Капитан схватил алмаз и крепко сжал его руками. — Будьте спокойны, я теперь с него глаз не спущу, пока мы не запрём его в сейф. Я поставлю его на стойку и не отойду от нее ни на шаг! Интересно, а где этот Лядов!? Он, что, теперь решил все время прохлаждаться! Ну, я ему устрою, когда он заявится! — и с этими словами Дормидонтов тоже покинул кабинет. — Господа, — обратился князь к оставшимся, — я приглашаю вас поприсутствовать на сегодняшнем балу. Это приглашение относится также и к вашему другу из полиции, господин Кромов. Подойдите к дворецкому, пусть он займётся вашей одеждой, и потом прошу вас присоединиться к нам. Мне пора идти встречать гостей. Пойдемте, господа. Мы вышли из кабинета. Князь Вышатов, Уваров и Гриневский отправились в зал. Олсуфьев на минуту задержался около нас с Кромовым. — А всё-таки, — спросил он, — где вы так перепачкались? Я придал лицу многозначительное выражение и похлопал Федота по плечу. — В таких делах тайны следствия не разглашаются, друг мой. Глава 20 Брюсов перепоручил нас заботам Захара, и тот, действуя огромной щёткой, довольно быстро привёл нашу одежду в порядок. Я, Кромов и Листопадов вышли в зал, когда там собралось уже довольно много народу. Князь Вышатов встречал гостей, произносил тосты и вообще был в самом благостном расположении духа. Дормидонтов, как и обещал, весь вечер просидел около постамента с алмазом, не спуская с него глаз. Временами он косился на дверь, ведущую в кухню, как будто ожидая, что из нее опять кто-нибудь выскочит, чтобы завладеть его сокровищем. Кажется, за весь вечер он так и не притронулся к закускам и выпивке, что было, несомненно, огромной жертвой с его стороны. Через какое-то время я вышел на главную лестницу, ту самую, что вела к парадному входу, и на которой, примерно, сутки назад и началась эта история. Я хотел обдумать несколько вопросов, и главный из них был про моего бывшего ординарца. Что случилось с Лядовым? Кромов сказал, что о том, где находится Бехтерев, у него есть пара предположений, но о Лядове он не сказал ни слова. Что предстояло мне узнать о нём? Что он был сообщником Ипполита и теперь скрывается, или еще что-нибудь похуже? Кромов заявил, что и не пытался его искать. Почему? На все эти вопросы у меня не было ответов, и я мог лишь строить версии, одну невероятнее другой. Я спустился вниз и в задумчивости стал глядеть через стеклянную входную дверь на площадь. Две фигуры среди прохожих показались мне знакомыми, и я пригляделся к ним. Так и есть. Через площадь шёл Ипполит с чемоданом в руке, а рядом, стараясь поспеть за его быстрым шагом, семенила Дуняша. Девушка, видно, что-то спрашивала у него, она дергала его за руку, наклонялась к лицу, пытаясь получить ответ, но он лишь отмахивался от неё рукой, а когда они дошли до середины площади, с силой оттолкнул её от себя и направился к ближайшей остановке. Дуняша застыла на месте. Подъехала конка, Ипполит вместе с другими пассажирами забрался внутрь, и конка покатилась по проспекту, постепенно теряясь вдали. Дуняша еще долго смотрела ему вслед, потом развернулась и, наклонив голову, пошла обратно в дом. Я вернулся в зал. Через некоторое время Брюсов торжественно провозгласил: — Его высочество великий князь Константин Александрович и представители банкирского дома братьев Терешинских. В зал вступили сиятельный вельможа и трое банкиров. Началась великосветская суета, представления, поклоны и прочие атрибуты высшего света, но у меня не было совершенно никакого желания участвовать в этом представлении, поэтому я отошёл в сторону. Через минуту я почувствовал, что кто-то слегка дёргает меня за рукав и, обернувшись, увидел Дуняшу. — Извините меня, сударь, — тихо проговорила она, — могу я спросить вас кое о чём? — Спрашивайте. — А вы не могли бы пройти со мной, — продолжила она все таким же тихим голосом, — во время приёмов мне нельзя находиться в зале без дела. Я кивнул в ответ, и мы проследовали на кухню. Здесь царила деловая суета, воздух был наполнен ароматами, и стоял постоянный шум от грохота тарелок, вилок, ножей и прочей утвари. — Сударь, — обратилась ко мне Дуняша, — понимаете, я бы хотела узнать…, в общем, до меня дошёл слух, что это Ипполит виноват в краже. И князь выгнал его за это со службы. Это так? И ещё, если это правда, я