Вскоре машина уже везла нас в сторону центра города. Глава 31 — Что ж, вот и развязка, — сказал Биф, как только мы уселись в кабинете инспектора Стьюта в здании Скотленд-Ярда. — Очень уж хочется поставить на этом деле крест. Я не большой мастак объяснять, как и почему мне пришли в голову разные идеи, но постараюсь выражаться как можно яснее и короче, насколько смогу. — Он сверился со своими большими серебряными часами. — Недавно через Брэксэм проезжал один малый и сказал, что по вечерам всегда играет в дартс в пабе «Бриклейерс-армз» на Грейс-Инн-роуд. Мне очень хотелось бы успеть сразиться с ним еще сегодня до закрытия. — Правильно ли я вас понял, Биф, — нетерпеливо вмешался Стьют, — когда вы утверждали, что преступление вами полностью раскрыто? — Правильнее некуда, сэр. — Вы знаете, кого убили? — Да, я знаю, кого убили. — Тогда где же труп? — Единственный труп в этом деле захоронен, сэр. — Боже! Неужели вы… — Будет лучше, если вы позволите мне изложить все с самого начала. А то мы никогда не закончим. Я уж постараюсь рассказать, как постепенно прояснялось для меня дело. Шаг за шагом. — Хорошо, приступайте, — сказал инспектор с привычной резкостью, но не сумев скрыть своего любопытства. — Само собой, сэр, при всех преимуществах, какими вы сейчас обладаете, а бог свидетель, их у вас немало: все эти новые методы и прочее… Так вот, при всех ваших преимуществах у нас остается против них только одно, что полезно в расследовании таких дел. Я имею в виду хорошее знание людей, проживающих у нас в провинции. Мы понимаем их сико… Сико… — Психологию, — чуть слышно подсказал я. — Верно. Ее самую. Вы лучше разбираетесь в теории, а мы вникаем в характеры, человеческие натуры. И это очень важно, как вы скоро сами убедитесь. Первый вопрос, какой я задал себе в этом деле, касался вот чего: почему молодой Роджерс покончил с собой подобным образом? — Очень глубокий и важный вопрос, Биф. — Спасибо на добром слове, сэр. Но я что хочу сказать. Парень был не из тех, кто продумывает свои поступки надолго вперед. Я хорошо знал его. Обычный полоумный негодяй, вечно что-то замышлявший, но так, мелкие пакости. Он никак не подходил под тот тип парней, что доводят себя до ручки, а потом кончают жизнь самоубийством. И еще. Где он смог добыть яд? — Как я полагаю, вам не пришла в голову очевидная мысль, что человек, много лет промышлявший контрабандой больших доз наркотиков в нашу страну, располагал возможностью приобрести немного цианистого калия? — Ну да, такая мысль меня посещала, — кивнул Биф. — У него в самом деле была эта возможность. Но зачем ему понадобился яд? Заработать на доставке его сюда ему бы никак не удалось, поскольку он и у нас стоит дешево. А если человек не задумывал самоубийства, с какой стати ему покупать отраву за границей? — Поскольку убийство было совершено ножом, мне пока не совсем ясен ход ваших рассуждений, — не выдержал Стьют. — Погодите минутку, — спокойно продолжал Биф. — Затем меня заставила призадуматься та спецовка, о которой я вам докладывал. Та, что висела в комнате молодого Роджерса. Его тетя сказала, что будто бы это дядя купил ее племяннику, а они потом еще смеялись, когда одежда оказалась ему мала. Мне это было непонятно. Они ведь аккуратные старики, Роджерсы. Не скупердяи, но деньгами понапрасну сорить бы не стали. Как же дядя так оплошал, что купил спецовку не по размеру? Он ведь знал, что племяннику подойдет вещица побольше. Что же заставило его совершить бесполезную покупку? — Могу предложить вам с полдюжины вполне правдоподобных объяснений. Например, продавец в магазине, где он купил спецовку, мог по ошибке завернуть не тот товар. — Верно заметили, — великодушно согласился Биф. — Возражение принято. Но только пока я не даю вам официальных показаний, сэр. Просто делюсь ходом своих размышлений. Меня всегда учили, что, если в деле тебе что-то непонятно, надо ломать над этим голову, думать и думать, пока не начнешь понимать. Так я и поступил в случае со спецовкой и разобрался, как вы увидите, когда я дойду до этого. Потом была еще одна штука. — Биф чуть