Он и сам любил быструю езду, но Хайгарден учит уважать тех, с кем живешь рядом. В противном случае эти “те” могут и прекратить ваше сожительство путем кормления твоим телом рыб в Эльнизе – главной реке Маэрс-сити, впадающей в океан. – Не, ну сегодня все как с цепи посрывались. – Грибовский заложил такой вираж, что шины зашипели, а Алекс услышал явный стук в двигателе магопривода. – Прав напокупали, а теперь за руль. Затем последовала длинная лекция на тему продажности муниципальной власти. Все это время Алекс сидел, вжавшись в кресло и держась за ручку под крышей. Вот стоило выходить из тюрьмы, чтобы погибнуть в машине какого-то законника? – Может, уже скажешь, куда мы… – Приехали. Грибовский вдарил по тормозам, машина в очередном вираже крутанула полукруг и припарковалась на противоположной стороне улицы, встав аккурат между двумя крупными синими автобусами, на которых белой краской было написано MPD. Полицейский департамент Маэрс-сити. – Не дрейфь, дорогуша. – Грибовский заглушил мотор и начал длительный процесс освобождения своей огромной туши из тесных оков спорткара путем пропихивания этой самой туши сквозь ограниченное пространство дверного проема. – Даже… если… кто узнает тебя… то… проклятье! Нога! То подумают, что обознались. Уф. Выбравшись на свободу, Грибовский выпрямился и, щелкая позвонками, сделал небольшую разминку. В этот момент Алекс заметил, что револьвер у лейтенанта вовсе не один, а как минимум два. Под каждую руку. – Родные пенаты, да, дорогуша? Алекс огляделся. Это были северные кварталы Хайгардена. Ближайшие непосредственно к тому, что называют в мире “Город Магов” – к бесконечным небоскребам Маэрс-сити, и потому самые приличные. Здесь жили те, кому чуть повезло в жизни: мелкие бизнесмены, управленцы средней руки и дети бандитов из тех, что покрупнее. Дома здесь были не так сильно изрисованы граффити, мусора почти не лежало на дорогах, стояли урны и даже росли деревья на специальных клумбах вдоль дороги. Пятиэтажки сменились семи- и даже девятиэтажными домами с центральным отоплением и водяным “баком” на крыше. Вполне себе приличное местечко, если честно. – Пойдем, – махнул рукой Грибовский. Стуча своими ботфортами по асфальту, он направился в сторону скопления фараонов. Алекс, лишь секунду помешкав, накрыл кольцо левой рукой и отправился следом. – Барни… вот честное тебе слово… я такого в жизни не видел. – Да брось. Когда шесть лет назад банды опять воевали, то и не такое случалось. – Нет, Барни, ты не понимаешь… Такого там точно не случалось! Два полицейских, похоже, оставленных “на стреме”, стояли около парадной и курили. Один из них, правда, даже не стоял, а сидел. На ступенях. И курил несколько нервно. Видимо, это был не Барни, а тот, другой. Алекс огляделся еще раз. Странно. Больше фараонов не было. А пригнали аж два автобуса. В каждом, насколько он помнил, должно было находиться не меньше десятка синих мундиров. – Здарова, парни, – с улыбочкой махнул рукой Грибовский. – Кто такой? Вместо ответа лейтенант достал из кармана корочки и продемонстрировал их полицейским. Те едва сигаретами не подавились и тут же вытянулись по струнке. – Сэр! – мгновенно отсалютовали они. – Вольно, бойцы. Этот со мной. Алекс, проходя мимо двух тянущих носки и подбородки фараонов, испытывал смешанные чувства. С одной стороны, ему это доставляло некое извращенное удовольствие, а с другой… С другой – чутье ему подсказывало, что не к добру все это. Они поднялись внутрь дома. Обычный, ничем не примечательный холл. Две шахты лифта, лестница, зигзагом их обрамлявшая, длинные ряды висящих на противоположной стороне почтовых ящиков. Штукатурка слегка облетела, а пол явно не мыли со вчерашнего утра. Иначе как еще объяснить несколько следов пьяной рвоты. Вместе с Грибовским Алекс вошел внутрь лифта. Демоны преисподней… здесь что, школьники что-то отмечали? Лифт тоже дурно пах и был заблеван. Но лейтенанта, кажется, это нисколько не волновало. Нажав на кнопку девятого этажа, он барабанил пальцами по дверям, отбивая какой-то до боли знакомый ритм. – Nirvana? – спросил Алекс. – Именно, – кивнул Грибовский. – Люблю раннего Курта. – Не-е, – отмахнулся Дум, – я больше по Mettalic’е. – Древность какая. – Блин, а вот Nirvana – это прямо свежак. Что тем, что другим уже почти век. Старье еще то… – Старье? Я тебе сейчас в зубы дам, Думский. Вот так, за разговорами о высоком, они со скрипом (в прямом смысле слова – лифт ужасно скрипел и его потряхивало) доехали до девятого этажа. Двери не сразу, только с третьего рывка разъехались в разные стороны. И в ту же секунду внутрь кабины хлынул поток сигаретного дыма. – Фу. – Грибовский, манерно приложив ладонь к носу, замахал свободной рукой в попытках отогнать дым от лица. Выйдя в коридор, Алекс понял, в чем причина подобной дымовой завесы. Все два десятка полицейских стояли вдоль стен и курили. Причем, учитывая кашель, многие делали это впервые. Среди синих мундиров самых разных возрастов Дум приметил несколько белых костюмов – экспертов и гражданских – детективов. И все они пытались как можно дальше отойти от квартиры с номером 172. – Кто та… Видимо, ожидая вопроса, Грибовский с ходу продемонстрировал свой документ. Предводитель фараонов, грозного вида мужчина в потрепанном, дешевом костюме и с простым тканевым плащом на плечах только кивнул. – Эксперты уже закончили, – начал он, – соседей уже опросили. – И что? – С Грибовского мгновенно слетела его явно напускная бравада и несерьезность. Теперь это снова был тот угрюмый человек, который зашел к Алексу в “квартиру”. – Как всегда, сэр. Никто ничего не видел. Никто ничего не знает. Соседей характеризуют едва ли не как святых… Боятся все. – И правильно делают. Они помолчали. – Мы сворачиваемся? – спросил детектив. – Да, – кивнул лейтенант и направился к входной двери. – Дальше мы сами. Учитывая красноречивое “мы”, Алекс направился следом. Грибовский открыл дверь и зашел внутрь квартиры. Дум, перешагивая порог, ощутил легкое покалывание на кончиках пальцев. Недобрый это знак. Квартира внутри ничем не выделялась из тысяч таких же. Когда-то давно здесь сделали ремонт, а потом целыми поколениями лишь стены перекрашивали и мебель меняли. Тесный коридор, заставленный обувью и шкафом-гардеробом, в обязательном порядке с выпиленными ручками. Наверное, кому-то это казалось стильным. Вот только здесь сильно пахло медью и почему-то серой. А еще чем-то, похожим на аммиак. Жуткий запах. Забирающийся куда-то внутрь черепной коробки и разом отбивающий аппетит даже умирающему с голоду. Алекс следом за Грибовским повернул в первую спальню, да так и замер на пороге. – Демоны преисподней, – выругался Алекс. – Скорее всего, в данном случае ты прав, дорогуша. – Грибовский достал из внутреннего кармана пачку “Скитлс” и закинул в рот несколько драже. – А может, еще кто похуже.