хотела бы, чтобы вы сказали мне…, — она в нерешительности замолчала, — он сделал это сам, по своей воле, или, быть может, он попал под чье-то влияние, и князь поступил с ним не совсем справедливо? Может, есть возможность исправить дело, и Ипполит на самом деле не такой уж и плохой человек? Как вы думаете? — Ипполит, действительно, виноват в краже, и князь выставил его за это со службы, и, насколько я могу судить, ни под чьё дурное влияние он не попадал. И послушайте меня, Дуняша. Что бы там ни было, не стоит вам жалеть о том, что так случилось. Решать вам, но я считаю, что господин Ипполит Сенцов не тот человек, с которым можно связать свою судьбу. — Да? — Дуняша поджала губы и наклонила голову, как мне показалось, только для того, чтобы скрыть слезы, навернувшиеся ей на глаза, — ладно, спасибо, что ответили мне, господин Важин. К нам подошла Дарья. — А, вы опять у нас в гостях? — Да. В зале уж слишком большая плотность великосветских персон на квадратный метр, мне это не слишком по душе, вот и решил заглянуть к вам. — Так заходите к нам почаще в гости, господин Важин, мы приглашаем вас, у нас тут бывают праздники и повеселее, чем там, — она махнула головой в сторону залы. — А не боитесь навлечь на себя гнев Брюсова? Мы с ним не в дружеских отношениях. — Подумаешь, Брюсов. Он может распоряжаться во всем доме, но только не здесь. На кухне и в кладовых командует Вениамин, а он тоже будет рад вас видеть. Будешь рад видеть гостей, Веня? — крикнула она повару, который сооружал какую-то башню из овощей на другом конце стола. Тот кивнул. — Так что заходите, — сказала Дарья, — расскажете нам о своих делах с господином Кромовым. Будем рады вас видеть, правда, Дуняша? — Да, господин Важин, — Дуняша вытерла свои заплаканные глаза, — заходите обязательно, будем вас ждать. Когда я вернулся в залу, там проходила наиболее торжественная часть вечера. Князь Вышатов, его светлость и троица банкиров стояли вокруг постамента с алмазом. Дормидонтов, верный своему слову, и тут решил не спускать глаз с камня и торчал за их спинами. Видно, и его светлость, и господа из банка тоже были у него на подозрении. Остальные гости стояли вдоль столов с бокалами в руках и слушали речь его светлости. Я подошел к ближайшему столу, взял бокал и присоединился к остальным гостям. Его светлость, невысокий бородатый мужчина, тем временем заканчивал свое небольшое выступление. — И таким образом, господа, мы можем подытожить, что сделка между банком, с одной стороны, и фондом помощи ветеранам армии, с другой, состоялась. Нам особенно импонируют цели и задачи фонда, и потому мы берём под свое личное покровительство его деятельность, а господа банкиры, в свою очередь, выделяют фонду заём для осуществления его планов, в частности, для строительства благотворительных учреждений. Заём же будет погашаться из пожертвований фонду, в которых, я уверен, недостатка не будет. И относительно этого мы достигли сегодня соглашения, не так ли, господа? — Совершенно верно, ваша светлость, — проскрипел один из троицы банкиров, — под гарантии вашего слова и алмаза «Звезда Бенгалии» мы готовы дать заём. Раздались аплодисменты. Ко мне подошёл Федот Олсуфьев. — Слушайте, Важин, у нас созрел небольшой план. — У кого это у вас? — Да у нашей компании заговорщиков, кто в курсе всей подноготной сегодняшнего праздника. Честно говоря, с тех пор, как сюда заявились эти три ходячих денежных мешка и его светлость, праздник стал не в праздник. Сплошной официоз. Ни выпить, ни потанцевать. После такого напряженного дела неплохо было бы провести пару часиков в клубе, вы как? Правда, Дормидонтов выпадает. Он и шагу не ступит от алмаза, пока не запрёт его в сейф, а до этого ещё далеко. Гриневский в ответ на моё предложение высокомерно хмыкнул и сказал, что у него есть дела и поинтереснее, но, впрочем, этот зазнайка всегда делает вид, будто бы идёт на свидание к принцессе Кашмирской. Остаёмся мы впятером: вы, Кромов, Уваров, господин полицмейстер и я, ну как? — Я не против. — Отлично, тогда встречаемся около входа через пятнадцать минут. Поскольку на вечере, действительно, стало довольно скучно, я решил не торчать в зале, а пойти на улицу и подождать моих товарищей на свежем воздухе. Я прогуливался по тротуару, как вдруг немного