наклонился вперед. — Разве не забавно, что миссис Роджерс провела ночь в Лондоне у миссис Фэйрфакс? Мы же знаем, чем эти Фэйрфаксы промышляли. Мне сразу это показалось забавным. Стьют вздохнул, но промолчал. — Еще возьмем случай, когда молодой Роджерс явился домой, а его дядя как раз отправился прогуляться. Явился и снова уехал. Мне эта история сразу не понравилась. Вспомните тот вечер. Странно пожилому человеку ходить гулять в такую погоду, правда? А позже мы узнали от той их многодетной соседки, что молодой Роджерс прикатывал домой на своем мотоцикле между половиной седьмого и семью часами. Старик Роджерс заявил, что племянник вернулся снова в своем мотоциклетном наряде около восьми. Что он делал все это время, разгуливая пешком в такой неудобной одежде? Ни в одном из пабов не сидел, иначе мы бы узнали от барменов. Где же он околачивался и чем занимался? Стьют по-прежнему хранил молчание. — Вот над чем мне пришлось основательно задуматься. И мучить свои мозги очень долго, — признался Биф. — Я думал, думал и думал. — Превосходно, — не выдержал Стьют, — а теперь поделитесь своими умозаключениями. — Здесь вы должны извинить меня, сэр, — сказал Биф. — Мне всегда трудно излагать связно течение своих мыслей. Думаю, придется продолжить рассказ немного с другого места. Только проявите терпение. Стьют снисходительно кивнул. — Вы наверняка знаете, сэр, где обычно обнаруживают самых умных и опасных преступников. Их не встретишь на сходках всем известных воров и грабителей. Эти люди не живут в роскоши так, чтобы вся округа дивилась, откуда они берут деньги и как могут себе позволить такое роскошество. Не-ет. Как Криппен, Седдон, а еще многие другие, они ведут самый скромный образ жизни и имеют официальную работу, словно самые обычные люди. Как раз таким преступником и был наш старый Роджерс. — Старый Роджерс? — Я чуть не задохнулся от изумления. — Вы не ослышались, — подтвердил Биф. — Как же я доволен, что удалось поймать его! Если есть на свете самый хитрый плут и мошенник, это уж точно он. Год за годом он организовывал доставку в Англию наркотиков. И когда вы окончательно с ним разберетесь, то наверняка обнаружите припрятанное где-то огромное состояние, сколоченное на преступном бизнесе. Ведь даже Фэйрфакс, который всего лишь работал на него, стал достаточно богат, чтобы отойти от дел. Но Роджерсу хотелось продолжать и дальше наживаться. Простой работяга, обувщик, кого все любили и уважали. Но только не я. Стоило мне узнать, что он трезвенник, как я уже стал присматривать за ним. Никогда не доверял непьющим людям. Никогда. — Надеюсь, мы постепенно перейдем к рассмотрению имеющихся у вас улик? — не без иронии спросил Стьют. — У меня доказательства, а не какие-то там улики, — откликнулся Биф и продолжил: — И вот примерно лет семь назад наш уважаемый всеми обувщик, который в рот не берет даже пива, владел магазином и мастерской в Бромли. К нему заявился молодой парнишка, оказавшийся на мели и готовый на все. Стоило ему поведать Роджерсу свою историю, как старик им заинтересовался. Во-первых, молодой человек служил стюардом на судах, ходивших в Южную Америку. Во-вторых, уже успел набраться нужного опыта, отмотав срок в тюрьме. И не имел ни гроша за душой. Он как нельзя лучше подходил в члены банды Роджерса. А сейчас я подхожу к единственному светлому персонажу в нашем деле, как ни странно это вам покажется. Жена Роджерса ни сном ни духом не ведала, чем занимается супруг. Она — самая славная пожилая леди, каких я только встречал на своем жизненном пути. Так что боюсь, ее теперь ожидает страшный удар. Но тут уж ничего не поделаешь. Вот она действительно всей чистой и искренней душой привязалась к молодому человеку и через какое-то время легко согласилась с мужем, предложившим сделать того «приемным племянником». Тем временем Алан снова устроился на прежнюю работу, чтобы совершать путешествия в Южную Америку, как того и хотелось старику Роджерсу. Из каждого плавания он привозил обувщику пару пакетов, хотя сам считал, что доставляет всего лишь лотерейные билеты. Умно было придумано, ничего