По ладони Алекса стекала маленькая капля крови, а над пальцами сияла волшебная печать, излучавшая мерный, проникающий, казалось, прямо в душу алый свет. – Магия крови, господа студиозусы. – Алекс поднялся с места, подошел к декану и сделал легкий пас ладонью. Пухлый мужчинка выпрямился по струнке, после чего отдал телефоном честь. Послышались первые, очень скромные смешки. После этого, чеканя шаг, декан, в глазницах которого его собственные глаза начинали больше походить на центрифугу, развернулся и подошел к девушке. С низким поклоном он вернул телефон ей обратно на кафедру. И все это под аккомпанемент взмахов Алекса. – Очень своеобразная в использовании. С 2073года – под запретом для любого мага, не имеющего с рождения предрасположенность к черной магии. Изучать в теории – сколько угодно. Изучать на практике методы защиты – обязательно. Иначе… Дум достал из кармана старенький, потертый перочинный ножик, на рукояти которого было вырезано несколько символов. И вновь несколько пассов. По лицу Либенштайна стекали ручьи пота, в его глазах реальность постепенно меркла в холодном болоте липкого страха. Но при этом оловянным солдатиком, марионеткой, он вышагивал в сторону лезвия перочинного ножа. И остановился, лишь когда его зрачок от самого лезвия отделяло расстояние, перед которым толщина женского волоса показалась бы марафонской дистанцией. Алекс нагнулся над деканом и прошептал так, чтобы никто, кроме самого Либенштайна, не слышал: – Даже не думайте, что можете вот так вот заявиться в мой кабинет и вмешиваться в мою лекцию. Дум сделал еще несколько взмахов, и Либенштайн все той же ломаной походкой покинул аудиторию Б–52. Только после этого Алекс развеял магию и, стараясь, чтобы это не заметили студиозусы, опустился обратно в кресло. Проклятый декан! На нем амулетов было столько, будто он не в университете работал, а военным дознавателям, разбирающимся с межрасовым криминалом. Один только амулет “застывшей слезы”, выдерживающий нагрузку в 140 УЕМ, чего стоил… и сколько стоил. Благо Алекс был достаточно опытен и умел, чтобы обойти всю эту масс-маркетовую трехомуть. По индивидуальному заказу амулеты надо делать, чтобы настоящий черный маг за жопу не взял. Хотя сама мысль об этом действии в отношении Либенштейна претила Думу на молекулярном уровне. – Вопросы есть? Тишина. А затем гром голосов: – А как вы обошли его защиту, профессор?! – А это было заклинание “Кукла колдуна”?! Мои линзы не смогли распознать структуру! – А вы совсем не боитесь Либенштайна?! – А сколько вам лет?! – У вас есть девушка?! – А энергетическая нагрузка в реверсивном поле не была ли нейтрализована при помощи… – Вопросов нет, и это хорошо, – перебил Алекс, открывая снова свой “порножурнал”. – Работаем, малолет… детишки. Солнце уже высоко и бла-бла-бла. Аудитория вновь погрузилась в гробовую тишину, что, учитывая познания Дума в некромантии, походило на каламбур. И в этой тишине донеслось тоненькое: – Спасибо, профессор… Мне его мама подарила. Дум посмотрел на девушку, у которой декан едва не разбил смартфон. Не нужно было быть детективом Грибовским, чтобы понять, что она попала сюда исключительно благодаря гранту и своим мозгам, а не богатым родителям. Алекс отвернулся. Его это не интересовало. Абсолютно. Он должен проверить, насколько сильно Гвардии требуется его присутствие в университете. А еще – разобраться с этим Маской, вернуть долг Синдикату и с первым попутным ветром свалить из Атлантиды. Ему было плевать на малолеток и их проблемы. – Не за что… – ответил Дум, стараясь всем видом показать, насколько сильно ему было плевать. Девушка улыбнулась и продолжила чиркать пером по планшету. * * * Алекс потянулся и огляделся. За окном светило солнце, а в аудитории никого уже не было… почти никого. Дум посмотрел на свои часы. Они мало сочетались с его дорогущим костюмом и туфлями. Простенькие. Детские. В форме головы львенка из прекрасного старого диснеевского мультфильма, который впоследствии превратили в старый диснеевский фильм, франшизу, сериал и под конец даже игру. – Два часа… это сколько лекций я проспал… – Четыре, – донесся голос с края амфитеатра. Там сидела пятерка студиозусов. Суровый парень азиатской внешности, блондинка-сердцеедка, юноша модельной внешности и два выбивающихся из общей картины персонажа. Сероволосая девушка и ее друг – рыжий тип. Чего они здесь заб… Ах да, конечно, у него ведь была какая-то там своя группа. – Ну, и что я вам должен? – Экскурсию, профессор, – не растерялась красотка. Зато растерялся Дум. Последний человек, который сказал ему, что Дум тому чем-то обязан, обнаружил себя извергающим из заднего прохода весьма неприятную субстанцию. Переговоры, стоит отдать должное, тогда не заладились, и началась перестрелка, но это лирика. Да и вообще – вопрос риторический был. – Какую еще экскурсию? – Как какую? В Музей естествознания! Все первокурсники сегодня туда едут! И мы уже опаздываем на автобус! Алекс посмотрел за окно. Проклятый Грибовский! Глава 23 Как выяснилось, университет обладал не только центральными воротами. Имелся еще как минимум один выход. И располагался он аккурат за открытым спортивным комплексом. Футбольное поле, беговые площадки, трибуны и даже несколько полигонов. Сам Дум никогда на полигонах не бывал и обычно, как и все незаконные черные маги, отрабатывал свои заклинания на городской помойке. Что делало магию не только черной, но и еще весьма грязной. Три желтых автобуса, почти ничем не отличающиеся от школьных, стояли около проезжей части. И что характерно, далеко не все группы делились на пять человек. Ибо в таком случае с первокурсниками должно было бы поехать минимум двадцать пять сопровождающих. А их оказалось всего трое. Не считая Дума, разумеется. Что казалось куда более логичным делением, хотя и не очень правильным с математической точки зрения. Две женщины средних лет и один пожилой мужчина. – Вы… – Да-да, – отмахнулся, перебивая, Алекс и вперед “своей” группы зашел внутрь автобуса. Козырнув шляпой водителю, обвел глазами резко притихших юных дарований. Здесь собрались все те лица, которые он видел на первой лекции. Хотя остальных бы все равно не запомнил. Его так вымотал тот трюк с магией крови, что медитация, в которой он восстанавливал свой источник, постепенно перешла в здоровый, крепкий сон. Миновав ряды студентов, Алекс встал напротив расположившейся в конце, на широком сидении, группки малолеток.