Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 107 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
7 Сколько раз Даша зарекалась выходить из квартиры, предварительно не посмотрев в глазок! Пять мерзких афганских борзых с тонким повизгиванием скакнули на нее, оставляя на старательно выбранном костюме следы всех своих двадцати поганых лап. Смущенная соседка закудахтала, как курица: – Ах, простите, пани Быстрова! Мы не успели в квартиру зайти. Я думала, вы слышите нас… Тряпочкой, тряпочкой ототрите… Даша, не говоря ни слова, развернулась и зашла обратно в квартиру. «Рожу себе ототри тряпочкой. Твари мохнатые! Чтоб вас скрутило в один узел!» Швырнув испорченную одежду в бельевую корзину, натянула дрожащими от злости руками старенькие джинсы и первый попавшийся свитер. Наплевать, пусть думают, что хотят. Уже отойдя на значительное расстояние от дома, она вдруг подумала, что надо было бы посмотреться в зеркало, а то дороги не будет. Хотя настроение и так было испорчено. Куда уж хуже… 8 Через полчаса она растерянно изучала приказ о зачислении на счет ста долларов. В голове с мучительной настойчивостью билась одна-единственная мысль: кто мог послать ей такую странную сумму? Не то чтобы она надеялась на чудо, но разочарование было слишком сильным. Эти деньги ничего не меняют в существующем положении дел. Какая-то злая шутка. Даша поспешно прикрыла глаза, чтобы не расплакаться. Интересно, успеет ли она найти работу, прежде чем закончатся крошки в хлебнице? Упитанный клерк по фамилии Ружичка, о чем свидетельствовала табличка на кармане, с плохо скрываемым раздражением, барабанил толстыми розовыми пальчиками по столу. Весь его высокомерный вид говорил о том, что пани с таким жалким счетом вообще не должна жить на этом свете. Даша подумала, что для него, каждый день ворочающего миллионами, пусть даже чужими, она навсегда останется лишь противной жалкой козявкой, отвлекающей Его Засраное Величество от действительно важной работы. – Так вы будете снимать деньги или оставите их на счету? – В тонковатом голосе прозвучала откровенная издевка. Несолидная клиентка, вздохнув в очередной раз, наконец промямлила: – Пожалуй, я сниму 700 крон*. – Угу, – мрачно хмыкнул счетовод и застучал розовыми сосисками по клавишам. _____________ *700 чешских крон – около 20 долларов. 9 Дожидаясь конца операции, Даша в задумчивости рассматривала городской пейзаж за окном. Прямо над правым плечом ненавистного банковского служащего возвышался изломанный силуэт старого каменного моста. По мосту сновали машины, по тротуару шли люди. Люди куда-то спешили и прятались под зонтиками, они были кому-то нужны, их где-то ждали… Робко накрапывал первый осенний дождь. «Наверняка похолодает…» Молодая женщина поежилась и оглядела кассовый зал. Здесь было так тепло и уютно – пиликали позывные у окошек, бежали на электронном табло курсы валют, и тихие голоса посетителей сливались в убаюкивающий монотонный шум. Ей вдруг страшно захотелось остаться тут навсегда. Не возвращаться в свою пустую одинокую квартиру, где ее никто не ждет, где… Не успела она передумать о всех страданиях, которые ее ожидают по возвращении домой, как со стороны двери послышался резкий хлопок и сразу же вслед за ним пронзительный женский крик. Даша удивленно обернулась. Люди падали на пол, как перезрелые груши. Надо заметить, что телевидение внесло существенную лепту в повышение выживаемости среди населения. Благодаря ему практически каждый цивилизованный человек до тонкостей знает, как именно надо вести себя при разбойном нападении. Из всех посетителей, видимо, только Даша и толстый клерк смотрели другие передачи, ибо продолжали как ни в чем не бывало восседать на своих местах. Существенная разница между ними заключалась лишь в том, что толстяк замер в той позе, в какой его застигли выстрелы, а молодая женщина принялась недоуменно крутить головой, не понимая, что за хлопки прозвучали у нее над ухом, и куда это в одну секунду исчезли все окружающие. Она даже привстала со стула, чтобы осмотреться. Откуда-то сбоку раздался истошный вопль на русском языке:
– Да ляг же ты на пол, курица! Клерк рухнул как подкошенный. Даша, напротив, медленно встала и пошла по направлению крика. 10 Позже, вспоминая этот эпизод, она предположила, что у нее просто такая нестандартная реакция на опасность. Еще в Москве, в бытность свою искусствоведом, она как-то допоздна задержалась на работе. День был предпраздничный, дружным коллективом долго отмечали предстоящее событие, а потом распределяли заказы. (Для тех, кто не в курсе: заказом называли волшебный мешочек с дефицитными продуктами, выдаваемый по талонам.) Кстати, следует заметить, что это был последний в Дашиной жизни заказ – вскоре из магазинов пропало все, за исключением разве что прилавков и самих продавщиц. А тогда, слякотной осенью восемьдесят девятого года, в жарко натопленном кабинете, все были счастливы: в заказе оказались икра, печень трески, гречка и сгущенное молоко (цены, в связи со своей незначительностью, затеряны во мраке веков). Некоторым повезло еще больше – удалось выиграть талоны в ГУМ, – и подруга Ирка, несмотря на жару и черную зависть менее удачливых коллег, гордо щеголяла целый вечер в новеньких финских сапогах. Отгуляв на работе, девушки двинулись по направлению к Садовому кольцу ловить такси. Мимо них на большой скорости пронеслись три белые «девятки» и с диким визгом затормозили метрах в тридцати. Из машин повыскакивали молодые люди с пистолетами и, размахивая оружием, начали выяснять между собой отношения. Ирка, с недостойным работника искусств воплем: «Сапоги снимут, икру отнимут!», как по сигналу стартового пистолета бросилась прочь с дороги. Даша же, влекомая неведомой силой, подошла к машинам вплотную и доверчиво уставилась на разъяренных мужчин. Заметив возле себя трогательную рыжеволосую девушку, бандиты разом притихли, недоуменно переглянулись, сели в машины и быстро уехали. На следующий день газеты сообщили, что в районе Медведкова были расстреляны две белые «девятки» и убито три человека. 11 Итак, Даша повернулась на крик. В первую секунду ей показалось, что это просто галлюцинация, она даже помахала рукой перед глазами. Однако мираж не рассеялся: прямо на нее шел мужчина с пистолетом. Даша как завороженная вглядывалась в лицо приближающегося человека. Внезапно свет померк у нее в глазах. В незнакомце шокированная женщина неожиданно узнала своего старого приятеля Колю Макеева, по прозвищу Кока, которого не встречала лет семь. – Привет, Коля, как поживаешь? – автоматически спросила она, и волосы зашевелились на ее голове от собственной глупости. Тот с трудом выдавил улыбку: – Нормально. А ты как? В этот момент другой человек, стоящий в проеме дверей, поднял руку и сделал несколько выстрелов в их сторону, после чего бросился бежать вниз по лестнице. Николай качнулся вперед, словно его толкнули, и со всего маху грудью рухнул на разделяющий их столб. В голубых глазах застыла боль. Продержавшись так несколько секунд, Макеев вдруг обмяк и начал медленно сползать на пол. Из побелевших пальцев с тихим стуком выпал пистолет. Даша вскрикнула и бросилась к раненому. Оживший клерк, словно ящерица, по-пластунски, прошмыгнул под столом и накрыл пистолет своим жирным телом. Круглыми глазками злого поросенка следил он за умирающим. – Глупо, как глупо, – еле слышно прошептал Николай, и его серые глаза подернулись дымкой. – Ты знаешь… миллион долларов… весит почти восемь килограммов… – Он вдруг открыл глаза и схватил Дашину руку. – Твои дневники… дай мне твои дневники… – Господи, Кока, какие дневники? – со слезами в глазах переспросила молодая женщина. – Успокойся, тебе нельзя разговаривать, сейчас приедет врач и все будет хорошо… Но раненый упрямо мотнул головой: – Послушай, в дневнике… – глаза его начали закатываться, – ты писала там… вспомни… – Он сложил губы трубочкой, словно хотел свистнуть, но внезапно в его груди что-то заклокотало. – Что писала? – Даша никак не могла понять, бредит он или действительно пытается что-то сказать. Умирающий приподнялся и из последних сил выдавил: – Возьми… меньше миллиона не бери… надо продолжить раскопки… возьми… Дальше слова звучали все менее разборчиво, и Даше пришлось буквально прижаться ухом к его губам, чтобы хоть что-нибудь расслышать. – Коленька, какая пальма? – в отчаянье переспросила она. – Говори погромче, я ничего не слышу… Последние слова Макеев почти выдохнул. Невнятная фраза умирающего перешла в хрип, и кровь хлынула у него горлом. Кока забился в судорогах, глаза его закатились, он сделал последнюю попытку приподняться, но тут же рухнул на пол бездыханным. Глава 2 1
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!