Женя ЛПонедельник Вторник Среда Четверг Пятница Суббота Воскресенье Снова понедельник Вторник Среда Четверг Пятница Суббота Небольшое отступление Все еще суббота Воскресенье И снова понедельник Вторник Эпилог * * * Женя Л Детектив из книжной лавки. Дело № 1 Понедельник Уже стемнело, когда колокольчик у входной двери звякнул. Хорошо бы еще один просто любитель детективов. После того, как «Детективная лавка: книги и расследования» полностью осталась на мне, я с ужасом думала о том, как придет настоящий клиент и попросит для него что-нибудь расследовать. Не то, чтобы я совсем ничего не соображала в детективном деле, все-таки у меня была лицензия (правда по законам Южной Дакоты — это была лишь лицензия на ведение бизнеса) и даже кое-какой опыт, но я никогда не работала одна. Впрочем, если Вам интересно, могу рассказать поподробнее. К тридцати двум годам я уже успела побывать официанткой, продавщицей, переводчиком, секретаршей, поучиться в колледже и даже в университете, снова поработать секретаршей и понять, что ходить на работу каждый день не только скучно, но и разрушительно для интеллекта, который, у меня, как я полагала, имелся. Однако, работа была единственным надежным средством к существованию, и я уже почти убедила себя в том, что надо-таки подыскать какое-нибудь место с приличным заработком, как вдруг, совершенно неожиданно, на меня свалилось наследство. В середине января позвонил поверенный в делах некоего Джозефа Р. и сказал, что этот Джозеф завещал мне все свои сбережения. Я очень удивилась, так как с Джозефом мы не только не виделись лет двенадцать, но и обстоятельства, при которых мы расстались, никак не располагали к тому, чтобы снова встретиться, а, тем более, что-то наследовать. Джозеф был вторым мужем моей матери, которая познакомилась с ним по интернету и приехала в Су-Фолс в качестве невесты. Через год они привезли меня из России, где я жила у бабушки в Кемерово. Джозеф хорошо ко мне относился, несмотря на мои подростковые выкрутасы, проводил со мной много времени, помогал осваивать английский и даже свозил меня на каникулы во Флориду. А через четыре года моя мать заявила, что больше не может выносить Су-Фолс, что ей здесь скучно и холодно, собрала вещи и уехала в Атланту, где жила ее школьная подруга. Мне было уже почти девятнадцать, и я только-только поступила в колледж. Джозеф как раз собирался на пенсию и присмотрел небольшой фермерский домик в соседней Айове, где и хотел провести остаток жизни с моей матерью, садом и козами. Именно это решение и привело в бешенство мою мать, которая была почти на двадцать лет моложе Джозефа и не хотела себя гробить хоть и в американской, но деревне. И мы расстались: Джозеф поехал на свою ферму, мать — в большой город, а я — в съемную квартиру на Луиз авеню. С тех пор мы с Джозефом не общались. Совсем. И его наследство сначала скорее напугало меня, чем обрадовало. Однако, с деньгами надо было что-то делать. Я понимала, что это мой не очень большой, но шанс, и… купила дело у Старика с Филлипс Авеню. Старик держал лавку с книгами, в основном детективами и приключениями, и иногда подрабатывал частными расследованиями. Оказалось, что при магазинчике были еще небольшая квартира и кабинет сыщика, по совместительству — управляющего лавкой, с большим старинным рабочим столом, двумя креслами для посетителей и шкафами, опять же, с книгами. Я купила дело и помещение, почти не задумываясь. Мне давно нравились и лавка, где я время от времени покупала книги на вечер и выходные, и сам Старик. Некоторое время он вводил меня в курс дела, потом уехал в Техас к детям, а месяца через четыре вернулся. Я не задавала вопросов, а он особо не рассказывал, но получилось так, что он снова оказался в лавке, и нам даже удалось немного оживить торговлю за счет удачной идеи о воскресной школе детективов, куда по началу дети и подростки валом валили. Еще мы провели несколько небольших расследований, одно из которых требовало найти пропавшую кошку то ли серой, то ли голубой британской породы, сбежавшую из особняка на 22-й улице по недосмотру служанки. Кошку мы нашли в приюте для животных, куда ее сдали бдительные