– Мы с Анькой любовницы. Валера выпучил глаза. – Чего-чего? Даша вернулась в исходное положение и уже в полный голос с нескрываемой насмешкой повторила: – Любовницы мы с ней. Маленький, что ли, не понимаешь? Мне из–за этого пришлось от мужа уйти, и вообще, все семья от меня отвернулась. Вот, приходится начинать новую жизнь. – Она вздохнула и поправила рыжий локон. – Перевелись настоящие мужчины. Теперь одна надежда – на женщин. Ты какой кофе пьешь? Валера недоверчиво покрутил головой, пытаясь разглядеть на веснушчатом лице хотя бы тень подвоха. Но Даша с невозмутимым видом вытирала вымытые чашки. – Так тебе с сахаром, без? – С сахаром. Много сахара. – Он поерзал на стуле, почесал затылок и смущенно пробормотал: – Извини, я правда не знал. И Анька ничего не говорила. Как мы могли догадаться? Даша вошла в раж. Разлив кофе, она без тени иронии продолжала: – А все потому, что вы черствые, бездушные! Работать бок о бок с человеком и даже не подозревать о его душевных муках. Я думаю, именно благодаря таким, как вы, женщины и бросаются в объятия друг другу! Ты не представляешь, что такое видеть каждый день перед собой самодовольное лицо мужчины, царя природы, в котором нет даже искры нежности или внимания, весь смысл существования которого заключается в двух словах: тепло и сыто! Валера подавленно молчал. Он не был похож ни на царя природы, ни на самодовольного мужчину. Даже его предполагаемая сытость вызывала сомнения, программист был худ. Молодая женщина с легким поклоном поставила перед ним чашку, словно доказательство своего подневольного положения, и продолжила уборку. Лицо ее оставалось суровым и непроницаемым. Кудрявый смущенно кашлянул. – Прости, я даже не спросил, как тебя зовут. – Даша. – Хорошее имя, – поспешил заметить он. – Ничего. Мне тоже нравится. Так берете меня на работу? Валера обрадовался возможности продемонстрировать отсутствие каких бы то ни было предрассудков: – Конечно, берем! Ты же не подумаешь, что мы... Ну... Короче, что мы как-то будем... ну, что мы это не принимаем. Каждый человек имеет право на личную жизнь. И я тебе обещаю, что в нашем коллективе вы даже не почувствуете... – Приятно слышать. – Молодая женщина снисходительно улыбнулась. – А это вообще в чьей компетенции – принимать на работу? – После того как от нас ушла пятая секретарша, шеф сказал, что это наши проблемы. – Понятно. Тогда рассказывай, какой у вас распорядок дня и чем я должна заниматься. 3 Аня автоматически кивнула коллегам, сидящим за компьютерами, и, не останавливаясь, прошла на кухоньку. Несколько секунд ей понадобилось, чтобы осознать увиденное. Все вокруг сверкало чистотой. Посуда стройным рядком стояла на полках, раковина и плита были белыми, кофеварка снова бежевой. Она выглянула в офисный зал. Все как по команде спрятали лица в мониторы. – Что происходит? – Девушка наморщила лоб, вспоминая, какой сегодня день и не забыла ли она о каком-то событии. – Твоя... подруга теперь у нас работает, – выдавил через силу бородатый Вова и кашлянул, остальные с осуждением обернулись в его сторону. – Я имел в виду Дашу, – он смутился еще больше. – Дашка уже приходила? – радостно воскликнула Аня. – А куда она делась? Надеюсь, вы по обыкновению не набросились на нее со своими дурацкими шутками? Учтите, я вам ее в обиду не дам, она теперь будет жить со мной, и не вздумайте к ней приставать. Понятно? Мужчины переглянулись. Никто не издал ни звука. Девушка, уже приготовившаяся выслушать град острот, недоуменно посмотрела по сторонам: – Она что, и правда