От пяток до темечка в нем умещалось два метра двадцать четыре сантиметра и семь миллиметров. Дум знал эту цифру с такой точностью потому, что однажды попался на удочку местных хастлеров и проиграл довольно увесистую сумму в ставках на рост извечного охранника клуба “Бездна”. И при этом, несмотря на свой титанический рост, он имел фигуру Аполлона. Полностью пропорциональная, симметричная с выверкой до градуса, она поражала будто отлитыми из бронзы или выточенными из камня мускулами, где можно было рассмотреть каждое волокно и каждую жилу в отдельности. Как оживший анатомический стенд, одетый всегда в брюки на подтяжках, белую сорочку с закатанными рукавами; в разноцветных татуировках, покрывших предплечья, черных лакированных туфлях и… носках с мультяшными персонажами. – “Кто подставил Кролика Роджера”, – вспомнил Дум рыжую обольстительную красотку на правом носке Джо. – Ты по делам, Дум, или отдохнуть? – Голос у Джо был под стать фигуре. Такой, словно его извлекали не из человеческой глотки, а из трубы атомного ледокола, с треском сокрушающего льды Атлантики. Иначе говоря, назвать этот звук басом с хрипотцой – язык не поворачивался. – Скорее, по делам. Джо оторвался от своей книжки (кажется, судя по обложке, на этот раз в его руки попалась “Старик и Море”) и скрестил взгляд своих черных глаз с изумрудным Дума. У последнего по спине пробежал хоровод мурашек. Выставь против Алекса целый выводок тех демонов-горилл из музея, и он не дрогнет. Ну, не больше, чем следует дрогнуть разумному представителю черномагической братии. Но вот с Джо… Александр еще в возрасте безусого юнца собственными глазами видел, как Джо голыми руками скрутил в бараний рог (в самом прямом смысле – кровищи было…) высшего вампира. Племянника самого герцога Маэрс-сити, ставленника Старой Земли. Проклятье, да Алекс сомневался, что даже будь он такого же уровня, как Петр из Синдиката, то смог бы не то что ранить высшего вампира в разгар ночи, а хотя бы скрыться, сохранив при этом внешнее достоинство. Джо же переломал его до состояния половой тряпки и не убил… вернее не развоплотил только потому, что таков один из немногих законов клуба. На территории “Бездны” любые убийства были запрещены. Ударение на слово – убийства. – Ты изгнан. – Да, я прекрасно слышал Фаруха, – чуть криво улыбнулся Дум. Хорошая мина при плохой игре – одна из тех вещей, которым он научился у… впрочем, это неважно. – Тогда проходи. – Джо указал своей лапищей на винтовую лестницу, ведущую наверх. – Хорошего вечера, Джо. – Алекс снова приподнял шляпу и отправился по хорошо известному маршруту. Пожалуй, даже слишком хорошо известному… За шесть лет, которые Алекс не имел права посещать ни “Бездну”, ни связанные с ней структуры, здесь почти ничего не изменилось. Даже лестница под каждым шагом качалась, казалось, с той же амплитудой, что и прежде. Приходилось держаться за вечно влажные стальные поручни. Они, видимо, скапливали влагу от каменной кладки, которая служила стенами высокому колодцу, ведущему наверх – в главный зал. – Кто… что это такое там сидит? – спросил Грибовский. Алекс услышал недвусмысленный щелчок введенного в состояние покоя курка зачарованного револьвера. – Джо, – пожал плечами Дум. – Что значит – Джо? Эта штука… мои линзы не смогли ее просканировать. Они вообще ничего не показали! Да, когда Алекс впервые увидел охранника клуба, то тоже был удивлен данному феномену, но со временем привык к несостыковке. А еще отвык задавать вопросы, на которые заведомо невозможно получить сколько-нибудь вразумительного ответа. – Мои тоже. – Дум, бл… – Грибовский споткнулся на лестнице, и ругательство перешло в неразборчивый шепот. – Ты не понимаешь… мои линзы, они совершенно не как твои. Алекс лишь подтвердил свои догадки. Ходили такие слухи, что линзы различных государственных структур отличаются по функционалу от обычных. А тут речь шла о Гвардии – организации столь древней, что большинство стран Старой Земли не годились ей даже в качестве младших братьев и сестер. – И они… они не показали ничего. Абсолютно. Так что я спрошу еще раз – кто или что там сидит? – Джо, – еще раз ответил Дум, – просто Джо. И надеюсь, это вся информация, которой мы сегодня ограничимся по этому поводу. Они как раз уже добрались до крышки колодца. И в данном случае то была не столько фигура речи, сколько описание входа в главный зал клуба. Хозяин заведения (хотя, скорее, тайной организации, представляющей альтернативное правительство для тех, на кого мир смотрел сквозь пальцы – темных существ) Фарух любил не только