— Но вы же не подозреваете его в убийстве Бенсона, или я ошибаюсь? — озабоченно спросил Питер Феррерс. — Я никогда не употребляю слова «подозреваемый». Я либо знаю, кто виновен, либо нет, а разводить пустые предположения совершенно ни к чему. Подозрительность вообще скверная штука. Она может привести вас к самым нелепым умозаключениям. — Но он мог совершить убийство? — спросил Питер Феррерс. — Не знаю, — ответил Биф. — Еще не известно, кто именно совершил убийство. Но мне не хотелось бы лишиться Уилсона в качестве свидетеля. Его показания полезны. Что вам сказала по этому поводу полиция? — Как мне показалось, полицию вообще не особенно взволновало исчезновение Уилсона, — сказал Питер Феррерс. — Сегодня утром Стьют заявил мне, что располагает всеми необходимыми доказательствами. Ему безразлично присутствие или отсутствие в доме Уилсона. Для него нет никакой разницы. Биф издал нечто вроде презрительного смешка. — Но как же он все-таки объясняет пропажу шофера? Ни один человек не исчезает просто так, без всякой на то причины. — Они, похоже, вообще не видят необходимости искать какое-либо объяснение этому факту. Вскрылась интрижка между Уилсоном и одной из здешних девушек. А потому вполне вероятной представляется версия, что, уподобившись многим другим легкомысленным молодым мужчинам, он счел за лучшее сбежать, пока роман не принял слишком серьезный оборот, — то есть не привел к обязательствам связать себя брачными узами. — Понятно. Значит, примерно так рассуждает Стьют, верно? — спросил Биф. — Что ж, где сейчас эта девушка? Я бы хотел переброситься с ней парой слов. Питер потянул за шнур звонка, но на вызов явилась Фреда. — Слушаю вас, хозяин, — произнесла она, тяжело отдуваясь, поскольку явно примчалась из кухни бегом. — Пригласите сюда, пожалуйста, Роуз. — Роуз, сэр? Но она сказала, что вы знаете о ее отъезде. Она вышла из дома примерно полчаса назад с чемоданом и с прочими своими вещами. Биф захихикал. — Вот вам еще одно подтверждение теории Стьюта. Она отправилась на встречу с Уилсоном. Они сбежали оба, вот и вся история. Между ними, стало быть, давно вспыхнуло истинное чувство. Питер Феррерс выглядел совершенно растерянным. — Я мог кого угодно подозревать в совершении преступления, но только не Уилсона, — сказал он потом. — Считал его никак не связанным с убийством. Он всегда был весьма разумным и рассудительным молодым человеком. Да и девушка, насколько я успел узнать ее, производила приятное впечатление. Ничего не понимаю. — А я никак не возьму в толк, отчего вы сейчас вдруг решили, что они замешаны в деле об убийстве, — бросил ему в ответ Биф. — Только из-за не слишком подходящего для бегства времени? — Именно поэтому, — упорствовал Питер. — Вам не кажется чрезвычайно странным избранный ими момент для исчезновения? Уилсон не может не понимать, что тем самым навлекает на себя очень серьезные подозрения. — Тогда лучшее, что я могу сделать, — это найти его. Питер Феррерс улыбнулся. — Вот здесь я с вами полностью согласен. По крайней мере, это будет хоть что-то полезное. — Но потребуются расходы, — предупредил Биф. — Не проблема. Я получил доверенность от брата покрывать ваши расходы в разумных пределах. — Очень хорошо. Приложу все усилия. Правда, я бы не рассчитывал, что его обнаружение значительно поможет вашему брату, мистер Феррерс. Даже если я поймаю Уилсона, а я это сделаю непременно, то не стоит возлагать особых надежд на показания вашего шофера. Биф закрыл блокнот, встал и направился к входной двери. Я поспешил вслед за ним. — Куда теперь? — спросил я, когда мы заняли места в машине. — В Эджвер. У меня есть адрес его сестры. Послушаем, что скажет нам она. Молодой глупец. Но все же, вероятно, он не причинил никому особого вреда. Я не присутствовал при беседе Бифа с сестрой, но, когда сержант вернулся в машину, понял, что он доволен ее результатами. Как выяснилось, она никогда не понимала поступков Эда Уилсона. Для нее он был слишком амбициозен и хотел добиться успеха в жизни любой ценой, устраняя все препятствия со своего пути. Но она не верила, что брат мог совершить нечто ужасное, и ни на секунду не допускала мысли о его причастности к убийству. Эд, конечно, находился в несколько взвинченном состоянии со времени происшедшей трагедии, но это, по мнению сестры, было объяснимо совершенно естественными причинами. Он не уведомил ее о своем отъезде, и, конечно же, она не ведала, куда он мог отправиться. Я спросил Бифа, поверил ли он ей, и получил утвердительный ответ. Сержант легко распознавал, когда ему лгали, а сестра Уилсона говорила правду. Ему все же удалось заполучить у нее важную информацию. Она утверждала с полной уверенностью, что у Уилсона никогда не было паспорта для