впереди остановилась открытая карета, и из неё выскочил Лядов. Он заметил меня, махнул мне и подал руку девушке, которая сидела с ним в карете. Она вышла на тротуар, взяла его под руку и они направились в мою сторону. Девушка была та самая, которую я видел с ним вчера, вылитая княжна Мария Вышатова, такая, какой я видел её на фотографии. И вот теперь она шла в мою сторону под руку с Лядовым. Но чем ближе они подходили, тем менее девушка была похожа на дочь князя. Когда они подошли ко мне вплотную, обман полностью рассеялся. Девушка имела очень схожие черты лица с Марией Вышатовой, но не более того. Сейчас я мог хорошо разглядеть, что выражением лица, взглядом они разительно отличались друг от друга. Если у княжны на лице было выражение превосходства и насмешливости, то у спутницы Лядова взгляд был и добрым и строгим одновременно, в общем, тот тип характера, который был требователен и к себе, и к окружающим. Я перевел взгляд на Игнатия, тот весь так и сиял. — Господин Важин! — Лядов схватил мою руку и стал трясти её, что есть сил, — Должен сказать, что вы просто мой счастливый талисман! — Да? Даже не представляешь, как я рад видеть тебя в добром здравии. А что произошло? Почему ты от меня убежал? — Убежал от вас? Да что вы, капитан, когда это я убегал от вас? — Вчера в это же самое время, когда после разговора с Дормидонтовым, ты уходил с бала. Я выбежал вслед за тобой на лестницу и звал тебя, а ты как будто ничего не слышал, вышел на улицу. Лядов посмотрел на меня растерянным взглядом. — Извините меня, что так получилось, я, действительно, не расслышал, как вы меня окликнули, но поверьте, у меня на то были весьма веские причины. Лядов посмотрел на свою спутницу. — Вот, познакомьтесь, капитан, Александра Лопухина, дочь Ивана Егоровича Лопухина, того чиновника из управления генерал-губернатора, — ну, тот, который раньше служил с нами в Эстляндской губернии… Я вам рассказывал вчера, помните? А это капитан Важин, о нём я тебе тоже много рассказывал. Девушка сделала лёгкий поклон, я снял шляпу и поклонился в ответ. — Игнат и вправду много рассказывал мне о вас, — сказала она очень приятным мягким голосом, — когда мы познакомились с ним в Прибалтике. — Я нарочно, когда увидел вас, — продолжал Лядов, — попросил госпожу Лопухину подойти к вам, чтобы вас представить. Позвольте мне рассказать капитану о тех событиях, что произошли за последние сутки? Ей же ей, господин Важин наш счастливый талисман! — Хорошо, расскажите. Господин Важин мне кажется надёжным человеком, которому можно доверить любую тайну, — Александра похлопала своего спутника по руке, и добавила строгим голосом, впрочем, строгость, как мне показалось, была напускная. — Но только прощу вас не долго. — Благодарю вас, сударыня, — я приподнял шляпу. — Не буду мешать твоему рассказу, — произнесла Александра и направилась к торговым рядам на другой стороне площади. — Это просто невероятно, — начал Лядов. — Вчера, как вы помните, сразу после того, как мы с вами встретились, мне пришлось уехать встречать князя Долгорукова. По приказанию господина Дормидонтова я должен был охранять драгоценность, которую он вёз к нам. И представьте себе, капитан, я приезжаю к нему в дом и кого я там встречаю? Мою бывшую невесту. Оказывается, она является его жене какой-то очень дальней родственницей, и надо же такому случиться, что именно в этот день она заглянула к ним по какому-то делу. Я сразу узнал ее, и она узнала меня, но я не решался подойти. Когда же князь Долгоруков вышел из комнаты, чтобы взять алмаз, я подошёл к ней. Остальные гости не обращали на нас внимания, и мы понемногу разговорились. Я осмелился сказать ей, что по-прежнему испытываю к ней те же чувства, но после всего, что произошло, конечно, не смею и рассчитывать на какую бы то ни было взаимность. Однако в разговоре я понял, что возможно я и прощён за своё поведение. Я, со всей учтивостью, на которую только способен, сказал, что был бы счастлив возобновить знакомство с её семьей, но что её отец, наверное, никогда не пустит меня в дом. Тут в комнату вошёл князь Долгоруков, и мне пора было его сопровождать. В последний момент она наклонилась ко мне и шепнула, чтобы я через полтора часа возвращался к дому Долгоруковых и ждал её у главного входа, и что у неё