Дермотт сжал виски руками. — У вас есть пистолет? — Есть. — С собой? — Нет. Я не ношу с собой оружия с тех пор, как ушел из Нью-Йоркского управления. Если вас волнует безопасность, то в радиусе ста метров от вашего дома больше дюжины вооруженных копов, — сказал Гурни. Казалось, Дермотта это не убедило. — Вы говорили, что сегодня утром о чем-то вспомнили. Дермотт кивнул: — Я и думать забыл об этой истории, но вспомнил, когда увидел… лужу крови. — Что вы вспомнили? — Женщина, которую пытались убить в этом доме, — ей тоже перерезали горло. Глава 49 К смерти на поклон Ныне покойная соседка Дермотта сказала, что убийство произошло «двадцать с чем-то» лет назад — а значит, это могло быть меньше двадцати пяти лет назад, а это, в свою очередь, могло означать, что как Джон Нардо, так и Гэри Сассек могли уже служить в полиции в момент преступления. Картина была не очень ясна, но Гурни показалось, что элемент мозаики встает на место. У него еще оставались вопросы к Дермотту, но это могло подождать, сперва следовало поговорить с лейтенантом. Он оставил Дермотта сидеть в кресле с задернутыми шторами. Вид у него был по-прежнему подавленный. Гурни начал спускаться по лестнице и увидел, что женщина-офицер в комбинезоне эксперта и в резиновых перчатках спрашивала у Нардо, что делать с участками, которые уже обследовали на предмет следов улик. — Оставьте ограждение и никого туда не пускайте, может, нам придется пройтись по ним повторно. Стул, бутылку и что там еще нашли нужно отвезти в участок. — А что делать с фигней, которая на столе? — Засуньте в кабинет Кольберта. — Он не обрадуется. — Да мне это по… Слушайте, просто решите проблему, ладно? — Да, сэр. — И пока вы не ушли, скажите большому Томми, чтобы он оставался у входа в дом, а Пат скажите, чтоб сидела у телефона. Все остальные пусть пойдут по соседям. Я хочу знать, мог ли кто-то здесь увидеть или услышать что-то необычное за пару последних дней, а особенно вчера поздно вечером или сегодня рано утром — незнакомые люди, непонятные припаркованные машины, может быть, кто-то ошивался и рассматривал окрестности, может быть, кто-то очень торопился, любая информация. — В каком радиусе стоит производить опрос? Нардо посмотрел на часы: — Куда успеют дойти за шесть часов. А дальше что-то решим. Если хоть что-то всплывет, немедленно доложить мне. Офицер отправилась по своим делам, а Нардо повернулся к Гурни, который уже стоял внизу: — Узнали что-нибудь дельное? — Не уверен, — негромко произнес Гурни, приглашая Нардо жестом в комнату, где они раньше сидели. — Может быть, вы поможете мне разобраться. Гурни сел в кресло лицом к двери. Нардо встал за стулом на другом конце стола. Лицо его выражало любопытство и что-то еще, чего Гурни не смог распознать. — Вы знали, что в этом доме произошло убийство? — О чем вы? — Вскоре после того, как Дермотт купил этот дом, соседка ему рассказала, что женщину, которая тут жила, ее собственный муж пытался зарезать. — Сколько лет назад это было? Гурни был уверен, что Нардо что-то вспомнил. — Двадцать, может, двадцать пять лет назад. Было похоже, что Нардо ожидал именно такого ответа. Он вздохнул и покачал головой: — Да, я давненько об этом не вспоминал. Действительно, здесь была попытка убийства на почве семейных разборок, примерно двадцать четыре года назад. Я тогда только начинал работать. Почему вы спросили? — Вы помните какие-нибудь детали? — Пока мы не поплыли по волне моей памяти, объясните все же, как это относится к текущему делу. — Женщине, которую здесь чуть не убили, перерезали горло. — И это должно мне о чем-то говорить? — Нардо раздраженно поморщился. — В этом доме нападали на двух человек. Из всех возможных способов нападения оба раза был выбран этот. Мне кажется, это совпадение о чем-то говорит. — Вы об этом говорите так, будто есть какая-то связь, а между тем ее и близко нет. Какое может иметь отношение убийство полицейского офицера на задании с попыткой убийства на бытовой почве, случившейся четверть века назад? Гурни пожал плечами: — Если бы у меня были подробности, я бы мог знать наверняка. — Ладно. Пожалуйста. Расскажу, что смогу, но это не так уж много. — Нардо помолчал, как будто глядя на стол, а на самом деле вглядываясь в прошлое. — В тот вечер было не мое дежурство. Он оправдывается, подумал Гурни. Почему ему понадобилось оправдаться? — Так что все это из третьих рук, — продолжил Нардо. — Как оно обычно и бывает в случаях с бытовухой, муж нажрался, поспорил с женой, схватил бутылку и ударил ее. Бутылка разбилась, порезала жене горло. Вот и все. Гурни отлично понимал, что это не все. Оставалось найти способ вытянуть из лейтенанта остаток истории. Одним из неписаных правил работы в полиции было говорить как можно меньше, и Нардо это правило соблюдал. Однако на долгие расспросы времени не было. Гурни решил не нежничать. — Лейтенант, это чушь собачья, — сказал он, брезгливо отворачиваясь. — Чушь собачья? — злым полушепотом переспросил Нардо. — Нет, я понимаю, что вы рассказали мне правду. Вопрос в том, о чем вы умолчали. — Может быть, я умолчал о том, что вас не касается, — ответил тот, но его уверенность заметно пошатнулась. — Послушайте, я же не просто какой-то любопытный идиот из чужого округа. Грегори Дермотту сегодня утром сообщили, что моя жизнь в опасности. Понимаете, моя жизнь. И если то, что здесь происходит, связано с вашей так называемой «бытовухой» двадцатичетырехлетней давности, то я, черт побери, имею право знать. Нардо прокашлялся и уставился на потолок, как будто подыскивая там правильные слова или надеясь увидеть запасной выход. Гурни добавил, смягчившись: — Можете начать с имен. Нардо кивнул, отодвинул стул, за которым стоял, и сел на него. — Джимми и Фелисити Спинкс, — произнес он, как будто признаваясь в чем-то неприличном. — По тому, как вы это произнесли, складывается впечатление, что вы их хорошо знали. — Ну да. В общем… короче… — Где-то в доме снова зазвонил телефон. Нардо как будто этого не услышал. — Джимми любил выпить. И это мягко сказано. Как-то раз приперся домой пьяный, поругался с Фелисити. И порезал ее разбитой бутылкой, как я уже рассказывал. Она потеряла уйму крови. Сам я этого не видел, у меня был выходной, но ребята, которые дежурили, всю неделю потом только и говорили, сколько было кровищи. — Нардо снова уставился на стол. — Она, как я понимаю, выжила? — Что? А, да, она выжила, но едва-едва. И повредилась головой. — Что с ней стало? — Кажется, ее в какую-то дурку определили. — А что сталось с мужем? Нардо помолчал. Гурни не мог понять, в том ли дело, что Нардо не помнит, или в том, что не хочет об этом говорить.