Странный был голос. — В каком смысле? — Ненормальный. То визгливый по-женски, то басистый. Акцент какой-то непонятный. Похоже на дурацкую шутку, только все всерьез. — Он сжал виски пальцами. — Он сказал, что я следующий, а затем вы. — Казалось, он скорее раздражен, чем напуган. — Были какие-нибудь фоновые шумы? — В каком смысле? — Кроме голоса звонившего вы слышали что-нибудь еще? Музыку, шум дороги, другие голоса? — Нет, ничего такого. Гурни кивнул и огляделся: — Не возражаете, если я сяду? — Что? Конечно садитесь. — Дермотт широким жестом указал на всю комнату, как будто она была заставлена стульями. Гурни присел на край кровати. У него было чувство, что Грегори Дермотт — ключевая фигура в этом деле. Если бы только понять, какой нужно задать вопрос. Какую затронуть тему. С другой стороны, иногда разумнее всего было молчать. Создать пустоту и посмотреть, как собеседник решит ее заполнить. Он долго сидел неподвижно, глядя на ковер. Этот подход требовал терпения. И еще — хорошего чутья, чтобы понять, в какой момент молчание становится напрасной тратой времени. Этот момент как раз приблизился, когда Дермотт вдруг заговорил: — При чем здесь я? — Голос его был расстроенным, это была скорее жалоба, а не вопрос, и Гурни решил не отвечать. Через несколько секунд Дермотт продолжил: — Мне кажется, это как-то связано с этим домом. — Он помедлил. — Позвольте, я кое-что спрошу у вас, детектив. Вы знаете кого-нибудь из полицейского управления Вичерли лично? — Нет. — Ему немедленно захотелось уточнить, зачем он спросил, но решил, что вскоре и так узнает. — Никого, ни сейчас, ни в прошлом? — Никого. — Он видел по глазам Дермотта, что его это не убедило, и продолжил: — До того, как в письме Марку Меллери я увидел инструкцию, куда отправить чек, я даже не знал, что Вичерли существует. — И никто никогда не рассказывал вам, что происходило в этом доме? — А что происходило? — Дело было очень давно. — Я слушаю, — с интересом сказал Гурни. Было похоже, что Дермотта беспокоит не только головная боль. — Так что же здесь было? — Это все информация из третьих рук, — сказал Дермотт, — но когда я купил этот дом, соседка рассказала мне, что двадцать с чем-то лет назад тут поссорились муж и жена и муж жену пытался зарезать. — И вы видите какую-то связь? — Может, это и совпадение, но… — Да-да? — Я об этой истории давно забыл. Сегодня вспомнил. Сегодня утром, когда нашел… — Он скривил губы, как будто его тошнило. — Не спешите, — сказал Гурни.