— Я попыталась сделать здесь уборку, не поднимая шума. На столе лежали несколько книг, и мне захотелось поставить их на место, как вдруг я заметила рядом с ними нож, покрытый кровью. Это меня встревожило, но я сначала даже не подумала, что могло случиться что-то серьезное. Мне нужно было взять нож со стола. Но я еще не успела к нему прикоснуться, как разглядела доктора Бенсона и, наверное, подняла шум, хотя не припомню, чтобы закричала, вот только шофер как раз в то время проходил под окнами и услышал мой вопль. Он зашел в комнату, увидел кровь и вывел меня наружу. Внезапно горничная повернулась к Феррерсу, словно ей не удалось высказать Бифу все так, как ей бы того хотелось. — Это было ужасно, мистер Питер, — пролепетала она. — Много крови повсюду, а его голова свесилась набок. У него в шее виднелась большая дыра, а его пиджак и кресло стали красными. И в комнате стоял странный запах, от которого меня стало тошнить. Сначала я решила, это потому, что окно оставалось закрытым всю ночь, но потом сообразила, какой это запах… Теплый и солоноватый. Биф выждал несколько мгновений, прежде чем задать девушке следующий вопрос, причем постарался увести ее от воспоминаний о трупе. — Давно ли вы работаете у мистера Феррерса? — Почти год. — Вам нравится работать у него? — Мы едва ли вообще видим его, — ответила она осторожно. Биф кивнул. — Теперь о ноже, — сказал он. — По вашим словам, он лежал на столе. Вы не заметили в нем ничего необычного? — Кровь, конечно же, — произнесла девушка с легким удивлением. — Я имел в виду другое, — перефразировал вопрос Биф. — Было необычным то, как он лежал на столе? — Нет. Так он лежит там всегда. — Почему вы уверены в этом? — Я часто видела, как мистер Стюарт играет с ножом, — пояснила девушка. — Он почти постоянно крутил его в руках, когда сидел здесь. Бывало, вызывал и приказывал что-то сделать, а сам вертел ножом, и от этого даже немного жутковато становилось. — Она совершенно права, Биф, — вмешался Питер. — Нож все время лежал здесь на столе. Его использовали для любых целей. Мы пускали его в ход, чтобы очинить карандаши и все прочее. Отец при жизни твердил, что нож нуждается в точке, но так и не заточил его. Биф снова обратился к девушке: — Вы помните, когда протирали нож в последний раз? — Помню. В одиннадцать часов утра в тот день, конечно же. — Конечно же? Почему? — Я всегда чистила его по утрам. Все металлические предметы нужно было протирать регулярно. Мистер Стюарт тщательно за этим следил, — объяснила девушка. — Этот нож… — медленно задал очередной вопрос Биф. — Как он выглядел? Снова счел нужным вмешаться Феррерс. — Это был обычный старый кинжал, — сказал он. — Папа отыскал его несколько лет назад в каком-то антикварном магазине. Ручка у него действительно поражала красотой орнамента из серебра. Как мне кажется, лезвие имело длину восемь или девять дюймов, толщину примерно дюйм, а острие сходилось к почти иголочной точке. Но, как я предполагаю, полиция покажет вам его, если проявите интерес. — Особой спешки нет, — заверил Биф. — Мне просто хотелось получить общее представление. А теперь вспомните вот о чем, — он обратился к горничной, — когда вы вышли из библиотеки, что делал Уилсон? Девушка ненадолго задумалась. — Ну, сначала он вышел вместе со мной, — ответила она. — А когда убедился, что я уже в полном порядке, то позвал Дункана и снова зашел в библиотеку. — Дункан появился сразу же? — Я встретила его на лестнице, когда спускалась в кухню. — У меня остался один важный вопрос, который я хочу вам задать. — Биф склонился к ней ближе через стол. — Вы имеете представление, чем в тот день занимался мистер Стюарт? — Вскоре после завтрака он ушел из дома, а вернулся только примерно в половине седьмого и сразу поднялся к себе, чтобы переодеться. После этого он просто сидел и дожидался прихода в гости джентльменов. — Он сидел в библиотеке? — Нет, в гостиной. — Стало быть, в гостиную в тот день он не заходил вообще? — Заходил, но только утром, когда вызвал туда Уилсона, а потом уже нет. — Хорошо, — сказал Биф. — На этом у нас с вами пока все. Но как только