есть для меня интересные новости. Ну вот, так и получилось, капитан, что, как только я выполнил все свои обязанности, я тут же поспешил вернуться обратно. Вы говорите, звали меня? — Да, на лестнице я пытался тебя догнать. — Извините, я ни на что вокруг внимания не обращал. Я пришёл на условленное место, дождался госпожу Лопухину, и знаете, что она мне рассказала? — Нет, конечно, откуда же мне знать? — Так вот, слушайте! Как я вам уже рассказывал, её отец уехал из Прибалтийского края, получив неплохой пост при Московском генерал-губернаторе. Вся семья перебралась в Москву, и господин Лопухин приступил к исполнению своих обязанностей. Вообще-то, он — человек очень строгих правил, во всяком случае, именно таким я знал его, да и все знают, что господин Лопухин — человек строгих правил, и поэтому особенно необычно то, что с ним произошло. Так вот. Через какое-то время после получения новой должности господин Лопухин стал посещать один из клубов, в который его ввели его новые сослуживцы. Семья отнеслась к этому совершенно спокойно, все решили, что новое положение господина Лопухина обязывает его посещать определенные мероприятия и вести более или менее публичный образ жизни, вращаться в обществе. Так думали его супруга, госпожа Лопухина и Александра. Но через пару месяцев они заметили изменения в поведении господина Лопухина. Он стал рассеянным, на вопросы домашних отвечал односложно и, вообще, казалось, что все время он витает где-то в облаках. Госпожа Лопухина пыталась расспросить своего супруга, но ничего не смогла от него добиться. И вот пару месяцев назад господин Лопухин признался своей жене и дочери, что с ним произошло. Оказывается, он в пух и прах проигрался в клубе, в который стал ходить, когда перевёлся на новое место. Причем проиграл он, действительно, буквально всё, что имел, и даже больше. Как рассказала мне Александра, её отец признался, что приближается срок расплаты по долгам, и, чтобы расквитаться с ними, они должны будут распродать многое из того, что имеют, и, кроме того, нужно будет взять кредит в банке, и, как он подсчитал, его жалование, причем весьма хорошее жалование, еще в течение целого года будет почти полностью уходить на погашение кредита. Между нами говоря, госпожа Лопухина устроила своему мужу отменный скандал, но делать было нечего, пришлось всему семейству затянуть пояс и начинать расплачиваться с долгами. Больше всего они боялись, как бы эта история не дошла до начальства и не стоила ему карьеры. Но с этой стороны все обошлось. — Получается, он тоже, что называется, не без греха. Возможно, после этой истории, он станет более снисходительно и к тебе относиться. — Вот в том-то и дело, капитан! Как мне рассказала Александра, в первые месяцы после моего проступка её отец называл меня не иначе как «этот пройдоха», «развязный тип» и так далее и категорично заявлял, что не только никогда не пустит меня на порог своего дома, но даже не позволит никому из домашних хоть мельком увидеться со мной. Однако, после его собственного фиаско, господин Лопухин стал ко мне более снисходителен. Теперь, когда он ходит по изрядно опустевшему дому под недовольными взглядами жены и дочери, он говорит, что пал жертвой неотвратимого соблазна, как и тот парень, то есть я. И ещё говорит, что, может, тот парень и не так виноват, что не удержался перед соблазнами весёлой жизни, ведь вот и он, господин Лопухин, уж на что благовоспитанный человек, а и то умудрился попасть в такую историю. То есть понимаете? Его мнение обо мне явно поднялось на прежний уровень. Так вот, все это Александра рассказала мне после того, как мы встретились и немного прокатились на её экипаже. Правда, будучи девушкой строгих правил, она не забыла ещё раз отругать меня за мои прошлые проступки, но и поделом. — А знаете, я видел вас, вы проехали около Набережного дворца буквально в десятке метров от меня, я даже махнул вам рукой, но вы не заметили. — Вот как. Выходит, я весь вчерашний день удирал от вас. — Можно сказать, что так. — Ну, а конец мой истории таков. Я спросил её, разрешит ли она просить мне прощения у неё самой и её родителя и быть вновь принятым в их доме. Она разрешила прийти к ним вечером. Я забежал домой, одел свой самый лучший костюм и направился в дом к Лопухиным.