согласилась работать с вами? – А почему нет? – запальчиво вскинул голову высокий худой юноша в очках, – чем мы хуже... – Завянь, Терч, – зашикали сразу несколько человек. – Самый умный, что ли? Аня растерялась окончательно. Впервые за все время общения со стадом женоненавистников она не выслушала ни одного комментария по поводу прихода новой секретарши. Может, это от того, что Рыжая – ее подруга? Однако подобная версия вызывала большие сомнения. От напряженных размышлений ее отвлек приход самой виновницы переполоха, увешанной сумками с хозтоварами. – Привет, душа моя, – Даша демонстративно обняла девушку и чмокнула ее в щеку. Анна недовольно отмахнулась и принялась оттирать следы помады: она терпеть не могла приветственных женских ритуалов. – Ты лучше расскажи, почему у Элеоноры ночевать осталась? Чем вы там занимались до утра? Мужчины, затаив дыхание, следили за каждым словом. Даша кокетливо поправила прическу и со вздохом завела глазки к потолку. – Сразу все и не расскажешь. Ты же знаешь, какая Элька затейница... Пойдем лучше на кухню, посекретничаем. По офису пронесся вздох разочарования. 4 Войдя на кухню, Даша по-хозяйски сбросила сумки на пол и плотно прикрыла дверь. – Ты чего так поздно? – недовольно поинтересовалась она у Ани. – Тебя забыла спросить, – Петрова с удовольствием потянулась. – Работала часов до четырех. А ты чего с ребятами сделала? Они как шелковые стали. – Да ничего особенного. Просто сказала, что мы любовницы. Аня посерела и перестала дышать. – Что?! Да ты в своем уме? – От ужаса девушка так и замерла посередине кухни с поднятыми вверх руками. – Как я теперь буду здесь работать?! В ответ Даша беззаботно рассмеялась и уселась на стул, закинув ногу на ногу. – Не понимаю, а чего ты хотела? На весь мир сообщить об этом не боишься, а паре закомплексованных засранцев – страшно. Анечка наконец пришла в себя и опустилась на табуретку. Лицо ее изобразило крайнюю степень возмущения, сквозь которое, впрочем, явственно проглядывало озорство. – Я... я просто не думала, что это случится таким образом. Как раз ребятам я хотела сказать правду. Ну или почти правду... – Чтобы они разорвали тебя на цуцки? – На что разорвали? – На цуцки. Это чешизм. – Какой еще чешизм? – Чешизм, это очешеный русизм. Не отвлекайся, и пошли все они в зад на печку, лучше выслушай мои проблемы... Аня передернуло, словно от холода. В ее душе явно происходила какая-то борьба. Через секунду она стряхнула оцепенение и перевела взор на бессовестную подругу. – Тебя убить мало, – но тут же безнадежно махнула рукой. – Да черт с ними, может, отвяжутся наконец. Куда ты опять умудрилась вляпаться? Даша медлила с ответом. Заметив небрежно сброшенные в углу сумки, она встала и принялась неторопливо разбирать покупки. – Вчера я хотела Элеонору немного порасспрашивать, не знает ли она чего о Коке и не пытался ли тот гулять вокруг ее дачи в одиночестве... – Ты так и спросила? – Нет, конечно! – Даша сделала большие возмущенные глаза. – Я вообще ни о чем не успела ее расспросить. Мне показалось, что Пилюгина о чем-то догадывается, сразу начала меня допрашивать: зачем уехала, зачем приехала... Ну, я и сказала первое, что пришло в голову. – Это интересно. – Аня устроилась поудобнее, подперев подбородок рукой. – Интересно, какая мысль приходит первой в эту прелестную головку? – Ха-ха-ха... – состроила рожицу Даша, – мне, между прочим, было совсем не до смеха... Короче, я сказала, что приехала сюда за своим... Ну, вроде как возлюбленным и хочу, чтобы она помогла нам встретиться.