Четверка, ловко маневрируя, поспешила за своим проводником. Даша, как ни старалась, не могла отвести взгляда от его стройных ног. В рыжей голове неотступно вертелась мысль – бреет ковбоец свои ноги, щиплет или они у него от рождения такие гладкие. Под любопытствующими взорами окружающих компания разместилась за резервированным для них столиком. Место оказалось одним из лучших. Стол находился на некоем возвышении и представлял собой стилизованную беседку, что позволяло чувствовать себя в относительной изоляции от остальных посетителей. Даша осмотрелась. К ее немалому удивлению, количество мужчин и женщин в клубе было почти одинаковым. Многие из присутствующих, особенно женщины, узнавали Эдуарда и даже посылали ему воздушные поцелуи. Лаймонис в ответ улыбался своей мягкой обаятельной улыбкой. Дамы тут же начинали перешептываться. Даша, внимательно следившая за всеми перемигиваниями, наконец не выдержала: – Вот ведь что удивительно, – начала она, как бы размышляя вслух, – женщины на Эдика обращают гораздо большее внимания, чем мужчины. Интересно, почему? Но Леонид не дал развить щекотливую тему: – Потому же, почему мы сейчас ползаем по земле, а не валяемся в райских кущах... – В смысле, что запретный плод сладок? – Именно. Даша задумалась. – А в таком случае, мы вас не скомпрометируем, часом? Эдуард удивился: – В каком смысле? – Ну, удобно ли вам... – она замялась. – Удобно ли нам появляться в обществе двух лесбиянок? – Он рассмеялся. – Почему бы нет? – Я... – Даша смутилась еще больше. – Я хотела сказать, что не смогу принять участие в твоей передаче. Понимаю, анонс там, реклама и все такое прочее, но... Извини... Великодушный телеведущий ободряюще похлопал ее по руке: – Я бы и сам вам отказал. Не думайте, что остальные глупее. Поставь вас обеих перед камерой и конец – вы поплыли бы через полминуты. Но, насколько я понял, цели у вас были совсем другие? – Он кинул быстрый взгляд на Анну. – Слушай, Эдик, – Даша заговорщицки наклонилась в его сторону. – А что, у вас с Петровой действительно ничего не может получиться? Аня со всей силы лягнула подругу под столом ногой. – Да замолчишь ты когда-нибудь?! – Зараза, – сморщилась Даша и потерла ушибленное место. – Для тебя же стараюсь. – Барышни, а вас не смущает мое присутствие? – с нескрываемой издевкой поинтересовался физик-тромбонист. – Извини, Леня, все время про тебя забываю. – Рыжеволосая сводница деланно улыбнулась. – Но, честно говоря, мне кажется, что вы с Эдиком, как бы это сказать, ну, не совсем друг другу подходите. Несерьезно это у вас. А вот Анечка – это другое дело... – Ну где человеку мозгов купить? – ни к кому не обращаясь, пробормотала Петрова и безнадежно махнула рукой. – Чем же это мы не подходим друг другу? – осведомился Леонид, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. Даша посмотрела на потолок, где крутился огромный зеркальный шар, потом по сторонам и, словно не понимая, о чем здесь можно вообще спорить, нехотя вымолвила: – У вас пол одинаковый. Вы даже детей иметь не сможете. А вот Анечка... Мужчины не выдержали и дружно расхохотались, Петрова сердито сверкнула глазами: – Рыжая, будешь продолжать в таком же духе – я уйду! Накалившиеся страсти не дошли до предела лишь благодаря появлению хозяина заведения. ______________ *Дамой полусвета (фр.) 3 Поначалу Даша даже не поняла, кто перед ней стоит. Худенький, застенчивый паренек, которого она помнила по студенческим годам, неожиданно превратился в крупного, оплывшего мужчину с мешками под глазами и наполовину седой головой. – О, Боже, – прошептала она, прикрывая рот рукою. – Привет, Рыжая. – Максимов усмехнулся и присел рядом на мгновенно появившемся стуле. – Я тоже рад тебя видеть. Остальным же он еле кивнул головой. – А ты, как я вижу, совсем не изменилась. Особенно по части деликатности. Все та же непосредственность. – Ну, извини. – Даша пожала плечами. – Можно подумать это я тебя откармливала. Ты в теннис-то научился играть? – Теннис-пенис. – Виктор