граждане с 18-й улицы. Потом Старик неожиданно попал в больницу, откуда уже не вернулся. И я осталась одна. * * * И вот звякнул колокольчик. Женщина была красивой и ухоженной. Ее очень светлые волосы были тщательно уложены, платье и легкое пальто — хорошо сшитыми, кожаная сумочка и туфли — изящными и дорогими. Все говорило за то, что у женщины был достаток. Правда, одета она была уж слишком нарядно. «Наверное, у нее сегодня свидание,» — без зависти подумала я, принюхиваясь к запаху дорогой косметики, исходящий от посетительницы. «И вряд ли ее интересуют книги». Так и оказалось. Женщина направилась прямо ко мне. — Здравствуйте! Как дела сегодня? Что я могу для Вас сделать? — разулыбалась я, но увидев озабоченное лицо женщины перестала скалиться. — Мне нужен детектив, — сказала женщина. — Это ко мне, — и, повесив на двери табличку «Закрыто», я предложила ей пройти в кабинет, пытаясь справиться с охватившими меня волнением и страхом. — Вы и есть детектив? — она не очень доверчиво посмотрела на меня. — Да, я, — и показала ей лицензию в рамке. Хорошо, что она не стала читать текст потому, что там ни слова не было сказано о детективной деятельности. — Тогда у меня к Вам дело. Она села в кресло для посетителей и стала рассматривать комнату. Я украдкой следила за ней. Красивая, пожалуй, чуть-чуть полноватая, волосы модно подстрижены и уложены, на руках свежий маникюр, хотя, может, он и не тускнеет у нее никогда. Женщина, наконец, откинулась на спинку кресла и положила ногу на ногу. Туфли у нее были очень элегантные с пряжками и на каблуке. «Мне бы такие,» — тоскливо подумала я, а вслух сказала: — Так, чем я могу Вам помочь? — Видите ли, я хочу, чтобы Вы выяснили, чем занят мой муж. И она рассказала, что они с мужем живут уже больше двадцати лет, что она его вторая жена, он ученый, и полтора года назад они переехали в Су-Фолс из Омахи потому, что мужу предложили здесь выгодную работу. У них взрослый сын учится и работает неподалеку, в Брукингсе. Они с мужем живут вдвоем и довольно дружно. Но некоторое время назад она стала замечать, что с Грегом, так звали мужа, начало твориться что-то неладное. Обычно добродушный и спокойный, он стал нервным, иногда даже вспыльчивым, подолгу задерживался на работе, а вечерами и в выходные закрывался в своем кабинете. Он мало с ней разговаривал, они перестали ходить обедать в «Минерву» по субботам и воскресеньям, а эти обеды были, по сути, их единственным совместным развлечением. Она довольно долго рассказывала мне о том, как он переменился, сообщала подробности, какие-то малоинтересные детали. Накануне, например, ей показалось, что Грег слишком тщательно выбирал рубашку и галстук перед работой, а потом неожиданно слишком нежно поцеловал ее перед уходом. Она подумала, что этим, он, возможно, затупляет чувство вины. Я слушала, старалась делать пометки в блокноте и перестать паниковать. Уже было понятно, что женщина хотела, чтобы я проследила за ее мужем. Это не самое страшное дело. Это мне по силам. — Я хочу, чтобы Вы проследили за Грегом. Дело еще в том, что я не работаю и материально полностью от него завишу. Я боюсь, что он бросит меня и я застряну здесь. Он на два года моложе меня, а мне уже за сорок. «За сорок пять,» — подумала я. И что им так не нравится Су-Фолс? Я имела в виду еще и свою мать. Но это не мое дело. Хотя, мне показалось, что для женщины, которая боится, что ее бросят, переживает и беспокоится по этому поводу, моя посетительница выглядела слишком оживленной что-ли. Может быть, слишком энергичной. Она явно не была подавлена или угнетена мыслью о грядущем разводе и всеми его последствиями для нее. Хотя, может быть, ситуация, в которой она оказалась, наоборот, встряхнула ее и вынудила действовать. Впрочем, это было не моим делом. У меня появилось задание, и, как мне тогда казалось, я вполне могла с ним справиться. Джина, так звали женщину, сказала, что они живут в апартаментах на Мэйн стрит, и, что обычно ее муж уезжает на работу к половине восьмого утра, то есть из дома он выходит где-то в четверть восьмого. Машина у него на стоянке во внутреннем дворике. Она покопалась в сумочке и вытащила