Киану Ривза, но и фильмы ужасов. Так что в зал Алекс с Грибовским вошли (или, скорее, выбрались) из самого настоящего аутентичного колодца. Причем, как утверждал сам Фарух, он использовался в съемках оригинальной версии того самого фильма. Стоило только Думу очутиться непосредственно в “Бездне”, как по ушам тут же ударили низкие басы, а ритмичная, стучащая и скользящая музыка изменила ритм сердца на какой-то более подходящий местной атмосфере. А атмосфера здесь была еще какая. Приглушенный свет, создавший мираж едкого полусумрака, который лишь усугублялся дымом от сигарет, кальянов, сигар и трубок, вместе с дым машинами и прочей атрибутикой. Свет красных, розоватых и алых софитов пронзал мрак подсводного пространства, но не достигал пола, а застывал где-то посередине, трансформируясь в плывущие над головами танцующих около сцены или пилонов на танцполах некие иллюзии самого разнообразного содержания. От сексуально приоткрывшей рот вампирши до бутылки с дорогим вином, в которой на самом деле плескался вовсе не алкоголь, а сама она при этом больше походила на гитару. У пилонов же, застывших в столбах даже не белого, а серебряного цвета, крутились обнаженные или еще пока одетые танцовщицы такой красоты и сексапильности, что у неопытного посетителя любого пола могло стать очень жарко в штанах. Алекс слышал, что за ночь с одной из них Фаруху предлагали вплоть до полумиллиона кредитов, но эти девушки были неприкосновенны. Как картины в музее – можно любоваться, но дотронуться не позволено никому. За ограждением, в куда более густой тьме, за круглыми столами ели и пили посетители иного сорта. А может, просто те, кто пришел сюда не веселиться, а решить пару вопросов или же побыть в родной среде. В той, где на тебя не будут смотреть, как на существо второго сорта, заведомо лишенного презумпции невиновности. Хотя, чести ради, невинных в клубе “Бездна” отродясь не водилось… – И что теперь?! – закричал над ухом Грибовский. Алекс шарахнулся в сторону и прочистил мизинцем ухо. Он повернулся к лейтенанту, посмотрел ему в глаза и тихо произнес: – Не кричи. Если хочешь, чтобы тебя услышали, зафиксируй внимание на персоне и говори привычным тоном, остальное за тебя сделает магия. – Магия… – Грибовский схватывал на лету и говорил уже в своей привычной манере. – Дорогуша, я сейчас нахожусь в месте, которое успешно скрывается даже от Гвардии… одно это уже магия. Алекс проигнорировал комплимент темному сообществу. За века гонений и нескончаемой войны с постоянно растущим сообществом света темные стали непревзойденными мэтрами в одном – искусстве скрываться. И даже сейчас, когда войны и гонения давно перешли в стадию холодной войны под ширмой терпимости и толерантности, темные продолжали ютиться по своим сообществам и редко когда контактировали с внешним миром. Там теперь для тех же вампиров было опасностей куда больше, чем в прежние века для простых смертных или поборников света. Иными словами – свет победил. А “Бездна” оставалась последним оплотом тьмы или, как ее называли молодые романтики, свободы. Алекс, протиснувшись сквозь нескольких оборотней, химер и даже двух немертвых, оказался около барной стойки. В этом сосредоточии хайтека, хрома и металла, лучших сортов кожи и персидских ковров на полу, только бар оставался реверансом в сторону чего-то реднековского. Дубовая обшарпанная поверхность стойки, высокие стулья на деревянных ножках, несколько автоматов для разливного пива, пара пилонов, суетящиеся барменши и бармены, а позади огромное зеркало, заставленное полками с разнообразными бутылками. – Александр, – прозвучал удивленный, но приятный женский голос. Валери… приятная взгляду блондинка с длинными волосами и светящимися жизнерадостностью глазами. Одетая лишь слегка вызывающе, но весьма аккуратно и стильно. Одна из неизменных работниц “Бездны”. И, скорее всего, так, как ее видел Алекс, больше не видел никто. Просто потому, что Валери принадлежала к тому сорту людей, которых можно было назвать хамелеонами. При общении с людьми они становились тем, с кем человеку будет проще всего ужиться. Делая это скорее подсознательно, нежели осознанно, Валери, пожалуй, оставалась одним из самых приятных собеседников в “Бездне”. И это несмотря на то, что Алекс понимал, что все лишь игра. Как и вся “Бездна” в целом. Проклятье… в этом клубе его всегда тянуло на философию. – Но ты ведь изгн… – Мне как всегда, Валери. Девушка улыбнулась белоснежной, спокойной улыбкой. Такой, которая обязательно понравилась бы Алексу и никому кроме него. Эксклюзивная игра.