заграничных путешествий. А если он его и заимел, то только в течение нескольких последних дней. В глубокой задумчивости Биф вернулся к себе домой, пригласив и меня с собой. Он с недавних пор стал очень скрытным. По крайней мере, относительно выводов, к которым приходил, а я даже не старался ничего у него выпытать. Но невольно заметил, что Биф чувствовал себя далеко не самым лучшим образом, когда взялся за трубку своего домашнего телефона и попросил соединить его со Скотленд-Ярдом. — Мне необходимо поговорить с инспектором Стьютом, — услышал я его громкий голос. — Стьютом, — повторил он фамилию по буквам. Последовала пауза. — Да, именно с ним. Даже не потрудившись прикрыть микрофон трубки, он сказал мне: — У них отвратительно все организовано! Вот если бы они предложили мне у себя ответственную должность, что должны были бы сделать после раскрытия мной для них двух убийств, я бы там быстро навел порядок… Это инспектор Стьют? — внезапно задал он вопрос в трубку. Читателя не стоит утомлять подробностями состоявшегося между ними разговора. Он складывался главным образом из нескладно сформулированных, настойчивых просьб Бифа, чтобы Стьют сделал то, что понадобилось сержанту. Как выяснилось, только с помощью инспектора удалось бы добиться от паспортного стола информации, получал ли Уилсон необходимый для отъезда за границу документ в течение последних нескольких недель. Биф использовал все возможные аргументы в споре со Стьютом, поскольку инспектор откровенно не желал терять время на содействие расследованию частного сыщика. Биф начал с напоминания о том, что профессионалы всегда должны помогать друг другу, словно забыв о крайне невысоком мнении о себе Стьюта. Затем прибегнул к тяжеловесной лести, назвав инспектора высокопоставленным сотрудником полиции, для которого не составит труда немного пособить начинающему детективу. Затем попытался воззвать сначала к чувству справедливости Стьюта, после чего решил взять «на слабо», заявив, что в таком случае получит доступ к нужным данным через человека, вообще не имеющего к Скотленд-Ярду никакого отношения. Но сработал в результате последний и самый робкий подход, когда Биф приниженно признал, что найти Уилсона ему поручил Питер Феррерс и в своих поисках он стремился не столько получить у беглого шофера какие-то новые данные, сколько удовлетворить желание нанявшего его клиента. Это, как мне показалось, окончательно добило инспектора, согласившегося помочь, после чего Биф с чувством глубочайшего удовлетворения положил трубку. — Он обещал перезвонить и все мне рассказать уже через несколько минут, — пояснил Биф мне. — Для него связаться с паспортистами — пара пустяков. Скоро мы получим то, что нам нужно знать. — Вы уверены, что именно это нам нужно? — спросил я. — От его сестры я узнал очень мало. Но об одном она проговорилась — брат уже находится за границей. Я улыбнулся. — За границей. Вы обозначили весьма обширную зону для поисков. — Только не в том случае, если прежде он никогда не имел паспорта, — с триумфом возразил Биф. — Новый ему могли выдать только для посещения двух или трех стран, насколько мне известно. Четырех — максимум. Но затем он помрачнел снова, и мы некоторое время молча сидели и ждали ответного звонка. Миссис Биф, всегда относившаяся ко мне с нескрываемой симпатией, принесла нам две большие чашки чая, которым я мог насладиться гораздо больше, если бы не вульгарная привычка Бифа поглощать любые горячие напитки, громко хлюпая. Хотя он легко и тихо расправляется с кружкой пива. Когда же наконец телефон зазвонил, его ответы свелись главным образом к понимающим словам: — Значит, получил. Я так и думал. Сержант закончил разговор невероятно преувеличенными выражениями благодарности. Затем Биф повернулся к полкам, на которых стояли справочные издания. — Вот что нам теперь очень пригодится, — сказал он, подмигнув мне. — Расписание движения поездов по всей Европе. — И у меня в руках оказался толстый том «Транспортного ежегодника» издательства «Брэдшоу». — Если исходить из того, что девушка направилась для встречи с ним, — размышлял Биф вслух, — она попытается пересечь пролив сегодня же вечером, верно? — Да. Но не исключено, что у нее имеются совершенно иные планы. Она может вернуться домой или остаться в Лондоне и найти себе другую работу. И я могу назвать еще сто одну причину, почему она захотела покинуть «Кипарисы», — холодно возразил я. — Нет, она двинулась вслед за ним, — уверенно заявил Биф. — В противном случае ей не понадобилось бы так срочно и незаметно ускользать из дома. А теперь послушайте меня внимательно. Нам предстоит проследить за всеми поездами, отходящими к пристаням паромов с вокзала Виктория. Она наверняка сядет на один из