кошелек, чтобы показать мне фотографию мужа. Я отсканировала фотографию, мы договорились об оплате и о том, что я буду докладывать ей о результатах расследования (мы не говорили о слежке, только о расследовании) каждый день по телефону, а компрометирующие или нет фотографии отсылать по электронной почте. Джина написала мне адрес своего электронного ящика на yahoo. Я подала ей «книжную» визитную карточку. Это была идея Старика сделать визитные карточки с рекламой нашей детективной деятельности и карточки с невинными словами «книги: приключения и детективы». Эту вторую карточку я и вручила Джине на всякий случай. Она посмотрела на часы, сказала, что ей еще нужно успеть кое-что купить, оставила мне задаток и ушла. Я не стала больше открывать лавку, так как было уже почти семь часов, а мне еще нужно было хорошенько подготовиться к следующему дню. И прежде всего, нужно было заправить машину. Я съездила на заправку, остановилась по пути в World Market, чтобы купить шоколад и печенье для предстоящего расследования, то есть слежки. Подумала и взяла еще небольшой современный термос для кофе взамен того, что достался мне от Старика, плед и красный браслет, который давно хотела купить, но никак не решалась. На все это у меня ушло около часа. Я еще немного покаталась по городу, раздумывая над предстоящим делом и воображая возможные трудности. Домой вернулась около половины девятого. А когда я уже разделась и улеглась, заведя будильник на шесть утра, зазвонил телефон. Это была женщина, медсестра из реанимационного отделения Санфордской больницы. Она сказала, что Джина Лойсли пришла ненадолго в сознание и очень просит меня срочно к ней приехать. Я спросила, что случилось. «Ее сильно ранили,»- ответила сестра и положила трубку. «Еще этого не хватало», — подумала я. «Неужели этот муж, как его там — Грег? Может быть, просто случайность». Но что-то уже подсказывало мне — навряд ли. И я стала собираться. Сэнфорд — это гигантский госпиталь и находится почти в самом центре Су-Фолса, занимая целый квартал. Мне понадобилось минут сорок, чтобы собраться, добраться и выяснить, в какой палате лежит Джина. Я опоздала, она умерла. Сестра, средних лет женщина с уставшим лицом по имени Кристина, равнодушно передала мне, что Джина, ненадолго придя в сознание перед смертью, несколько раз повторила «Скажите Дженни (это я), что это не муж». Я поблагодарила, подумала, что завтра с утра надо будет съездить в полицию, чтобы не было неприятностей, и пошла искать выход. Теперь это было уже не моим делом и надо было решать, что сделать с задатком — оставить себе или вернуть мужу, но как? «Здравствуйте, Грег. Ваша жена наняла меня, чтобы следить за Вами, но поскольку ее больше нет…» Чушь какая-то. «Надо отдохнуть, а там все как-нибудь рассосется,» — решила я, сворачивая в очередной коридор. Наконец, я наткнулась на лифт и нажала на кнопку вызова. Из коридора, который привел меня к лифту, вышел высокий белобрысый мужчина, наверное, с трехдневной щетиной на все лицо, в добротном клетчатом пиджаке и с красивым кожаным портфелем в виде чемоданчика. Наверное, врач — хорошая работа. Открылись двери лифта, и мы вошли. «Привет, Джен!» — бросилась мне на шею Лиля. Она была выше меня на всю длину своих непомерно высоких каблуков. Мы познакомились с ней, когда я подрабатывала переводчиком в больницах, и вроде как подружились. Лиля тоже была из России, немного младше меня. Они с мужем приехали в Су-Фолс из Краснодарского края как беженцы лет пять назад. — Как хорошо, что я тебя встретила, а то у меня сегодня машина встала. Позвонила Толику, он только минут через сорок сможет меня забрать, а такси вызывать неохота — все, что заработала, истрачу. Подвезешь? — тараторила она. — Конечно. Мужчина спросил, куда нам и нажал на кнопки. Он вышел на втором уровне. — А ты как здесь? Снова работаешь? — она перешла на русский и имела в виду переводческое агентство. Мне не хотелось ничего рассказывать, да и лучше было помолчать, поэтому я соврала, что навещала знакомую и стала расспрашивать Лилю о ее делах. У нее всегда была куча новостей о семье, о родственниках из России и просто из жизни русскоговорящих