— Алмаза у меня нет, — хриплым голосом повторил Бехтерев. Я поглядел на поручика и подумал, что он не врёт. Алмаз был очень большой, мне он показался размером чуть ли не с теннисный мяч, спрятать его в кармане сложно, со стороны это наверняка было бы заметно. — Поскольку вы переступили все рамки приличий, — произнёс князь, — я считаю, мы имеем полное право обходиться с вами как с преступником. Дормидонтов, обыщите его. Капитан обыскал Бехтерева, но безрезультатно. Окончив осмотр, он повернулся к князю и покачал головой. — Господин Бехтерев, вы можете сообщить, где находится алмаз? В ответ молчание. — Господа! — обратился князь к нам. — Хотя мне это и весьма неприятно, я прошу вас произвести полный обыск всех помещений и найти алмаз. Пусть Дормидонтов и Олсуфьев останутся здесь и сторожат господина поручика. Остальных прошу отправиться на поиски. Учитывая размеры алмаза, я думаю, будет нетрудно его найти и поставить точку в этой неприятной истории. Сначала задача показалась нам довольно простой. Мы бросились за Бехтеревым через минуту, максимум полторы, после того, как он скрылся за дверью. Когда мы ходили и искали его по дому, он, скорее всего, все время стоял в своём укрытии между дверьми. Значит, у него была максимум минута, чтобы спрятать алмаз где-то в коридорах или комнатах, и около 10 минут, чтобы спрятать его в пространстве между дверьми. В первом случае, у него было слишком мало времени, чтобы оборудовать надёжный тайник. Максимум, что он мог, это засунуть алмаз в какой-нибудь шкаф или под ковёр. Во втором случае, хотя у него и было больше времени, вряд ли в таком ограниченном пространстве можно было сделать тайник, которого бы мы не нашли. Да и что можно сделать, стоя между двумя дверьми, когда, к тому же, рядом по коридору бегают разыскивающие тебя люди. Мы бодро взялись за поиски. Сначала внимательно осмотрели двери. Никаких признаков того, что в коробке, стенах или дверном полотне были выбиты какие-нибудь полости. Потом начали осмотр других комнат. На первом этаже — ничего. На втором этаже были осмотрены комнаты князя и княгини. Дарья и Дуняша по просьбе его превосходительства осмотрели даже личные вещи и гардероб, но безрезультатно. Наконец, тщательнейшим образом осмотрев последние три комнаты, и ещё раз, ползая чуть ли не на четвереньках, осмотрев коридор, мы вынуждены были констатировать факт, что либо Григорий Бехтерев за минуту спрятал алмаз так, что мы не в состоянии его найти, либо алмаза «Звезда Бенгалии» в Набережном дворце нет. Когда об этом сообщили князю, лицо у него вытянулось. Он приказал Брюсову открыть его кабинет, и сказал, чтобы все следовали за ним. В кабинете князь Вышатов, несколько сбавив тон, просил поручика объяснить, что за выходку он совершил, и куда дел алмаз. Дормидонтов и Уваров тоже пытались уговорить Бехтерева, но тот на все вопросы отвечал молчанием. Наконец, князь попросил всех выйти в коридор и оставить его наедине с похитителем. Мы повиновались. Я, Дормидонтов, Уваров, Олсуфьев, Гриневский, дворецкий, секретарь и две служанки столпились в коридоре, ожидая результата разговора князя с Бехтеревым с глазу на глаз. — Если бы тогда на лестнице — проговорил я с досадой, — Лядов не сбежал бы от меня, кражи могло бы и не быть. — Почему? — спросил Уваров. — Я хотел послать его на кухню и посторожить Бехтерева. С Ипполитом и Лядовым Бехтерев бы не справился. — И он от вас убежал? — По-моему, да. Я почти уверен, что он слышал как я его зову, но вместо того, чтобы остановиться, надел шляпу и вышел на улицу. — Странно. — Да, странно. Этот Лядов в конце вечера вообще был не похож на себя! — раздражённо сказал Дормидонтов. — Подошёл ко мне, стал мямлить про какие-то свои проблемы, что ему нужно уйти. А он бы сейчас очень