Пабло озадаченно разглядывал дорогой костюм адвоката: — Но я в вашем городе только с ней знаком... Если это вообще можно назвать знакомством. Аккуратно разложив на столе: ручки справа, бумаги слева, Валснис остановил его коротким жестом: — Послушайте, давайте оставим в стороне вопрос о том, кто оплачивает мой гонорар, а перейдем непосредственно к вашему делу. Вы знаете, какой срок вам грозит за ограбление национального музея? Несмотря на сильную боль в колене, Пабло попытался подняться, вид у него был неважнецкий. — Клянусь, я ничего не брал! Я даже не притронулся ни к одной из витрин. Это правда, я клянусь вам! Не меняя выражения лица, адвокат побарабанил сухими пальцами по крышке обшарпанного стола. — Ваши клятвы не стоят ни гроша, мой дорогой. — Но почему мне никто не верит! — Мулат в отчаянии вцепился в волосы. — Меня же обыскали... У меня ничего не нашли! — Это естественно. — Адвокат пожал плечами. — Ибо совершенно очевидно, что у вас был сообщник. — Да не было у меня никакого сообщника! Меня провела местная девушка, вы можете проверить. Более того, именно она и настояла, чтобы мы лезли по этой проклятой решетке... Мы просто хотели посмотреть... — Не тратьте время. — На этот раз защитник не стал выслушивать до конца. — Подобный жалкий лепет не произведет впечатления даже на присяжных, а они обычно люди жалостливые. Вас поймали на месте преступления, можно сказать, с поличным. Вам не пять лет, вы вполне совершеннолетний человек и, полагаю, в состоянии отдавать отчет в своих поступках. В музей, мой дорогой, ходят через двери, купив билет, и в соответствующие часы посещения. Вы же проникли во внеурочное время, тайком, к тому же через окно, а при виде полиции попытались бежать. Это уже само по себе преступление. — Витрина была пуста, когда мы к ней подошли... — убитым голосом пробормотал мулат. — Я клянусь вам! Адвокат равнодушно поправил бриллиантовые запонки: — Мне зачем? Вы все будете рассказывать прокурору. — Но как мне доказать свою невиновность?.. Допросите девушку, пусть она расскажет, как все было на самом деле. На лощеном лице появилась усмешка. — Кстати, забыл сказать, девушка, с которой вы совершали вашу вылазку, несовершеннолетняя. Вы знали об этом? — Что?! Пабло почувствовал, что волосы на голове становятся дыбом. Это как минимум означало, что теперь вся вина ляжет на него. — Вижу, что не знали, — удовлетворенно кивнул защитник. — Но поверьте, это незнание не спасет вас от возможной дополнительной статьи: вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. Вы хотя бы были осторожны при общении с ней? Понимаете, о чем я? — Вы имеете в виду... — Мулат побледнел настолько, насколько позволяла его смуглая кожа. — Господи, да как вам только такое в голову пришло! Мы были едва знакомы... Может быть, час, от силы два... — Иногда и этого бывает достаточно. — Да вы посмотрите на меня, по-вашему, разве я нуждаюсь в... — Извините, но не моя профессия догадываться, кто и в чем нуждается. — Что же мне делать?! — Терпение, молодой человек, терпение, и все встанет на свои места. Как я уже упоминал, я работаю за деньги, не малые. Но дело свое знаю хорошо и потому почти уверен, что смогу вам помочь. Но только если вы сами этого захотите. Вы понимаете, о чем я? Пабло устало растирал больное колено. — Что за странные вопросы вы задаете! Как я могу не захотеть? — Вот давайте это сразу и проверим. Скажите, и постарайтесь быть предельно откровенным, какова истинная цель вашего визита в этот город? Пабло сразу же обратил внимание на то, что адвокат не сказал «в наш город» или «сюда», он сказал «в этот город» — значит, сам он не местный и приехал специально, чтобы защищать его. Но кто мог нанять такого дорого защитника? Разве