в Су-Фолсе. Когда мы подъехали к ее дому, она пригласила зайти, а потом оставила ночевать. Так закончился мой первый самостоятельный детективный день. Ничего обнадеживающего. Вторник На следующее утро перед открытием лавки я заехала в полицию и честно обо всем рассказала. На правдивые добровольные показания у меня ушла почти половина дня, и домой или в лавку я вернулась лишь к обеду. Теперь еще моя детективная деятельность мешала моему, так называемому, бизнесу. На душе было паршиво. В шесть утра в одном из подсобных помещений в больнице было найдено тело медсестры Кристины Топлинг. Она была задушена. Не нужно владеть дедукцией в совершенстве, чтобы предположить, что ее смерть связана с тем, что она дежурила у постели Джины и разговаривала с той перед смертью. Ничего особенно важного, кроме, конечно, того, что это не муж прикончил жену, медсестра не узнала. Тогда, за что ее задушили? Возможно Джина могла еще что-то сказать, но не успела, и убийца, не зная наверняка, решил подстраховаться. Это означало, что он был в больнице и находился где-то неподалеку от палаты Джины. Это также означало, что он знал и о моем визите и, вполне вероятно, о разговоре с медсестрой, а следовательно, я тоже в списке. На удушение или зарезание. Мне было страшно. Правда, у меня имелся пистолет, даже два — один газовый, и разрешение на оружие, но стрелять по людям мне никогда не доводилось, и потом, как ты узнаешь, в кого палить. Он, убийца, может и сзади подкрасться, тогда никакой пистолет не поможет. Давно надо было записаться на курсы карате, а не валяться вечером на кровати перед телевизором. С этими невеселыми мыслями я перекусила прямо у кассы, продала несколько книг, договорилась о встрече с журналистом из местного рекламного журнала, в котором хотела дать рекламу лавке. Близился ноябрь, а там и Рождество, перед которым американцы скупают все подряд, почему бы не предложить им коллекции детективов или приключений на холодные зимние вечера перед камином. Я еще не закончила разговаривать с журналистом, когда в лавку вошел мужчина. Как и накануне с женщиной, я сразу поняла, что его не интересуют ни детективы, ни приключения. Мне показалось, что я где-то видела это лицо, а когда я положила трубку, то уже точно знала, что это Грег, муж убитой Джины — моей клиентки. Я пригласила его в кабинет и повесила на входную дверь табличку «Закрыто». «Надо нанимать помощника», — подумала я и пошла в кабинет. — Здравствуйте, что я могу для Вас сделать? — Я муж Джины. Меня зовут Грег. Грег Лойсли. Мне сказали, что это Вам Джина просила передать, что, — он осекся. — Что не я ее убил. Грег был красивым и, что называется, видным мужчиной — загорелое мужественное лицо, коротко стриженные темные, почти черные волосы, карие выразительные глаза. Наверное, он многим нравился и любил нравиться, но в тот день он выглядел не очень. Веки его покраснели то ли от недосыпания, то ли от слез, костюм был слишком мятым, рубашка несвежей, а из кармана пиджака свисала узкая полоска яркого галстука. — Могу я спросить, как долго Вы были знакомы с Джиной? Значит, он ничего не знал про Джинин заказ. Я прикинула, что Грег все равно в конце концов узнает правду о том, что его жена наняла меня за ним следить, и рассказала ему все о визите Джины. И еще добавила что, поскольку я задание не выполнила, то готова вернуть ему задаток. — Джина думала, что у меня кто-то есть? Нелепость какая-то. Видите ли, я — ученый-химик. Последние несколько лет преподавал и занимался кое-какими исследованиями и, наконец, решил открыть небольшое собственное дело, взял кредит, открыл контору. Я не хотел ничего говорить Джине заранее, чтобы она не переживала. Дело все-таки рискованное, а у меня нет опыта в бизнесе. И правда, сначала дела шли не очень. Я сильно нервничал, почти паниковал. Надо было все рассказать ей, — и он замолчал, обхватив голову руками. — Я понимаю, и мне очень жаль. Она так много и хорошо о Вас говорила, — начала я и осеклась. — Послушайте, Дженни, я хочу Вас нанять, чтобы Вы нашли убийцу. Вы оставите себе залог Джины и я заплачу Вам, хорошо заплачу за расследование. Какие бумаги я должен подписать?