Глава 69 – Налить еще? – спросила Вишенка, пододвигая Алексу бокал с виски. – Нет, спасибо, – ответил он и продолжил играть. – Какая сейчас дата? – Шестнадцатое октября, а что? Последние две недели он редко куда-то выбирался из “Шхуны”, кроме как на занятия в Первом магическом. Но те протекали как-то… скучно, что ли. Нет, они и до этого не являлись сосредоточием хоть чего-то, что могло бы встать в одном ряду со словом “веселье”, но теперь… Группа Б–52 объявила бойкот своему куратору. Они не только не посещали его занятия, но даже маршруты передвижения выбирали таким образом, чтобы не оказаться с ним в одном коридоре. Декан Либенштайн, видимо, был слишком занят своими прямыми обязанностями, так что тоже не докучал. Как, собственно, и мисс Периот. Ее Алекс вообще не видел и лишь по расписанию знал, что лекции по истории все так же проводит именно она. Что касается Гвардии, то законники были целиком и полностью поглощены мозговым штурмом касательно планов Маски, который или которая тоже не появлялся на радаре. Учитывая, что Алекс расплатился с Синдикатом подставным раундом, отправившим группу Б–52 на самое дно турнирной таблицы, то и Петр тоже не навещал. Вот и получалось, что несмотря на полученный отпуск, Алекс все свободное время проводил в “Шхуне”, терзая старенький рояль, стоявший в самом дальнем углу зала. Он играл на нем вечер за вечером, а Диглан, видимо, в благодарность за спасенного сына расщедрился на бесплатную выпивку в обмен на столь же бесплатные концерты. – Видишь ту девушку? – Вишенка указала на посетительницу у барной стойки. Та, в кожаных штанах и такой же жилетке поверх белого лифчика, сидела в самом конце ряда. И в то же время ближе всего к Алексу. – Она с тебя с самого вечера взгляда не сводит. – Да? Ты уверена? – А то, – подмигнула неугомонная официантка, чей внешний вид вновь разительно изменился. Своих девушек она меняла чаще, чем некоторые – зубные щетки. – Думаю, если ты предложишь ей выпить, то… – Спасибо, – перебил Дум. Он закрыл крышку рояля, поднялся и направился в сторону “группис”. Та, когда Алекс подошел ближе, слегка подалась вперед. Так, чтобы грудь была выразительнее, талия у́же и… все прочие прелести невербального общения. Алекс прошел мимо. Оставив позади шокированную Вишенку и разочарованную “группис”, он вышел на улицу. Ночь уже давно царила в городе магов. Высокие небоскребы, подпирая низкие, тяжелые небеса, светились столбами холодного неонового света. По дорогам проносились редкие машины. Они несли своих пассажиров по каким-то, без всякого сомнения, очень важным делам. А может, просто домой… или на Амальгаму-стрит, где в это время в каждом клубе гремели звонкие вечеринки. Что-то в Алексе хотело отправиться в ту сторону, но вместо этого он выбрал диаметрально противоположное направление. Убрав руки в карманы, куря дешевые, мятые сигареты, в легкой кожаной куртке и джинсах, в порванных кедах и уже не со щетиной, а явно заброшенной небритостью, он ковылял по сплетению улиц и проспектов. Алексу нравился ночной город. Он сбрасывал все наносное. Весь манящий лоск дорогих бутиков и салонов, закрытых в этот темный час. Весь гламур и блеск ряженых клоунов, перед которыми преклонялись другие клоуны. Весь обман. Все шоры. Все, что было несущественно и маловажно, засыпало в ночном городе или пряталось там, где еще оставался свет. Возможно, поэтому на ночных улицах Маэрс-сити было куда свободнее, чем днем. Правды всегда меньше, чем лжи. Так что неудивительно, что уже вскоре Алекс обнаружил себя идущим по знакомым улицам Хайгардена. Дошел ли он сюда пешком или доехал на чем-то, Дум и не помнил. Он шел по тем местам, где прошло его детство. Если оно вообще у него было. Почему-то ему вспомнилась сцена из далекого прошлого. * * * Высокие здания, прикрывающие собой небо, казались шестнадцатилетнему юноше угрюмыми и молчаливыми великанами. Они степенно возвышались над дорогой, словно охраняя машины от любопытных взоров. Порой в воздухе вместе с паром, клубящимся вокруг канализационных люков, Алекс чуял запах дешевых развлечений. Он немного притормаживал у притонов, смотря на то как зачастую некрасивые, обильно накрашенные женщины смеются в объятиях пьяных мужчин. С детства Дум не любил такой смех, пусть он и звенел в ушах, но глаза подобных женщин были строги и холодны, как у рабочего на второй смене за ночь. Алекс дал газу, и стальной конь помчался в никому не известном направлении. Во рту Дума тлела сигарета, оставляя за собой исчезающий дымный след. Иногда юноша делал столь резкий поворот, что колени его почти касались асфальта, до которого оставалось всего несколько сантиметров. Вот в очередном