не скажешь. Старый Роджерс убедил племянника тщательно прятать конверты от таможни, даже не рассказывая об их истинном содержимом. Так у них дело и пошло. Легко и просто старик зарабатывал на каждом рейсе племянника пару сотен фунтов, а сам и пальцем мог не шевелить. Потому что потом приходил черед Фэйрфакса. Он забирал порошок у Роджерса и сбывал частями в Лондоне или в любом другом крупном городе по своему выбору. Вот почему на людях они изображали ненависть друг к другу. Работали скрытно. Фэйрфаксу нужно было только приезжать — якобы на рыбалку — каждый раз, когда молодой Роджерс прибывал в увольнительную с корабля. Все предельно просто, верно? Стьют напустил на себя скучающий вид. — Прошло пять или шесть лет, как вдруг старый Роджерс сталкивается с неожиданным затруднением. Авиапочтой он получает письмо из того самого… Бунос-Ареса. Вероятно, от своего агента. Помните, вы еще посылали Голсуорси расспросить старика об этом, а тот сказал, что племянник вроде как отправил послание самому себе. О чем говорилось в письме? Да о том, что полиция Аргентины напала на след их бизнеса с наркотиками и при следующем появлении молодого Роджерса в своей стране собирается арестовать его. Это стало для старика настоящим ударом. Стало быть, дни, когда они без помех занимались контрабандой, подошли к концу. Он предупреждает Фэйрфакса, и они вместе решают завязать с привычным делом. Каждый из них заработал более чем достаточно. Фэйрфакс предпочитает бежать с женой за границу, как только избавляется от последней партии кокаина, а вот какие планы строил старый Роджерс, мне неизвестно. Не удивлюсь, если в нем взыграла жадность. Он, вероятно, даже мог сам пристраститься к коксу, свернув дела, но, как представляется, успел слишком полюбить легкие деньги, чтобы расходовать порошок на себя. Ему давали настоящее удовольствие лишь деньги. Но тут можно только гадать. Ясно стало одно. Продолжать по-прежнему невозможно. Молодого Роджерса необходимо было убедить бросить работу, чтобы его не повязали, когда он снова попадет в Аргентину. А им двоим пришло время уйти на покой. Происходили и другие события. Девица Смайт надумала послать письмо миссис Уолкер. Она хотела узнать новый адрес Роджерса и выманить у парня деньжат. Осмелюсь предположить, что здесь был действительно замешан ребенок, но от него ли она понесла или нет, одному богу известно. И она отправила-таки свое письмо, рассчитывая заставить его раскошелиться. Написала, что вернулась на их прежнее место и ему надо с ней встретиться, иначе она сама повидается с его дядей и тетей. Конечно, Алану не слишком-то все это понравилось, но у него имелись кое-какие деньги, и он решил заткнуть ей рот. Он уже был по уши влюблен в ту замечательную девушку, у которой такая отвратная мамаша, — продолжал свои объяснения Биф, — и если я хоть что-то понимаю в людях, девушка тоже полюбила его. Сама она знала про Смайт, но вот только не хотела, чтобы пронюхала матушка. Это ей было совершенно ни к чему. Так что, по всей видимости, влюбленные решили проделать все втихаря. После того как молодой Роджерс снова прибыл в отпуск… Но об этом немного позже. Знаете, мистер Таунсенд, мне бы хотелось, чтобы вы потом изложили историю более связно. Трудно, понимаете ли, вести рассказ, когда начинать заново приходится несколько раз и не разберешь, какое начало лучше. Но вы, наверное, сумеете все записать как надо. Хотя и я тоже постараюсь. Теперь нам необходимо вернуться к старому Роджерсу, когда он получил то послание, что с бизнесом покончено в этом… Как там его? Глава 32 — В Буэнос-Айресе, — снова подсказал я. — Вот. Точно! — подхватил Биф. — Когда старик Роджерс получил то известие, он, скорее всего, задумал завязать со своим промыслом, как я уже предположил. Главной сложностью стало убедить молодого Роджерса не возвращаться на свое судно. Если бы тот отправился в новое плавание, все полетело бы к чертовой матери. Молодой Роджерс был бы арестован и рассказал бы, кому именно доставлял конверты в Англию. И дядюшка принял твердое решение не допустить возвращения приемного