— Меня сюда не вмешивай. Это ваши производственные проблемы. — Да за что меня наказывать-то?! — завопил официант. — Чего я вам сделал-то? — Как — что? Ты совершил преступление против общественной морали, — совершенно серьезно пояснил Стас. — И значит, должен понести наказание. Дама совершенно права. — Да вы оба больные. Обиженный Толик скомкал счет и бросил его в пепельницу. Молодые люди как по команде рассмеялись. Официант обернулся и выразительно выставил вверх средний палец. — Идите вы знаете куда... — Теперь придется ему чаевые платить. — Стас достал из пепельницы смятую бумажку и принялся старательно расправлять. — Между прочим, документ строгой отчетности. Рогнеда недоверчиво хмыкнула: — Ты хочешь сказать, что оплатишь его? — Интересно, а что я скажу своему бухгалтеру? Глава 3 — Ирма! Ирма, черт тебя подери! — Роскошная холеная блондинка по-кошачьи потянулась в шезлонге. — Где мой мартини? Неужели за те деньги, которые тебе платят в этом доме, я должна умолять на коленях? Колени у женщины были белые, круглые. Даже помыслить было невозможно, чтобы они выполняли иную миссию, нежели услаждение взоров сильной половины человечества. И блондинка прекрасно об этом знала, потому как огладила колени ухоженными пальцами, с ногтями такими длинными, что невольно возникал вопрос — а сможет ли она удержать тот самый мартини? С террасы выпорхнула перепуганная девушка в белом фартучке и наколке. — Простите, мадам, но я ждала, пока лед наполовину растает. В прошлый раз вы... — Нет, это просто удивительно! Мало того что она плюет на свои обязанности, так еще и огрызается. — Блондинка казалась скорее удивленной, чем рассерженной. — Какая же ты все-таки дрянь, Ирма. Дрянь и мерзавка. Служанка поставила поднос на стол и опустила глаза: — Простите, мадам. — Пошла вон отсюда. Несмотря на грубость слов, голос хозяйки не был злым. Она просто упивалась своей властью. Девушка молча исчезла. — Зря ты так, Софи. — Мужчина говорил тихо, без осуждения, но все же досадливо. — Не так давно ты сама подавала мартини и делала это намного хуже. Блондинку буквально сдуло с шезлонга, из надменной тигрицы она в мгновенье превратилась в домашнюю покорную кошечку. — Петер, милый, я не видела, как ты пришел, — промурлыкала она, прислоняясь бархатной щечкой к небритой, серой от усталости щеке мужа. — Я зашел через дверь молочника. — Мужчина мягко отстранил жену. Дверью молочника называли маленькую калитку в конце именья, куда каждое утро приносили молоко, свежий хлеб и почту. — Но... зачем? — Софи широко распахнула бездонные, как горные озера, глаза и сразу же рассмеялась. — О, я знаю! — Она погрозила пальцем. — А ты большой ревнивец. Признайся, что хотел застукать меня с садовником. — Нет, Софи. — Муж шутку не поддержал. — Я просто не хотел попадаться на глаза соседям. Белоснежная улыбка стала растерянной. — Какое странное желание. Разве что-то случилось? — Да, случилось. И очень серьезное. Улыбка все еще держалась на кукольном личике, но глаза забегали, стали тревожными. — Ты не... заболел? Мужчина грустно усмехнулся. — Нет. Но готов побиться об заклад, что ты хотела спросить, не разорился ли я. Не переживай, я вполне здоров и не стою на пороге банкротства. — Уф! — Софи перевела дух и одним махом выпила мартини. — Ты меня почти напугал. Раз ты здоров, то какое значение имеет все остальное? — Как сказать, как сказать... — пробормотал Петер, опускаясь в плетеное кресло. — Устал я сегодня. — Милый, я сделаю тебе массаж. Так, как ты любишь. — Тонкие пальцы скользнули к брючному ремню. Муж накрыл дорогие перстни жесткой ладонью. — Софи, скажи, ты любишь меня? Блондинка чуть отстранилась, капризно поджав губы. — Как ты можешь такое спрашивать, милый! Да я умру без тебя. — Холеная ручка на секунду прикрыла рот, скрывая зевок. — Ты дал мне все — любовь, нежность, я... — А ты смогла бы ради меня изменить, скажем... круг своих знакомых? Прекрасная Софи подняла тоненькие брови высоко-высоко. — Что? Петер повторил вопрос. Некоторое время блондинка растерянно смотрела на мужа. Но мало-помалу в глазах появлялось понимание. — Ну конечно же! — Она снисходительно улыбнулась. — И как я сразу не догадалась? Ты, разумеется, по поводу моей ночевки у Элен. Ревнивец! — Аккуратно дотронувшись кончиками пальцев до висков, Софи закатила глазки к небу. — Это же надо такое придумать... Хорошо. Если тебе станет спокойнее, пожалуйста, я перестану с ней общаться. Она все равно дура. Представляешь, вчера на вечеринке... — А с внешностью? Петер явно не слушал жену. — Что с внешностью? — Ты согласилась бы с ней расстаться? Нежная улыбка молниеносно исчезла с лица. — О чем ты? — жестко спросила женщина. — Софи, — Петер подался к жене, взял в свои руки ее бархатные пальцы, — у меня проблемы. Ни единая морщинка не омрачила прекрасные черты. — У всех мужчин время от времени возникают проблемы. Но при чем здесь моя внешность? — Дело не только в твоей или моей внешности... — Петер мялся, явно не решаясь перейти к главному. — Понимаешь, обстоятельства складываются таким образом, что... Милая, мы должны исчезнуть! — в отчаянии воскликнул он. — И немедленно. Мы оставим все: дом, машины, счета. Возьмем только то, что сможем унести в руках. Но ведь даже это немалая сумма. — Надеюсь, ты не имеешь в виду мои драгоценности? — Женщина смотрела настороженно. — И их тоже. Нам придется кое-что продать, чтобы сделать новые лица и новые документы. — Новое лицо! — Блондинка обхватила тонкими пальцами перламутровые щечки. — Да ты знаешь, чего мне стоило это лицо? — Вот и прекрасно, сделаешь себе новое. Еще лучше. Сверкнув голубыми глазами, Софи поспешно спрятала раздражение под густыми ресницами и уже почти спокойно спросила: — Но что ты такого натворил? Ты ведь мистер Порядочность. А... может, ты просто решил избавиться от меня? — В голосе зазвучала угроза. — Зачем ты так, Софи... Понимаешь, это так тяжело объяснить. — Петер достал из внутреннего кармана куртки узкий конверт. — На, прочитай. Это я получил с утренней почтой. Ты ведь еще не забыла русский? Женщина неуверенно пожала нежным, слегка смуглым плечом. — Надеюсь.