что Софи? Тогда почему этот расфуфыренный адвокатишка спрашивает его о цели визита? — Я не совсем понял ваш вопрос.... — Молодой человек, — голос стал жестким, — я не собираюсь играть с вами в кошки-мышки, мое время слишком дорого. Или отвечайте, или я ухожу, и в этом случае можете даже не сомневаться — лет пятнадцать вам обеспечено. — Я хотел посетить музей! — поспешно выкрикнул Пабло. — Зачем? — Ну... я... — Быстрее, юноша, быстрее. — Адвокат выразительно взглянул на циферблат своих дорогих часов. — Хотел увидеть коллекцию старинных украшений. — С какой целью? — Я фотограф... — Всего хорошего. — Валснис принялся собирать бумаги. — Подождите! — Слушаю... — Это правда, я действительно интересовался украшениями... Адвокат еще раз посмотрел на часы, возможно, он действительно спешил, потому что произнес неожиданно жестко: — А точнее, мужскими перстнями. А если еще точнее, то совершенно конкретным перстнем пятнадцатого века, принадлежащего роду Гедиминас. Пабло почувствовал, как спина покрывается липким потом. — Откуда вы... — с трудом выдавил он. — Но... я его не брал! Адвокат как-то странно рассмеялся: — Представляете, а ведь я вам верю. — Он снова посерьезнел. — Вот что, молодой человек, времени у нас нет, поэтому буду краток. Если вы хотите выйти из этой камеры, прежде чем поседеете, мы поступим следующим образом: вы передаете мне медальон и выходите отсюда даже без штрафа за поломанные розовые кусты. Вас устраивает такой вариант? — Простите, какой медальон? Пабло не сразу понял, о чем его просят. — Золотой, в виде лошади. Он составляет пару к перстню. Отдайте мне его, и вы свободны. — Но... Неизвестно, что больше ошеломило мулата: поразительная осведомленность адвоката или то, с какой легкостью тот пообещал ему освобождение. — У меня нет медальона. — Нет? — Холодные глаза испытующе рассматривали арестанта, словно какую-то букашку. — Что ж, очень жаль. В таком случае сделка не состоится. Пабло охватило отчаяние, последняя надежда рушилась. Он вскочил и из последних сил дохромал до стола: — У меня его действительно нет, но я знаю, где он сейчас находится, — вполголоса проговорил он. Адвокат остался совершенно невозмутимым. Положив ногу на ногу, он обхватил колено холеными пальцами. Сейчас его поза выражала почти пренебрежение. —- Вернитесь на свое место, молодой человек, и успокойтесь. Я тоже знаю, где он находится, но не прыгаю при этом по всей камере. Пабло растерянно моргал глазами. Если этот тип знает, где медальон, чего же тогда хочет от него? Адвокат заметил его растерянность. — Немного проясню ситуацию. — Он встал, неторопливо прошелся по камере. — У меня есть один очень важный и уважаемый клиент — именно он поручил мне освободить вас. Но! — Указательный палец чуть приподнялся. — Исключительно в обмен на вышеназванный предмет. Посему повторяю: меня интересует не абстрактное знание — кто, где и как, а сам медальон. Итак, вы можете отдать его мне? — Она не согласится, — Пабло вздохнул. — Мой клиент уверяет, что вы имеете большое влияние на мадам. Адвокат чуть склонил голову. Казалось, его забавляет замешательство подопечного. Пабло с трудом справился с волнением: — Я тоже так думал, — наконец выдавил он. — Но... С тех пор как Софи узнала об этом кладе, она будто с цепи сорвалась. Даже деньги, оставленные мужем, ее не так будоражат. — Мулат помолчал и вдруг с отчаянием выкрикнул: — Нет! Она ни за что не отдаст мне медальон! — У вас ровно сорок восемь часов на то, чтобы убедить мадам. — Адвокат подошел к столу и принялся складывать бумаги в портфель. — В противном случае... — На жестких губах мелькнула легкая улыбка. — В противном случае вас будут судить, и можете не сомневаться — осудят. А ведь вы еще так молоды...