пригодился! — Ипполит и без посторонней помощи долго противостоял этому чудовищу, — тихим, но уверенным голосом Дуняша решила защитить своего кавалера. — Вы же знаете, сударь, — обратилась она ко мне, — что не так-то легко было его остановить. Эти слова попали, что называется, не в бровь, а в глаз. Своё падение, а вернее свой полёт из тамбура в танцевальный зал, я вспоминал без всякого удовольствия. — В самом деле, — решил добавить соль на мои раны Федот Олсуфьев, — когда ты с таким шумовым эффектом ввалился задом наперёд, я решил, что нас ждет какое-то представление. Я минуты две не мог понять, что на самом деле происходит. — Ну, уж, сделал, что мог, — раздраженно ответил я. — Ты, Федот, кстати говоря, хотя и знал, что Бехтерев ворвался в дом и сидит на кухне, предпочёл пить вино и разглядывать алмаз, и вообще ничего не предпринял. — Что верно, то верно. Не расстраивайся. Ты взял верх над Бехтеревым в поединке по борьбе, сегодня он взял реванш. Хотя настоящий джентльмен, прежде чем напасть, подождал бы, пока ты поставишь поднос. — Да ну тебя, Федот, — огрызнулся я, — у тебя только шутки на уме. — А почему вы были с подносом? — спросил Дормидонтов. — Я развёл в вине успокоительное и хотел предложить Бехтереву выпить, чтобы он пришёл в себя. — Хотя бы вы, Важин, что-то предпринимали, чтобы предотвратить случившееся. — Но Ипполит тоже, сударь, — снова раздался голосок Дуняши, — стоял в дверях и защищал… — Кстати, Ипполит, — довольно бесцеремонно перебил её Дормидонтов, — что там у вас стряслось на кухне? Ипполит, Брюсов, Дуняша и Дарья стояли небольшой группой чуть в стороне от нас. Сейчас лидерство там захватила Дуняша, и терять внимание собравшихся она явно не собиралась. Поэтому вместо секретаря мы снова услышали её голосок. — Я скажу вам, сударь. Минут пять-десять после ухода господина Важина и Дарьи всё было тихо. Ипполит несколько раз ходил к двери в зал посмотреть, что там происходит. Он очень волновался, как бы чего не случилось, и очень хотел, чтобы вечер побыстрее закончился, и господина Бехтерева можно было бы спровадить восвояси. Потом раздался шум аплодисментов из зала. Ипполит сказал, что князь Долгоруков произнёс речь и покидает бал. В это время тот полоумный господин повернулся к нам, произнёс слово «алмаз» и бросился к двери. Ипполит загородил ему проход, а остальное вы знаете. — Он так и сказал — алмаз? — Да. — А всё это, Яков Иванович, — проговорил секретарь, — из-за вашей щепетильности. С самого начала не надо было пускать его в дом, пусть приходит, когда приглашают. — Послушайте, господин Сенцов, — в голосе дворецкого прозвучали нотки высокомерия, — вы служите у его превосходительства не очень давно и, возможно, в силу вашего недостаточного воспитания не имеете полного представления о правилах приличия и этикета. Случай был особый. Как вы видели, князь полностью поддержал мои действия, и я не считаю, что вы вправе обсуждать его решения. Из-за двери кабинета стали слышны голоса. Видимо, разговор перешёл на повышенные тона. Мы замолчали и прислушались. Сначала ничего нельзя было понять, но потом мы расслышали слова князя, которые он буквально прокричал: — Да поймите вы, завтра, уже завтра! Потом снова голоса перетекли в невнятное бормотание, из которого снова выделился резкий голос князя: — Этого не может быть! И потом голос Бехтерева: — Прочитайте. Потом снова тишина. — Боже мой, — простонал Дормидонтов, обхватив голову руками. — Ну, конечно, как я мог забыть про завтра. Если мы ничего не выясним, то всё, завтра нам конец. Фонду завтра конец, всё, чего мы добились, разлетится вдребезги. — А что будет завтра? — спросил Уваров. — Завтра у нас второй благотворительный бал. Мы с его превосходительством уже обо всём договорились. Все приглашения разосланы. На