проулке, окутанном туманом и паром, тройка громил избивала паренька, а рядом кричала девушка, у которой из рук выхватывали сумку. Всего через дом, в кафе, посетители аплодировали другому парню, который стоял на коленях перед обескураженной леди, дрожащими руками принимавшей красную коробочку со сверкающим кольцом. Ночной Хайгарден знал всякое… В подворотне за кафе сидел умирающий человек, пытающийся согреться о блохастую собаку – единственное существо, которое он любил и которое любило его. Рядом у дороги стояла богатая семья, глава которой ловил такси. Что они забыли в такой дыре? Может, по ошибке вышли не на той станции метро? Мать – в шубке, в золоте и бриллиантах, дети – двое парнишек – в костюмчиках, которые выглядели скорее смешно, нежели официально. У младшего в руках был надувной шарик, который он хотел отнести бомжу, но мать отвесила ему подзатыльник, и парнишка замер, с извинением поглядывая на грустную собаку и почти уже отошедшего человека. Кто из них имеет больше шансов дожить до утра – бомж или семейка, – тот еще вопрос. Через квартал на скамейке сидела парочка, у которых явно был первый поцелуй, а дальше, в кустах, всего в сотне-другой метров, мужик в маске насиловал женщину, рот которой был забит какой-то тряпкой. За поворотом фараоны задержали воришку, укравшего сумочку у какой-то фифы, а в другом квартале раздался легкий хлопок глушителя – в лучшем стиле итальянской мафии. А может, это именно она и была. В Хайгардене, кроме Коза Ностра, были еще и триада, русская братва, японские якудза и все, кто только приезжал в Маэрс-сити, чтобы погрузиться в его теневой мир. Но Алекс все равно любил это место. Вопреки тому, что можно было встретить в центральных районах, здесь… здесь… Здесь было все: кровь, тихонько капающая с лестницы магазина; похоть, дурманящая голову у притонов; алкоголь, рекой разливавшийся в дешевых барах; сигаретный смог, накрывший собой бильярдные; любовь, цветущая на лавочках и в кафе; страсть, бушующая в гостиницах и в квартирах, чьи двери скрипят оттого, что люди дрожащими руками пытаются повернуть ключ в замочной скважине. Алекс, посмотрев на часы, вновь развернулся. Стоило заканчивать этот прощальный променад. Он проехал мимо переулка, за которым расположился поворот к байкерскому бару. Он хотел оставить своего стального друга в надежных руках. Алекс остановился, заглушил двигатель, а потом задумался. Тлела сигарета. Пепел падал на покореженный, покрытый колдобинами и трещинами асфальт. Дум, подумав о чем-то, решил, что этой ночи не хватает только одного… Именно поэтому юноша, не теряя времени, вновь завел мотор и поехал дальше, ни разу не обернувшись. У отеля, на границе Хайгардена и Амальгамы-стрит, Алекс немного притормозил. Он сосредоточился и взмахом руки сотворил связку ключей. Юноша немного покачнулся, вильнул на дороге, но удержался – на эту манипуляцию ушла почти вся его магия. Наверно, кто-то другой создал бы десяток подобных ключей и даже не почувствовал укола в кончиках пальцев, но для черного мага подобное колдовство было по-настоящему выматывающим. Скинув подножку у входа, Алекс отдал ключи парковщику и спокойно вошел в холл. Будто к себе домой. Хотя он хорошо знал это место, в лучшие годы спуская здесь тысячи кредитов за ночь. За спиной мерно крутились двери, а огромный холл казался постой пещерой, сверкающей от бархата и краски золотого цвета. Пять звезд, в конце концов. Даже удивительно, как такое место оказалось в непосредственной близости к криминальной язве города. Народу в четыре часа ночи почти не было. Лишь изредка можно было встретить сонного постояльца, сдающего ключ и идущего к такси. А за ним шел столь же сонный швейцар, несший чемодан вслед за покидающим отель постояльцем. Алекс встал у лифта, а потом, нашарив в кармане бессменную мятую пачку сигарет, пошел в бар. Он был небольшим, рассчитанным на сорок человек или даже меньше. Сейчас здесь было лишь семеро. Пара мужиков за дальним столиком, явно мафиозной наружности, просто несколько постояльцев, непосредственно – бармен и девушка за стойкой. В руках она качала бокал с мартини. Ее сверкающее красное платье уже давно собрало всю пыль с пола. На одном из ногтей потрескался лак, а аромат духов не мог перебить запах дешевых сигарет. Они слишком резко контрастировали с ее дорогим внешним видом и юным лицом. Вряд ли она была старше самого Алекса, что порождало некие вопросы, но они в данный момент волновали Дума меньше всего. Ее темные глаза смотрели куда-то сквозь стену с выставленным алкоголем, а каштановые волосы, некогда пребывающие в состоянии умопомрачительной прически, были беспорядочно «растерзаны».