— Кого-то ждете? — спросил Алик, заметив сыр. — Инспектор опять напросился, — вздохнула я. — Идите в лавку, — распорядился Алик. — Я что-нибудь сооружу и доварю кофе. И я поспешила в лавку, за которой присматривал Кит, развалившись на своем топчане у прилавка. Минут через десять появился инспектор. Я разговаривала с покупательницей, которая пришла за нашумевшим романом «Утка в страусиных перьях». Роман был о светской жизни, а у нас в лавке продавались только детективы и приключения. Я не очень успешно пыталась ей это объяснить, жалея, что нет поблизости Алика, который виртуозно убеждал таких покупателей выбрать что-нибудь из нашей коллекции. Я помахала рукой инспектору, он поприветствовал меня, приложив два пальца к козырьку кепки и деловито прошел на кухню. Через минуту появился Алик. Я с удовольствием сбагрила на него покупательницу и тоже пошла на кухню, где инспектор уже налил себе кофе и пытался ухватить горячий бутерброд, который смастерил для него из остатков сыра и батона заботливый Алик. — Что-нибудь выяснили? — спросила я. Инспектор проглотил кусок бутерброда, сделал большой глоток кофе, потом встал, поискал глазами сахар, который мы с некоторых пор держали только для него и который неизменно забывали ставить на стол, когда инспектор заглядывал на чашку кофе. Я достала сахар из кухонного шкафчика и повторила свой вопрос. — Вы мне второе крупное дело разваливаете, — неожиданно обрушился на меня инспектор, размешивая в чашке четыре куска сахара. — Вы что? С ума сошли? — немножко грубее, чем следовало, спросила я. — Я даже не притрагивалась к Вашему делу. Более того, я все время сотрудничала с полицией! — Простите, — буркнул инспектор. — Опять сложности начались. — Какие, если не секрет? — Ну, во-первых, оказалось, что машину на прокат брали по правам, которые Жиль потерял вместе с бумажником три месяца назад. — А во-вторых? — Вас это не удивляет? — Скорее, нет. Я ведь Вам уже говорила, что нужно быть полным идиотом, чтобы убить женщину, присвоить себе ее наличность и возить в машине ее книжки на русском языке и взять машину на прокат по своим собственным правам, собираясь ехать на преступление.. — Ну, это бывает у преступников, которые абсолютно уверены, что их не заподозрят…, - начал было инспектор, но сам себя перебил. — Впрочем, права он мог сам объявить утерянными, заранее планируя убийство. — За три месяца? А Софья впервые обратилась к нотариусу гораздо позже. — Ну, он мог с ней познакомиться где-нибудь, наладить отношения, а потом порекомендовать невзначай брата. — Не слишком ли сложно и рискованно? — А в чем риск? — Зачем рекомендовать брату, который мог вывести и вывел на Жиля? Я сама узнала о Жиле, когда стала наводить справки о Жульене. Случайно. — Пожалуй, Вы правы… — А в чем еще не стыковка? — На кепке нет ни единого волоса. Похоже, ее вообще ни разу не надевали… — А двое свидетелей говорят, что видели убийцу в клетчатой кепке… Инспектор кивнул. — А на книге в машине есть отпечатки Жиля? — спросила я. — Нет, — ответил инспектор, подливая себе еще кофе. — Значит, я здесь не при чем, — вздохнула я с облегчением. Инспектор взглянул на меня исподлобья. Дружелюбия в его взгляде не было никакого. — Джереми сегодня сказал мне, что Жиль все ключи от сейфа хранил у себя после того, как его предыдущая секретарша потеряла… — Вы с ней разговаривали уже? Я покачала головой. — Нет, я даже не поинтересовалась как ее зовут. — А зря, — констатировал инспектор. — Впрочем, пока у Вас тут предпраздничная торговля, я сам ею займусь. Он допил кофе, по-хозяйски поставил чашку в раковину и пошел к выходу, доставая на ходу телефон из кармана. — Я позже с Вами свяжусь, — пообещал он мне на прощание. Мне даже показалось, что я услышала что-то на подобие «спасибо», но обольщаться на этот счет не стала. * * * Торговля и вправду была предпраздничной. Народу было много. Алик еле успевал рассчитывать покупателей и совсем не успевал с ними разговаривать. Я сменила его на кассе, чем, почему-то, вызвала неудовольствие кота, который, лежа на топчане рядом с прилавком, начал отчаянно крутить хвостом, не открывая при этом глаз. Часа два все мое внимание было сосредоточено на торговле. Я сканировала ценники, улыбалась, хвалила чей-то выбор, отсчитывала сдачу, снова улыбалась, желала счастливого Рождества и снова сканировала ценники. В начале четвертого в лавку зашла высокая худая женщина. Она как будто сошла с обложки модного журнала шестидесятых годов. На ней был сиреневый трикотажный костюм, юбка которого слегка закрывала колени, бежевые туфли-лодочки, бежевая коротенькая шубка и бежевая, в тон туфлям, узенькая сумочка. Каштановые волосы были уложены в высокую прическу. Женщина огляделась и, заметив меня за прилавком, направилась в мою сторону. — Здравствуйте, — она улыбнулась уголком рта. У нее было красивое лицо, только очень бледное и почти никакой косметики — чуть подведены глаза и немного помады. По крайней мере, мне так показалось. — Вы — Лора? — догадалась я. — Можно мне с Вами поговорить? — спросила она. Я пригласила ее в кабинет, а Алик занял мое место за прилавком. * * * — Я знаю, что Вы разговаривали с моей матерью… То есть мамой, — запнулась она. — Да, мне очень жаль… — Я не об этом. Жиля арестовали и обвиняют в двух убийствах. Я знаю, что Вы имеете к этому какое-то отношение. Скажите, почему Вы считаете, что это Жиль? — Лора, я… — Только, пожалуйста, без экивоков. Я заплачу Вам за визит, за консультацию, за время. Если это тайна следствия… — Нет, вовсе нет, — заверила ее я. — Я только что разговаривала с инспектором, который ведет это дело, и убеждала его, что Жиль не мог никого убить. Выражение ее лица поменялось. Наверное, немного спало напряжение. — А что думает инспектор? — спросила она. — Я не могу за него говорить, но он тоже обратил внимание на некоторые странности и несуразицы… — Какие? — Я не могу Вам сказать, — соврала я. В делах об убийстве лучше побольше помалкивать. Я и так уже наговорила кучу лишнего женщине, которая, по моему мнению, была Лорой Хэннинг. «Ну не спрашивать же у нее документы!» — подумала я. Женщина, которую наверняка и действительно звали Лорой, думала, закусив губу. На указательном пальце у нее было кольцо с крупным камнем, который переливался всеми цветами радуги, когда она его, в задумчивости, теребила. Я решила, что это настоящий бриллиант. — Дженни… Вас же Дженни зовут? У нее был очень приятный низкий голос. Я вспомнила, что сама забыла представиться, достала из стола визитную карточку и вручила ей. Она внимательно ее изучила и сунула в сумочку. — Не могли бы Вы заняться делом Жиля? — спросила она. Такая просьба меня несколько озадачила. Во-первых, я вообще не хотела больше заниматься никакими расследованиями, а, во-вторых, Хэннинги — сплошь нотариусы и адвокаты и связываться мне с ними, особенно после утреннего разговора с Жульеном, совсем не хотелось. — Вы хотите, чтобы я нашла убийцу Вашей матери или…. — Зачем Вы так? Жиль не при чем. Он любил ее, хотя она всегда относилась к нему настороженно. Она усмехнулась и добавила: — Не без оснований.