первом балу, сегодня, фонду был пожалован алмаз «Звезда Бенгалии». А завтра к нам пожалует одна особа царских кровей и представители банка. Запланировано подписание договора. Наличие в активах фонда алмаза и присутствие представителя императорской фамилии должны служить для них гарантией. А теперь, что мы им продемонстрируем, пустой постамент? — Перенесите встречу. — Как?! Как можно перенести встречу с вельможей такого ранга, если она уже назначена. Сегодняшнего визита князя Долгорукова и завтрашнего визита его светлости мы добивались не один месяц. Это не делается вдруг. Знакомство с сильными мира сего и их благорасположение, — да на это уходят годы. Вы что думаете, так легко было заполучить эти два визита именно на наш бал? Да таких желающих, как мы, сколько угодно. И что мы теперь скажем? Извините, ваша светлость, повремените с приездом, с вашим алмазом решил поиграть один из наших офицеров. Да кто вообще после этого будет иметь с нами дело? Это катастрофа. Ах ты, мерзавец, ах ты, скотина!!! — последние слова капитан прокричал в закрытую дверь кабинета, адресуя их Бехтереву. На Дормидонтова было жалко смотреть. Мы, как могли, постарались успокоить его и посадили в кресло. — Послушайте, — сказал я, — если князю не удастся ничего добиться от Бехтерева, давайте попробуем обратиться за помощью к господину Кромову. Вы его знаете, он часто посещает наш клуб. Он не из уголовного сыска, но всё же служит в Департаменте полиции. К нему уже обращались с подобными просьбами, правда, по несколько другим делам, разобраться с подлинностью каких то документов. Насколько я знаю, с этими делами Кромов справился. Человек он порядочный и деликатный. Возможно, он сможет нам помочь. — Расследование? Предлагаете поручить ему расследование как частному лицу? — Дормидонтов на секунду задумался, — А если об этом станет хоть кому-либо известно? Результат будет такой же, как если завтра мы не предъявим алмаз. Нет, надо браться за этого негодяя Бехтерева и трясти его, пока не скажет правду. — Да, — заметил Уваров, — на честное слово князя, что он не причастен к происшествию и исправит ситуацию своими силами, в правительственных кругах не обратят внимания. — Что вы думаете, Яков Иванович? — спросил Дормидонтов. — Я думаю, князь будет против малейшей огласки этого дела за пределы круга тех, кто уже в курсе произошедшего. — А ты Ипполит? — Что я могу думать, господин Дормидонтов, с моим недостатком воспитания и незнанием правил этикета? Раз Яков Иванович сказал нет, значит, нет. Брюсов высокомерно хмыкнул. В это время дверь кабинета отворилась, и в коридор вышел князь Вышатов. — Господин Брюсов, — сказал он, — сходите за Захаром и приведите его сюда. Остальных прошу пройти в кабинет. Дарья, Дуняша, ждите здесь и никуда не уходите. Глава 6 Мы вошли в просторный кабинет. Как только захлопнулась дверь, Дормидонтов бросился к князю Вышатову: — Ваше превосходительство, вам удалось от него чего-нибудь добиться? Ведь завтра… — Да, я помню про нашу завтрашнюю встречу. Я объяснил наше положение господину Бехтереву, и могу вам сообщить, что, несмотря на все мои угрозы и уговоры, он отказывается сообщить, куда он дел украденный, — а у меня теперь нет никакого сомнения, что это целенаправленная кража, алмаз. Из уст присутствующих вырвался вздох разочарования. Я подошёл к князю. — Ваше превосходительство, я прошу выслушать меня. — Подождите нас, — сказал он остальным и сделал мне знак рукой отойти в угол кабинета. — Я хочу сделать вам одно предложение. Я уже обсуждал его с Дормидонтовым и остальными, но они его не поддержали. Но тогда ещё была надежда, что вам удастся уговорить Бехтерева, и дело благополучно разрешится. Сейчас, когда положение безнадежно, моё предложение ещё более актуально. — Говорите.