– Да. А вы Кассельман? – Правильно. – Я хочу переговорить с вами насчет определенных акций. Я представляю интересы Гомера Гарвина. Это имя о чем-нибудь говорит вам? Мужчина, чей силуэт смутно вырисовывался на пороге ярко освещенной комнаты, внезапно отступил назад. Теперь Мейсон смог разглядеть его лицо. Это был стройный подвижный человек лет тридцати пяти, с резкими тонкими чертами. Он широко улыбнулся: – Разумеется, разумеется, мистер Мейсон. Его имя мне отлично известно. Пожалуйста, проходите. Потом, бросив взгляд на наручные часы, Кассельман спросил: – Можно спросить, как вы меня отыскали? – Я адвокат, – ответил Мейсон, как будто это объясняло все. – О да, понимаю, все же… Впрочем, постойте, вы случайно не Перри Мейсон? – Я самый. – Ну и ну! Вот это сюрприз! Кассельман протянул руку. Они обменялись рукопожатиями. У Кассельмана были цепкие, сильные пальцы. – Садитесь, Мейсон, садитесь, прошу вас. Хотите выпить? – Нет, спасибо. У меня совсем нет времени. Кассельман снова посмотрел на часы. – У меня тоже времени в обрез, адвокат: скоро еще одна деловая встреча. Тогда, может быть, перейдем к делу? Мейсон кивнул, опустился в кресло и вынул сигарету из портсигара. – Думаю, вам известно, мне принадлежат сорок пять процентов акций корпорации, – начал Кассельман. – Известно. – Пятнадцать процентов принадлежат вашему клиенту, и сорока процентами владеет Стефани Фолкнер. – М-да, – произнес Мейсон, пуская колечки дыма и поудобнее устраиваясь в кресле. – В Неваде много разных корпораций, – продолжал Кассельман. – Там легализованы азартные игры, и это имеет большое значение. – Само собой разумеется. – Игорный бизнес привлекает игроков, – сказал Кассельман. – О да! – А поскольку в других штатах азартные игры запрещены, то их деятельность зачастую ассоциируется с нарушением законов. – Конечно. – И этот нюанс многие не улавливают, сталкиваясь с ситуациями такого рода. – Я улавливаю. – Но давайте перейдем к сути. Как оценивает Гарвин свои акции? – Что вы можете предложить? – Я готов сделать одно предложение, которое является окончательным и бесповоротным. – Что это за предложение? – Я плачу за эти пятнадцать процентов тридцать тысяч долларов. – Они стоят дороже. – Это вопрос спорный. У вас свое мнение. У меня – свое. По-моему, эти акции стоят тридцать тысяч только потому, что в мои руки переходит контрольный пакет. – Я передам ваше предложение моему клиенту, но не думаю, что он его примет. – Больше мы не можем предложить. Однако разрешите, мистер Мейсон, обратить ваше внимание на один момент. – Какой? – Если вдруг мы приобретем контроль над корпорацией, данное предложение, разумеется, аннулируется. После этого мы покупаем акции Гарвина уже по той цене, которую сами назначим. – Я так не думаю, – ответил адвокат. – Почему? – Потому что вы не отдаете себе отчета в том, сколько неприятностей может доставить корпорации вроде вашей отдельный владелец акций. – Возможно, вы не отдаете себе отчета, с кем вам придется иметь дело? – Вполне возможно, что другие не отдают себе отчета, с кем им придется иметь дело? – Послушайте, Мейсон, давайте вести разговор по-деловому. Не будем переходить на личности. Учтите, вам может не поздоровиться. – Меня трудно запугать, – холодно произнес Мейсон. – Послушайте, черт возьми, что я теперь скажу: происходит убийство Глейна Фолкнера, потом появляетесь вы и скупаете три пакета акций у перепуганных держателей… но Гарвина трудно запугать, меня – тем более. Кассельман помолчал, потом сказал: – Я не хочу иметь неприятности. – Не надо напрашиваться на них, – отрезал Мейсон. – К вашему сведению, Гарвин не собирается продавать свои акции, чтобы вы не захватили корпорацию в свои руки и не выкупили акции Фолкнера по вашей собственной цене. Мы предложим вам эти акции только в том случае, если вы купите их вместе с акциями Стефани Фолкнер по одной цене. – Хорошо, я покупаю их за такую же цену. Внезапно зазвонил телефон. Кассельман нервно вскочил, извинился и выбежал в соседнюю комнату. До Мейсона стали долетать отдельные обрывки фраз. – Алло… нет, нельзя… Только не сейчас!.. – Он с минуту слушал и что-то тихо добавил. Затем послышалось: – О’кей, через пару минут. И Кассельман, не попрощавшись, повесил трубку. Вернувшись в комнату, Кассельман взволнованно произнес: – Мистер Мейсон, прошу меня извинить. Но ко мне в восемь тридцать должны прийти, и тут возник один очень важный вопрос, который надо быстро решать. – Я понимаю. – Мейсон направился к двери. – Вы не дадите номер своего телефона? – Очень сожалею, он не для широкого круга. Мейсон продолжал стоять у двери, не торопясь уходить. – Хорошо, хорошо, Белдинг 6-9754. – Спасибо, – поблагодарил Мейсон и вышел в коридор. Кассельман не захотел протянуть руку на прощанье и быстро захлопнул дверь, на которой, как успел заметить Мейсон, замок был не пружинного типа. Перри вышел на улицу, сел в машину и стал ждать. Через несколько минут к дому подъехал автомобиль, из которого выскочил Гомер Гарвин-старший и вбежал в подъезд. Мейсон хотел было нажать на клаксон, но что-то в поведении Гарвина насторожило его, и он передумал, продолжая не без любопытства наблюдать за тем, как дальше будут разворачиваться события. Гарвин открыл входную дверь своим ключом и вошел внутрь. Три-четыре минуты спустя он вышел из дома, сел в машину и с большим трудом выехал со стоянки, так как перед ним кто-то поставил свою машину. Мейсон два раза просигналил, но Гарвин, поглощенный маневром, не обратил на его сигналы внимания. Едва он отъехал, как к автостоянке подъехала Стефани Фолкнер. Очевидно, она заметила отъезжающего Гарвина, но не подала виду. Не заметив Мейсона, она поставила машину, быстро направилась к дому и собиралась нажать кнопку звонка, когда дверь открылась и показалась полная женщина лет сорока. Увидев Стефани, она вежливо придержала дверь, пропуская ее вперед. За время наблюдения в дом вошли только Гомер Гарвин и Стефани Фолкнер, а вышла одна полная дама. Подождав еще несколько минут, Мейсон тронул с места и объехал вокруг квартала. На углу улицы горел один-единственный фонарь. Когда Мейсон снова подъехал к зданию, он увидел, что машина Стефани все еще стоит на прежнем месте. Адвокат уже в четвертый раз огибал дом, как вдруг заметил женскую фигуру, сбегавшую по служебной лестнице, и поехал медленнее. Женщина бросилась в переулок, выскочила на улицу и наконец перешла на быстрый шаг. Мейсон остановился рядом с ней. – Вас подвезти, мисс Фолкнер? Вскрикнув, она отпрянула в сторону, но быстро взяла себя в руки.