Банкноты мгновенно исчезли в широкой руке полицейского. — Разумеется, мадам, для вас — что угодно. Он выглянул в коридор и крикнул несколько слов по-литовски. Вид у него был очень довольный. Охранник, широкоплечий светловолосый парень, отомкнул здоровенным ключом металлическую дверь и придержал ее, почтительно пропуская Софи вперед. — Прошу, мадам. — Он строго посмотрел на лежащего арестанта. — Если что-то будет не так, немедленно зовите меня. Я буду здесь, неподалеку. — Спасибо, друг мой. — Вдова послала старательному стражу порядка одну из самых своих обворожительных улыбок. — Не переживайте, это мой хороший знакомый, мне нечего опасаться, я со всем справлюсь. Едва дождавшись, когда закроется дверь, она швырнула сумочку на табурет и довольно грубо потребовала: — Вставай, хватит валяться! Можешь не претворяться, я все знаю. Ну и сволочь же ты! Пабло даже не повернул головы, он был мрачен и зол. — Ну хорошо. — Софи подошла и присела на край кровати. — Я пришла сказать, что помогу тебе отсюда выбраться. Но вовсе не потому, что мне некуда денег девать. — Кто бы сомневался... — Я хочу знать, кто тебя нанял. — Что? — Послушай, у нас мало времени, поэтому говорю прямо: я знаю, что тебя нанял человек, который попросил убить моего мужа, а улики спрятать в доме с целью дальнейшего шантажа. Этот же человек нанял адвоката Валсниса защищать тебя и вытянуть из меня медальон. Вчера Валснис предложил мне в обмен на имя этого человека выйти за него замуж. Пабло вскочил. Софи подняла руку: — Спокойно. Я сказала, что подумаю. И пришла сюда. Итак, у тебя последний шанс — кто тот человек, что тебя нанял? — Я его не знаю. Глядя в пол, мулат ломал пальцы. Софи молча смотрела на любовника. — Как он выглядел? — Не знаю. — Ты опять врешь? — Клянусь — нет. Он всегда был в одежде монаха, лицо скрывал капюшон. Мы говорили по-итальянски, но это не родной его язык, могу дать голову на отсечение. Он поклялся, что убьет меня, если я сделаю что-то не так. — Почему же ты мне сейчас рассказываешь? Пабло поднял глубокие черные глаза. Впервые Софи увидела в них страх. — Мне кажется, он все равно убьет меня. Нанятый им адвокат не столько собирался защищать меня, сколько угрожал. Угрожал и требовал, чтобы я заставил тебя отдать медальон. — Но почему монах не попросил о медальоне тебя лично? — Софи была так удивлена его испугом, что невольно смягчила тон. — Зачем ему понадобилось общаться с тобой через кого-то? — Не знаю. Возможно, он не хотел, чтобы нас здесь видели вместе. Не хотел, чтобы узнали, кто он. Ведь в тюрьму без документов не пропустят. — А когда он предложил тебе убить моего мужа, то говорил что-нибудь о кольце и медальоне? — Нет. Даже речи об этом не шло. Он просто хотел, чтобы я тебя увез, а ключ от дома передал ему. — Понятно... — пробормотала Софи. Дело все больше запутывалось. Получается, этот таинственный монах знал, кто ее муж, знал, что в его доме хранится медальон. Но почему монах? Монастырь, где хранятся сокровища, — женский. По логике должна была быть монашка... — К какой конфессии этот монах принадлежал? Пабло пожал плечами: — Не понимаю. — Монах католический? — Разумеется, католический. Почему ты спрашиваешь? Софи отвернулась. Православные монахини вряд ли пошлют мужчину-католика по своим делам. Кроме того, настоятельница не сомневалась, что кольцо, которое она принесла, настоящее, верила до самой последней секунды, пока не увидела его. Тогда получается, что таинственный монах действует по поручению дочери. В пользу этой версии были и следующие аргументы: во-первых, монах не искал кольцо, а во-вторых, только члену семьи могло быть известно местонахождение медальона. Таким образом получается: у дочери — кольцо, у нее — медальон. И вопрос лишь в одном — кто кого опередит. Она посмотрела на уныло сидящего любовника: — Ты знаешь, где находится Москва? — Что? — Москва, столица России. Мулат зло огрызнулся: — Не считай меня за полного придурка. Я знаю, где находится Москва. Там раньше жили коммунисты, а сейчас там мафия. Софи поморщилась: — Умница. Просто гений. Что еще знаешь про Россию? — Там все время происходят какие-то революции. И что там очень холодно... — Пабло принялся растирать шею. — С чего ты вдруг, вообще, вспомнила про эту страну? Вдова молчала. Мулат начал нервничать, последнее время он уже не знал, что можно ожидать от своей ненормальной любовницы. — Чего ты на меня так смотришь? В самом деле, прекрасная Софи смотрела на своего темнокожего любовника каким-то странным взглядом. — Холодно, говоришь? — медленно проговорила она. — Где? — В Москве. — Конечно, холодно. Там же Сибирь. — Нет проблем. Я дам тебе денег — купишь шубу. Темные глаза подозрительно сощурились. — Зачем мне шуба? — Затем, что ты немедленно вылетаешь в Москву. — Что?! Услышав громкое восклицанье, в камеру заглянул охранник. — Какие-то проблемы, мадам? — Да идите вы, идите! Все в порядке! — Софи раздраженно замахала рукой. И, дождавшись, когда дверь захлопнется, перешла на злой шепот: — Чего ты орешь? — Я не понял, что ты сейчас сказала? — Ты немедленно вылетаешь в Москву. — Я?! — Ты, ты. — Эй, красотка, не гони волну. — Всю апатию у Пабло как рукой сняло. — Надеюсь, это только шутка? — Нет, мой дорогой. Мы пошутим потом, когда ты вернешься. Черные глаза недружелюбно блеснули. — Зачем ты хочешь меня туда отправить? — Ты должен будешь найти дочь моего покойного супруга, отобрать у нее кольцо и... — Она выразительно провела рукой по горлу.