них. А если нет, мы попробуем уговорить Стьюта отправить своих людей на другие вокзалы или даже в порты, поскольку у нее есть еще возможность добраться туда на автобусах. Но я почти не сомневаюсь, что ее следует искать именно на вокзале Виктория. Мы с вами пронаблюдаем за отправлением всех поездов и сделаем это очень внимательно. Мне живо представилась такая картина, поскольку Биф считал именно наблюдение «настоящей работой». Я даже предположил, что сержант захочет прибегнуть к маскировке или по крайней мере нацепит очки с затемненными стеклами, прежде чем занять позицию на платформе. Но вслух я, конечно же, ничего не сказал. — Если мы заметим ее, — продолжал он, — то нас ждет поездка на континент. И даже если девушки не увидим, полезно будет побывать там и немного осмотреться. — Но, Биф, разве так поступают порядочные люди? Естественно, Питер Феррерс взял на себя оплату наших расходов, но вы, по сути, предлагаете нам съездить в отпуск за его счет. Хотя прекрасно понимаете… — Я прекрасно понимаю, что собираюсь делать, — перебил меня Биф. — Разве в прошлый раз инспектор Стьют не добыл нужную ему информацию, только посетив Париж? — То был совершенно иной случай, и вам это отлично известно. — Передо мной поставлена цель поймать этого молодого человека, и мне известно только одно: как именно добиться выполнения поставленной задачи. Если вам не угодно сопровождать меня, скажите прямо. В таком случае вы упустите один из самых увлекательных моментов этого расследования: инспектор Биф, преследующий беглого шофера по курортам Европы. Вам этого хочется? Тогда оставайтесь дома. Но я бы советовал вам отправиться вместе со мной на Викторию. Мне пришлось внять его совету. Глава 16 Мы заняли позицию недалеко от выхода на платформу, откуда отправлялись поезда с пассажирами паромов, отходивших позже на континент. Причем я был удивлен, заметив, насколько разумно и трезво повел себя Биф, что совершенно для него не характерно. Он купил вечернюю газету и развернул перед собой, и хотя его взгляд постоянно скользил поверх нее, когда приближалась очередная группа пассажиров, сержант не делал из себя посмешища, стараясь целиком укрыться за газетными страницами. Мне с самого начала его идея представлялась малоперспективной. Вместе с тем, как подозревал Биф, существовала вероятность, что девушка отправилась на встречу с Уилсоном. А поскольку он выудил из сестры Уилсона информацию, что тот уже находился за границей, то Роуз, скорее всего, должна была тоже пересечь пролив. Справедливой выглядела и другая догадка. Если она срочно сбежала с прежней работы сегодня, то и паромом попытается воспользоваться этим вечером. Даже отъезд с вокзала Виктория тоже казался логичным. Но все это были только предположения и версии, не более того, и по каждой из них у меня мысленно сложился десяток альтернативных вариантов. Однако извечный оптимизм Бифа оказался заразительным, и я вдруг поймал себя на том, что внимательно вглядываюсь в лица проходивших мимо людей, ожидая в любой момент заметить среди них миленькое личико Роуз. Мы занимались слежкой не более двадцати минут, прежде чем Биф повернулся ко мне с до боли знакомым блеском в глазах. — Что ж, — сказал он, — осталось всего два поезда, которыми она может воспользоваться нынче вечером. Первый отходит в восемь двадцать к парому из Нью-Хейвена в Дьеп. А следующий отправляется только в одиннадцать. Этот доставит пассажиров к переправе между Дувром и Остенде. — Да, но как насчет поездов, успевших отправиться до нашего прибытия сюда? — выдвинул я разумное возражение, поскольку мы оказались на вокзале только после семи часов вечера. — А таких поездов попросту не было, — ответил мне довольный собой Биф. — По крайней мере тех, на которые она могла сесть. Состав к парому между Фолкстоном и Булонью ушел в половине пятого. Она никак не успевала к нему. Для этого ей следовало удрать из «Кипарисов» гораздо раньше. Нет. Либо один из двух оставшихся, либо она вообще не отправится в порт сегодня. Он посмотрел на вокзальные часы и завел разговор, начала которого я ждал уже минут пять. — Без четверти восемь, — задумчиво произнес он. — У нас как раз остается время… Вот что я вам скажу, — добавил он, окончательно приняв решение. — Понаблюдайте здесь пока недолго один, а я прогуляюсь вдоль платформы. Мое предвидение полностью подтвердилось, поскольку сержант почти сразу пропал в недрах станционного буфета. Мне же уже давно казалось, что в том месте, где я стоял, мою персону мог заметить и разглядеть любой, кто приближался к будке билетного контролера. А потому я занял место на тесной скамье, откуда открывался столь же хороший обзор, но зато меня самого обнаружили бы, только если специально выискивали.