девушка повернулась, чтобы уйти, он внезапно задал ей вслед еще вопрос: — Между прочим, а как вас зовут? — Роуз, — ответила горничная, но своей фамилии предпочла не называть. И когда она снова направилась к двери, Биф проворно подался вперед и снял с кушетки подушку. — А это что такое? На одной из сторон подушки были ясно различимы две длинные параллельные линии темно-красного цвета. Несомненно, следы крови. — Не знаю, — пожала плечами Роуз. — Я прежде не заметила этого. Я взял подушку из рук Бифа и осмотрел ее. Не оставалось сомнений, что ею протирали лезвие ножа. Глава 4 — Вам не кажется, — сказал Питер Феррерс, — что в данном случае следует обратиться за информацией к дворецкому? — Вы так считаете? — медленно и задумчиво спросил Биф. — Лично я немного недолюбливаю дворецких. Давно заметил, что стоит произойти убийству, как почти всегда в деле фигурирует дворецкий. Впрочем, мне, наверное, действительно лучше будет выслушать его. Меня Дункан откровенно разочаровал. Я надеялся увидеть перед собой для разнообразия какой-то несколько иной тип дворецкого. К примеру, одноглазый дворецкий или слишком громогласный показались бы интересной переменой в личности такого персонажа, но Дункан выглядел до скуки обыкновенным и вполне традиционным слугой, поставленным командовать остальной прислугой. С чувством даже некоторой неприязни я подумал, что его столь полное соответствие типажу только затруднит мои попытки создать на основе данного преступления оригинальный и занимательный роман. Да, у него имелись некоторые отличительные приметы вроде вставных искусственных зубов, но подобная особенность никак не подходила для создания необычного образа, который мне требовался. Впрочем, он проделывал с зубами весьма занимательные трюки: щелкал вставными челюстями, заставлял их прыгать во рту, а порой с помощью языка снимал с креплений, и зубы вдруг у вас на глазах вылезали далеко вперед, а затем снова исчезали, как белые зайцы в норках. Но в целом эта долговязая, гротескно тощая фигура с трупной желтизной лица, с длинными костлявыми пальцами и с овальной формы лысой головой уж слишком напоминала главного подозреваемого в десятках книг и фильмов. — Дункан, — обратился к нему Питер Феррерс мягким и доброжелательным тоном, — эти джентльмены проводят независимое расследование дела в надежде доказать невиновность мистера Стюарта. Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали им все, что вам известно. Дункан выглядел изумленным. Правда, его тонкие брови постоянно находились в чуть вздернутом состоянии, словно его удивляло решительно все и он так и ждал от жизни каких-то неприятных сюрпризов. — Безусловно, мистер Питер. Что угодно. Пусть даже если я знаю очень мало, — отозвался он. — Ужин гостям подавали вы? — Биф с характерной для него неуклюжей бестактностью задал вопрос, не дав дворецкому закончить фразу. — Да, сэр. — И какое впечатление произвел на вас их аппетит? — Вполне обычное, сэр. Мистер Стюарт никогда не ел за ужином много, зато доктор Бенсон предался трапезе от души. — О чем они беседовали за ужином? — По большей части о политике. Причем говорил главным образом мистер Уэйкфилд. — Между ними возникали споры? — Я бы назвал это не спорами, а скорее дискуссиями, сэр. Мистер Стюарт никогда не разделял политических взглядов мистера Уэйкфилда, обычно склонявшегося на сторону социалистов. — Вы хотите сказать, что он из числа красных? — Я не могу в точности передать вам его точку зрения, сэр, но мистер Стюарт находил его позицию слишком прогрессивной, чтобы принимать ее. — Ясно. Как давно вы служите в этой семье, Дункан? — Покойный мистер Феррерс нанял меня вскоре после своей женитьбы. — Стало быть, вы знаете мистера Стюарта Феррерса и мистера Питера Феррерса на протяжении всей их жизни? — Да, и очень хорошо, сэр. — А теперь, — начал Биф предельно серьезно, — я бы хотел, чтобы вы на минуту забыли о присутствии в этой комнате мистера Питера и рассказали мне откровенно, как мужчина мужчине, что вы о них думаете. — Мне представляется это не совсем уместным… — заговорил дворецкий, но Питер перебил его: