А, видит бездна, ему сейчас требовался любой “лишний” грамм силы. Десятки миниатюрных, но невероятно сложных печатей, каждая из которых в отдельности не имели никакого значения и смысла, но вместе они сливались с немыслимой скоростью в узор столь сложный и непонятный, что от взгляда на него у непросвященного мага могла закружиться голова. Лишь маги ступени Адепта могли бы понять, что за заклинание сотворил Алекс, и лишь те, кто находился выше, могли бы попытаться повторить. Но не так быстро и не в таком количестве — не у всех бы хватило остроты разумы и силы воли контролировать столько потоков энергии одновременно. — Твои жалкие попытки ни к чему не приведут, человек! — кричал одержимый, пока поток демонических гоблинов обрушивался на лайнер. Мелкие твари с красными глазами и пылающими демоническим огнем клыками терзали обшивку. Они отрывали от неё небольшие куски, проглатывали, а затем взрывались шаром хаотического огня, мгновенно превращающимся во втягивающуюся воронку. Когда гоблины уже почти упали градом на плечи Алексу, то вокруг него внезапно вспыхнула сфера из лоскутов черного и алого тумана. Черная магия и магия демонов сплелись воедино, чтобы предстать в образе туманного шара. И каждый гоблин, упавший на его грань, исчезал в душераздирающим писке, будучи мгновенно поглощенным в бездонную пропасть. — Прячешься за своим щитом? — смеялся фейри. — Это лишь замедлит твою агон… — Хорош… трепаться… — с трудом проговаривал Дум. Он не мог позволить себе воспользоваться отложенным на будущее арсеналом, учитывая, что уже использовал отложенное заклинание, на которое имел совершенно иные планы. — мы… тут… деремся… а не… в свою… игру… соревнуемся… Сфера, кружащая вокруг Алекса, постепенно сжималась. С каждым новым поглощенным гоблином она становилась меньше, но плотнее. И, когда очередное исчадье исчезло на её грани, с громким криком, вкладывая и его в свои чары, Дум поднял посох и нанес им мощный дробящий удар. В ту же секунду сфера, сжавшись до размеров меча для боулинга, взмыла черной звездой в небо, оставляя после пылающий шлейф демонического огня. Рассекая, будто пуля, поток гоблинов, она вонзилась в черную пасть и взорвалась маревом хаотического пламени. Алекс же, разбивая о собственное колено припасенный накопитель, вновь взмахнул своим посохом. — И это все? — продолжал смеяться уверенный в своей неоспоримой мощи, одержимый. Он стоял на самом носу уже надломившегося пополам лайнера. Вокруг бушевали кровавые волны и лоскуты пламени от сгоравших в небе гоблинов падали вокруг. — Жалки трюки?! Все на что способен черный маг?! Алекс промолчал. Вместо этого, он поднял посох высоко над головой. Его зеленые глаза вспыхнули светом чистой и незамутненной воли. Воли разума и воли магии. Вытягивая всю магию из обеих источников и до суха выпивая силу из посоха, Алекс раскрутил накопитель над головой. Воздух вокруг него, поднимаясь в небо высоким шлейфом, начал постепенно чернеть, пока не превратился в вихрь жидкого мазута. Тот с жадностью втягивал в себя пламя осыпавшихся мотыльками сгоравших гоблинов. Вытягиваясь в небо высоким столпом, он сжимался все туже и туже, пока уже сам не распахнул пасть, представ огромной огненной змеей с черной, сверкающей тьмой чешуей. Дум, едва удерживая совокупную мощь сразу трех заклинаний, дрожащими руками вновь обрушил трещащий посох на голову противника. Его накопитель, не выдерживая проводимую через него энергию, начал в буквально смысле рассыпаться прямо на глазах. Сквозь светящиеся силой и магией руны скользили глубокие трещины из которых вытекала осязаемая энергия. Она сжигала черной кислотой остатки крыши лайнера, уходя с шипением куда-то вглубь. — Ну давай! — азартно выкрикивал Кельвин. Он будто приветствовал контр-атаку противника. — Давай! Я покажу тебе, что такое — настоящая сила! Выставив перед собой меч, одержимый зашептал что-то на енохианском языке. Шелковые ножны-темница, куда Алекс заточил клинок Азазеля, затрепыхались и начали постепенно разрываться. Через мелкие прорехи сквозь них просачивалась тьма, поглощавшая даже мрак чешую огненной змеи. Перед Кельвином возникла та самая воронка, где исчезали заклинания. Только в этот раз её размеры были таковы, что она тенью смогла накрыть не только лайнер, но и окружавшие их воды. Одержимый чуть согнулся под давлением могучего заклинания, превзошедшего ступень Адепта, но все равно смог поглотить его. Пусть медленно, но змея, не достигая цели, исчезала в воронке. — Это твоя смерть, Алекс! — окончательно обезумев, теряя остатки человечности или звериности, превращаясь постепенно в какого-то крылатого демона, одержимый с алчностью облизывался заостренным языком. — Смотри и… — Я же сказал, — Дум, отбросив расколовшийся посох, стоял на одном колене. Рука согнута. Левый глаз, заплывший от стекавший на лоб крови, почти полностью закрылся. А второй немного прищурен. В колено уперт локоть, а правая рука сжимала пистолет, в который Дум уже вгонял стянутый с Георгия магазин. — Много треплешься. Алекс вдавил дугу спускового крючка. Адамантиевая пуля, покинув дуло в огненном всполохе, со свистом пролетела через все разделявшее их пространство и… исчезла вместе с огненным змеем в воронке. — Промазал? — будто неверя спросил Кельвин, а затем засмеялся. — Как ты мог промазать. Алекс, сплюнув сигарету, продемонстрировал свою татуировку. — Повторюсь, конечно, но, — Алекс развернулся и спиной назад сиганул в воду. — Арривидерчи, долбоеб! — Чт… Еще до того, как договорить, Кельвин понял, что произошло. Закричав, он попытался разорвать свою связь с заклинанием, но уже не успевал. Когда над головой Алекса сомкнулись кровавые воды, остатки лайнера разметало взрывом неистового вихря магии. Опускаясь на дно, Дум внезапно понял, что не учел одного — вместе с нагами взрывом оглушит и его самого. — Сука… Глава 53 Алекс, уставший, грязный, покрытый кровью своей и чужой, следами от мазута и бензина, остановил покореженный байк около церкви Бессмертного Винни. — Чертовы фараоны, — процедил Дум. — Чертова камера. Ну вот какому здоровому человеку могла прийти мысль в голову — поставить камеры в Хай-Гардене. Её же сто процентов сломают если не на этой неделе, так на следующей. А камеры — удовольствие не из дешевых. И копы еще. Благо Рид оставил в сумке несколько накопителей, иначе Алекс бы никогда не ушел от преследовавших его по всему району фараонов, вкупе с несколькими Адептами. — Недоучки, сраные, — процедил он, сплевывая кровь и несколько своих зубов. — гриморий установили, курс молодого бойца прошли, а что дальше… А дальше Дум едва не упал без сознания от вспышки жгучей боли, волной прокатившейся по всему телу. Отшатнувшись от прутьев церкви, за которые по неосторожности схватился, он с удивлением посмотрел на покосившейся шпиль старинного, деревянного сооружения с покрывшейся мхом и плесенью черепицей. Местами ржавая, с ободранной эмалью ограда отделяла его от святой земли. Алекс прекрасно знал о слабостях черной магии и тех, кто был в ней рожден, перед силой веры. Самой малоизученной магией в истории. Но, все же, за время своей пусть и короткой жизни, Дум посетил достаточно церквей. В некоторых священники проводили службы, крестили людей, справляли венчание. И в каждой Алекс чувствовал себя вполне комфортно. Пышные, помпезные, в золоте и мраморе, они не были сосредоточием веры. Люди, приходившие туда, не верили по-настоящему. Может кто-то в детстве напугал их страшной байкой о том, что если они будут грешить, то их встретит кара адская. Это не было верой. Страхом. Но не верой. Раевский специально водил учеников Фоллен в такие места, чтобы те учились отличать веру от страха. Свою слабость, от своей силы. Если вера губила черных магов, то страх, отчаяние, ужас — они подпитывали. Делали тебя сильнее. Увереннее в своих силах. Почти как пища, как кровь для вампиров. Алекс никогда не думал, что впервые встретит “святую землю”, как называли такие места в Фоллене, не где-то далеко, а прямо здесь — в центре Хай-Гардена. На старом перекрестке, где когда-то, очень давно, умер первый рыбак, основавший здесь деревушку. Дум опустился на “седло” железного коня и, сложив руки, прокричал-прокряхтел: — Оте-ц-ц кха-кха Винсенс! Но в ответ только тишина. И через несколько секунд — тоже тишина. Ну вот что за черт решил поставить звонок не снаружи, а за чертой — прямо вот за калиткой. Примерно в нескольких метрах от открытых ворот на территорию прицерковного кладбища, стоял столбик с небольшим медным колокольчиком. Алекс, оглядевшись, поднял несколько осколков асфальта (старый и никому не нужный — город постепенно переходил на новое, научно-магическое покрытие). Прицелившись, он начал кидать их один за другим. Какие-то не долетали, другие, задев сам столбик, отскакивали на землю. — Да вы издеваетесь! — Алекс с силой размахнулся своим последним снарядом и метнул его почти не глядя. Осколок описал красивую дугу и… перелетел через колокол. Алекс выругался и собирался уже было уходить, но что-то его остановило. Он внимательно следил за тем, как небольшой кусочек серого материала покатился по земле. Он обогнул несколько ямок, подскочил на кочке и приземлился около не особо-то и примечательного, но ухоженного надгробия. Гранитная стелла высотой не выше метра, на неё, вокруг фотографии усопшего, вилась белая роза, нарисованная пусть и простой краской, но с видимой заботой и усердием. Дум отчего-то присмотрелся к фотографии. А когда понял, кого видит, то покачнулся. От слабости. Но не от ран, усталости, магического истощения второй степени, а от другой слабости. Алекс схватился за сердце. Вдруг стало так больно и тяжело в груди. Словно что-то надорвалось внутри. Что-то, о чем он уже давно не вспоминал. О чем хотел забыть. — Нет, не ходи пожалуйста… — Если ты знаешь, что где-то творится зло и не поможешь, то чем ты лучше? — Нет, — закачала головой Алекс. — ты была не права. Нет… все не так.