задумчиво постучал пачкой «Мальборо» по столу. – Нет, не научился. Ты зачем сюда приехала? – Не поняла, – оторопела Даша. – Это вместо «здрасьте?». Ничего себе приветствие! Можно подумать, я мимо каждый день на велосипеде проезжаю... Максимов молча разглядывал ее лицо. Взгляд его был таким странным, что у Даши возникло ощущение, будто он приценивается к каждой ее веснушке. – Если бы ты мимо на велосипеде ездила, возможно, все бы сейчас выглядело по-другому... Молодая женщина удивилась: что бы это могло означать? Никакой симпатии в прошлом Рыбий глаз ей не выказывал. – Николаю ты нравилась, – отвечая на немой вопрос, сказал Максимов. Эдик с Леонидом переглянулись. – Но это все лирика. Нам надо поговорить... Тем временем к столику подошла официантка. Даша про себя отметила, что это была единственная женщина, обслуживающая в зале. Официантка принесла высокую подставку для ведерка с шампанским, поставила рядом со столиком и вопросительно посмотрела на хозяина клуба. – Чего смотришь? – недовольно проворчал тот. – Мне, как всегда, водки. Девушка кивнула и автоматически потерла левую руку. Аня сжала губы, скрывая усмешку. – Поговорить? – переспросила Даша. – О чем? – Но тут же себя поправила: – То есть нам, конечно, есть, о чем поговорить... Просто тон у тебя странный. Максимов принялся угрюмо осматривать свои владения. Было заметно, что обслуживающий персонал старательно отворачивался, дабы не встретиться с ним взглядом. – Когда я тебе кое о чем поведаю, ты тоже станешь на удивление странной. Короче, так: вы тут развлекайтесь – ешьте, пейте... Чего не погулять на дармовщинку-то. – Максимов заметил в глазах Эдуарда легкое раздражение и добавил с какой-то жлобской интонацией: – Да, я всех угощаю. Все за мой счет. А как закончится программа, подойди вон к тем дверям... видишь, там, за блестящим занавесом? Попроси, чтобы тебя отвели в мой кабинет. Даша с нескрываемым любопытством разглядывала сидевшего перед ней хозяина заведения. Несмотря на гостеприимный смысл предложения, тон был неоправданно хамский. Но Рыбий глаз спокойно выдержал ее взгляд и усмехнулся: – Чего смотришь? Удивляешься? – Удивляюсь, – призналась Даша. – Удивляюсь, как люди за несколько лет могут дойти до такого свинского состояния. Максимов помрачнел. Его глаза сузились и потемнели. – А ты не удивляйся. Жизнь с человеком делает страшные вещи. – Он издал горлом какой-то странный звук. – Ей наплевать, гений ты или полный мудак. Возможностей только две: или дерьмо будешь жрать, или сам в дерьмо превратишься. Он вырвал из рук подошедшей официантки стопку водки, одним, махом проглотил ее и с силой скрипнул зубами. Официантка проворно убрала руки за спину. – А мне кажется: это одно и то же, – холодно заметила Аня. – Возможно, второе даже лучше. По крайней мере, не возникает конфликта между собой и окружающим миром. – Хорошая ты девка. – В голосе хозяина стриптиз-клуба не прозвучало ни обиды, ни иронии. – И умная. Возможно, даже порядочная, в отличие от меня. Только принесло ли это тебе счастье?.. Коку убили. Коку! Глаза Максимова затуманились, и он поспешно схватил следующую рюмку. На этот раз зубовный скрежет оказался еще сильнее. Тут уже и Даша поспешила убрать руки под стол. Хозяин клуба буквально на глазах наливался тяжелой пьяной злобой: – Он же был почти святой. – Раздался удар кулака об стол. – Ничего не боялся, ни перед чем не отступал... Он искал и нашел. Нашел свою Трою. А ты говоришь «одно и то же»... – Максимов опустил голову и помотал ею, словно стряхивая невидимый мусор. Речь его становилась все менее внятной. – Короче, так. Я отдам тебе эту кассету, поняла, да? И если сможешь разобрать всю эту галиматью, если найдешь того, то убил Коку, то я – слышишь? – я плачу тебе налом десять тысяч штук. Давай, кудлатая, думай... Не дожидаясь ответа, Максимов встал и, оттолкнувшись от стола обеими руками, грузно зашагал в сторону служебного входа. Со спины казалось, что идет не тридцатилетний мужчина, а дряхлый, разбитый старик.