* * * Алекс, прикрывая лицо от жара, стоял напротив горящего здания склада, заменявшего банде ТКиллс базу. Вокруг стояли черные немецкие машины и мужчины и женщины в костюмах отстреливали тех, кто выбегал на улицу. Банда Грязных Костюмов. Пусть и с дурацким названием, но одна из самых крупных в районе Хай-Гардена. Они контролировали весь игорный подпольный бизнес и не было ни одного фараона, что не находился бы у них на кормежке. Именно поэтому, несмотря на пожар и выстрелы, не было слышно сирен пожарных, парамедиков или полицейских. Всем было плевать, что десятки людей и нелюдей в данный момент погибали от огня или пуль. Алекс сжал кулаки. Нет, ему было так же плевать на этих бродяг и бандитов. Он не питал к ним никаких теплых чувств. Каждый из них причинил достаточно зла этому городу. Но, с другой стороны, город отплачивал им той же монетой. Им, и всем тем, кто был вынужден прятать детей от окон, зажимать им уши и нашептывать, что все будет хорошо. Что это просто фейерверк. Снимают кино. Проклятье! На склад выходило достаточно окон жилых домов. Но полицейским, получившим свои кредиты, было плевать, что шальная пуля могла отправить кого-то на тот свет. Кого-то невинного. Они все равно смогут списать это на постепенно развязывающуюся, новую войну банд Хай-гардена. — Парень… Алекс обернулся на голос. Там, в темной, узкой алее между двумя зданиями, посреди куч мусора, лежал раненный Аргус Рид. Он все еще сжимал свой пистолет — копию Уилсона и прижимал к животу свободную руку. Его пальто и костюм уже пропитались кровью. — Проклятье, Рид! — Дум подбежал к раненному и… понял, что уже ничего не сможет сделать. Он ведь был черным магом. А черная магия не умеет исцелять. — Проклятье… — Гаркус… да? Алекс вскинул брови. — Ты знал? — Подозревал, — бандит скривился от боли. Он потянулся рукой в карман и достал оттуда ключи. — Держи… он припаркован ниже по улице. Хотел… опробовать. Не успел. Это были ключи от байка, который Алекс вместе с другими офицерами банды хотели подарить Риду на день рождения. Совместный подарок. В благодарность. За хлеб и крышу над головой — больше, чем имели другие бродяги в районе. — Иди, парень, — произнес Аргус. Он, держась за продырявленный живот, поднялся на ноги и заковылял в сторону горящего склада. Языки пламени отражались на его пистолете. Убрав руку от кровоточащей раны, он достал из нагрудной перевязи свой излюбленный коготь-керамбит. Встав посреди улицы, он, не оборачиваясь, проговорил: — Я расскажу Робину, что ты вырос молодцом. С этими словами он побежал по дороге, на ходу стреляя из пистолета и каждым выстрелом отправляя следом за своими подчиненными кого-нибудь из Грязных Костюмов. Алекс тоже побежал. В противоположную сторону. Он перепрыгивал через трупы людей и нелюдей. Они заполонили всю аллею. Десять, а может и двенадцать — они, пусть и смогли убить Аргуса, но не застали этого живыми. Разрезанные, изломанные, прострелянные, лежали посреди мусора и грязи. Дум выбежал на маленькую улочку и, спустившись ниже, нашел припаркованный около винного магазина байк. Здесь тоже лежали трупы. Дымилось несколько взорванных немецких машин. Кто-то кричал. Фонтаном бил сломанный гидрант. Улица больше походила на зону боевых действий, чем на то, на что она должна была походить. — Чертов Рид! Дум вскинул подножку байка и, повернув ключ, неумело покатился прочь — куда глаза глядят. Раненный и уставший, он в очередной раз бежал куда подальше. Только на этот раз за ним следили. Безжизненные, цифровые глаза того самого винного магазина. Скрытая камера наружного наблюдения. Та самая, что позволит фараонам повесить произошедшее не на разборку банд, а на маленького черного мага. Ведь поймать черного мага — куда полезнее для карьеры, чем положить в стол очередной висяк. * * * — Помнишь меня, мальчишка? — Нет! — Помог… — Нет, пожалуйста, не надо. — Человеческий маг! Отлично, парни! Больше плоти, меньше очереди! — Среди нас есть любители мальчишеских задниц? — Вы убили её? — Убили? Конечно нет, мальчишка. Мы лишь доработали её внешний вид. Алекса не так часто мучили кошмары. Он умел с ними справляться. Знал как отвадить от своего сознания чары Песочника. Но если и давал слабину, то его посещал всегда один и тот же ужас. Заросшее травой поле. Труп молодой девушки, превращенный в живую клумбу. Смех четырех фейри, не видящих ничего плохо в своих деяниях. Алекс помнил их лица. Знал их имена. Он нашел каждого из них. И, видят черные боги, они кричали. Но их крики так и не смогли заглушить того, другого крика. Крика, который Алекс не смог забыть даже спустя столько лет. — Ты их убил, — процедил изуродованный фейри. Изуродованный не только демоном, но и магией Алекса, фейри. Барон Кельвин. Тот самый, на котором, в подвале Броми, Алекс на протяжении месяца пробовал свои новые заклинания, пока не прикончил ублюдка. — Всех убил. Моего брата. Моих друзей! Моих родных! Близких! Или думал, что прикончил. — Как ты выжил? — абсолютно ледяным, лишенным всяких эмоций, Дум достал из смятой пачки сигарету и прикурил. В глаза бросилась татуировка на пальце. Клятые фейри выбили её, когда поймали Алекс за тем, что он взламывал их базу данных, выясняя все, что только мог о четверке избалованных дворян. Ключ к базе ему дала девушка, которая, как он думал, работала секретарем в посольстве… кто же знал, что это дочь Мэб. — Это длинная история, — процедил уродец. — И её тебе расскажут в аду души тридцати фейри, которых ты убил! — Тридцати четырех, — поправил Алекс все тем же, лишенным эмоций тоном. — И я рад, что ты понимаешь, что все они — горят в пламени бездны. Потому что это именно то место, куда ты сейчас отправишься. Фейри что-то закричал на своем языке и взмахнул мечом. Глава 52 От меча начали расходиться черные всполохи. Крыльями неведомых птиц они все шире и шире распространялись над лайнером, пока не накрыли его очертаниями какой-то ужасной морды. То ли демон, то ли монстр из легенд, еще помнящих живых богов. С диким ревом, заставившим Алекса пригнуться, будто в надежде, что это спасет его от давящего шума, она распахнула в небе свою пасть и обрушила на лайнер целый рой из созданий тьмы, напоминающих собой фей тьмы… если бы феи выглядели как союз инцеста двух, больных гонореей и чумой гоблинов. — Проклятье, — выругался Алекс. То, что призвал в эту реальность Кельвин (или то, во что превратилось это немертвое порождение Дану) походило на магию фейри, но искаженное магией демона. Алекс поднял посох и с силой ударил им о корабельную сталь. В этом не было никакой необходимости, но сила, хоть и разная, имеет общее свойство ощущений. И пусть таким нехитрым способом, пусть самую каплю, но чувствуя как нервный импульс проходит по мышцам, как они сокращаются под его волей, как кровь разгоняет кислород по тканям, Дум прибавлял себе несколько грамм этой самой силы.