племянника в Аргентину. Он должен был попытаться договориться полюбовно, а если бы не смог, то готовился разделаться с ним, только и всего! — Вы хотите сказать, сержант, что старый Роджерс в самом деле планировал убийство молодого? — Да, в том и заключался его замысел. — Вот это уже из области фантастики. Боюсь, во многом именно ваша вина, Таунсенд, что Биф начал забивать себе голову такими невероятными бреднями. — Позвольте мне закончить, — попросил Биф. — Сначала я расскажу, как все случилось, а потом предъявлю доказательства, хорошо? Ну, пойдем дальше. Я не зря упомянул, насколько умен старый Роджерс. Умнее, чем любой твой профессор. Он, само собой, не собирался сам кого-то убивать, имея столько денег. И начал обдумывать хитроумную схему. Первым делом это маленькое чудовище выбирает отравление как наилучший способ. Затем находит путь осуществить его. Но нужен яд. А его не так уж легко добыть в наши дни, если это не обычный мышьяк, а такая смертоносная отрава, как цианистый калий. И он вычитывает в словаре… — В каком еще словаре? — Ну, вы должны понять. Их еще называют энциклопедиями. Весьма вероятно, он посетил нашу публичную библиотеку и прочитал все про цианистый калий. Так он выяснил, что это вещество широко применяется для гальванического покрытия в электрических приборах. Ага, решил он, вот как раз то, что мне нужно! И вспомнил, что в Клэйдауне как раз есть мастерская, где занимаются гальваническими покрытиями проводов. В один прекрасный день он отправился в Клэйдаун и сначала зашел в торговый центр, где можно купить себе спецовку простого рабочего. Легко и просто. И вот цель почти достигнута. — Какая цель? — все еще скептически спросил Стьют. — Та, которой он добивался. Он вышел из торгового центра, держа в руке сверток с новенькой спецовкой. Зашел, вероятно, в общественный туалет, а когда вышел, то в сверток уже был завернут его цивильный костюм, а сам он был в одежде рабочего. И направился прямиком к той мастерской. Только теперь, как мне показалось, Стьюта всерьез заинтересовала версия сержанта. — Он осмотрелся по сторонам в поисках ближайшей аптеки и нашел ее почти тут же, за углом на соседней улице. Вошел туда и небрежно попросил продать ему цианистый калий для гальванических работ. Аптекарь, лично с ним незнакомый, знал, что вещество применяют в цехе по соседству, и не увидел в покупке ничего необычного. Правда, раньше они цианид у него никогда не приобретали. Ему было невдомек, что мастерская закупала цианистый калий оптом в Лондоне, а свой запас аптекарю следовало держать в крепком шкафу под надежным замком. Но случилось то, что случилось. Хозяин аптеки увидел перед собой опытного с виду рабочего в спецодежде, который был совершенно спокоен и заявил, что пришел с соседнего предприятия. Он продал старому Роджерсу необходимый ему яд, и всего-то… Затем возникла проблема, что делать со спецовкой. Просто выбросить ее старик не решился. Если бы нашли, у кого-то возникли бы подозрения и вопросы. Нет, не вариант. И он забрал спецовку с собой. Вероятно, собирался потом ее сжечь, но жена успела заметить сверток и спросила, что там. Вы ведь знаете этих любопытных женщин. Вы, кстати, сами женаты? Инспектор кивнул. — Тогда вы точно все про них знаете. «Что ты нам принес?» — спросила она. «Так, ничего особенного, — ответил муж. — Купил обычную спецовку в подарок Алану». И она положила ее в шкаф до приезда племянника. Но и старик готовился к его прибытию. Если удастся убедить молодого Роджерса бросить работу, жениться на своей красавице и осесть в городе, то все в порядке. А если нет? Что ж, у него теперь было средство сделать так, чтобы Алан никогда больше не вернулся в страну, где его непременно арестуют. Оставалось ждать появления племянника. У вас часы точно идут, мистер Таунсенд? Который теперь час? — Скоро десять, — ответил я. Биф вздохнул. — Ладно, забудем. Служебный долг превыше всего. Раз уж взялся рассказывать, доведу до конца. И вот молодой Роджерс приехал домой. Но тот иностранный сыщик преследовал его день и ночь… — День и ночь? — переспросил Стьют.