— Я. — Где он? — По дороге выкинул под мостом. На въезде в город. — Ясно. А из-за чего весь сыр-бор? — это был главный вопрос, и Вадим постарался, как можно безразличней задать его, чтобы не особенно заострять на нем внимание. Чиф нашел в себе силы отказаться от ответа. — Я потом скажу. Если буду уверен, что нахожусь в безопасности. — Ладно, отдыхай. Вадим не сказал ему, что если тот попробует хитрить, то, как пить дать тут же будет возвращен в городскую больницу на волю случая или произвол судьбы. Юрьев пока организовал охрану в больнице до вечера и вскоре возле палаты Чифа уже сидел сержант с автоматом на коленях. Сержанту были даны строгие указания никого не подпускать к палате, кроме тех медсестер и врачей, которых ему показали. Женя пересел в свой убогий, разбитый службой, обшарпанный десятилетний «Чайзер» и начал колесить по городу в поисках красного «Круизера», на котором последнее время гонял Слон. В кабинете Иван сел за компьютер и стал поднимать всю информацию на подозреваемых. Таких дел на дискетах скопилось много. Кроме официально оформленных сообщений агентуры, было много таких, которые оперативники не регистрировали. Иван углубился в чтение: вот сообщение агента о том, что Слон договаривался с каким-то прапорщиком о покупке у того пистолета, вот сообщение о том, как Лось за пьяным столом поделился своими мыслями о желании захватить в городе криминальную власть, используя для этого все средства, в том числе и убийство, вот сообщение о желании Фиксы открыть в городе несколько вполне легальных магазинов… В дверь осторожно постучали и, выждав пару секунд, на пороге появился криминальный авторитет, лидер городского организованного преступного сообщества «общак», «ответственный за положение» Макар. Он широко улыбнулся и учтиво спросил: — Чем могу служить? — Макар скривил лицо так, как будто съел лимон. — Проходи, Андрей, присаживайся. Макар присел на край мягкого дивана и, достав из кармана пачку сигарет, вопросительно посмотрел на Ивана. Тот помотал головой: — У нас не курят, могли бы, Андрей Викторович, уже усвоить. — Жизнь меняется… — вздохнул Макар: — может, вы и закурили уже… от нервов… — Мы не нервные, ближе к телу! — Иван развернулся в кресле, выключив компьютер. — Я весь — внимание! — Как твоя шашлычная на трассе? Иван намеренно задал не тот вопрос, который ожидал от него услышать Макар и поэтому тот немного растерялся. — Идет бизнес понемногу. А что? — Сан Саныч из Санслужбы не донимает? — Пока нет. — Макар явно начал нервничать: вопросы никак не увязывались с произошедшими событиями. — А налоговая? — Пока нормально. Ты же знаешь, я с ними не конфликтую. Налоги справно плачу… — А где мясо закупаешь? — В Уссурийске, на китайском рынке. Свинина блочная. — Дешевая свинина? — Дешевая. — Много накручиваешь? — Четыреста процентов выходит. Иногда не выходит. Есть же всякие непредвиденные расходы. — Прибыль как от продажи наркотиков. — Ага… — А зачем же ты Саню Лося замочил? Макар, услышав давно ожидаемый вопрос, чуть слышно облегченно выдохнул, и улыбнулся: — Сам не пойму, кто его посмел убить. Вроде правильный пацан был, и тут такое… — он состроил страдальческое лицо и снова улыбнулся, на этот раз недоуменно. — Лось под тебя копал… — Иван старался нащупать ключ к результативному разговору. — Говорят, на твое место метил… был недоволен твоей политикой… — На мое место каждый урка в городе метит. — Ну да, место-то доходное… — Доходное, но ответственное. С меня тоже ведь старшие спрашивают… — Джек? — И Джек тоже. — А с владивостокскими как живешь? — Откупаюсь понемногу, но я для них не интересен. Что с нашего города можно взять? На наркоте много бабла не заработаешь здесь, проституция тоже много денег не дает — клиентов хороших мало. Вот за Уссурийск комсомольские воры с владивостокской братвой войну ведут не по-детски. Слыхал, Ваня, как недавно комсомольские заслали в Уссурийск своего человека, а он пропал… — Слыхал. Не он первый, не он последний. Иркутские у нас попадали, московские, кавказские воры тоже пропадали… — Оно так и есть. Долго еще братва воевать будет. Вот что с людьми деньги большие делают… Разговор уходил в сторону, и Иван решил его немного подправить: — Значит, ты не знаешь, чья это работа? — Откуда мне знать? Я свою братву в стойле держу. Беспредела за мной нет, ты это и сам знаешь. Я же не Самурай… своих, и так смогу убедить, зачем валить братву? — Да как сказать… А ну, рукава закати! Макар секунду помедлил и, расстегнув на рукаве пуговицу, приподнял рукав до локтевого сгиба. Иван перегнулся через стол и бесцеремонно приподнял рукав еще выше, чтобы была видна «дорога» на вене — следы от частых инъекций. — Ты же мне недавно говорил, что завязал с наркотой! — Так это дело такое… Я же для себя… оно как лекарство помогает… — Есть с собой? — Да что я, последний придурок? Я же знаю, что ты меня будешь обыскивать. — Ладно, верю. Иван откинулся на спинку кресла. Макар сделал то же самое. Это говорило о том, что в данный момент он находился в психологической зависимости от собеседника. Иван знал этот трюк и практиковал его для выявления психологического состояния собеседников не только в процессе допросов, доверительных бесед, но и вообще в любых вариантах общения с людьми. Это был незначительный кусочек знания огромной науки, которая в узких кругах носит название «нейролингвистическое проникновение в психику». — А ведь положенцу наркоманом быть не в почете… — бросил Иван. — Такой положенец спустя время думает только о наркотиках, и забывает о делах общаковских. Или у вас уже и это узаконили? — Жизнь диктует свои условия, — усмехнулся Макар. — Да и к тому же, какой из меня наркоман? Я в любой момент могу прекратить… я же не на героине сижу… на «ханке»… — Одно и то же… — сказал Иван. — И то, и то есть производное опия, и очень быстро превращает человека в полного скота. — Если применять умеренно, то это практически безопасно, — попытался сам себя обмануть Макар. — Вот «мулька» человека быстрее скотом делает, а вы на это смотрите сквозь пальцы… вон как таблетки в город возят! А вы на это никакого внимания! «Мулькой» назывался наркотик, который наркоманы наловчились вырабатывать из привозимого в больших количествах из Китая лекарственного препарата от кашля под названием «эфедрин». Эфедрин везли из Китая тоннами, и государство слишком поздно опомнилось, что позволяет ввозить через границу страшнейший наркотик — какое-то время эфедрин не признавался наркосодержащим препаратом, и официально не имел никакого ограничения к свободному обороту. Довольно долго это было головной болью правоохранительной системы, но что-либо сделать против создавшегося положения опера разных служб долго не могли. — Скажи, кто возит. Может, что и сделаю… — усмехнулся Иван. — Может, еще за белы ручки привести, да под расписку сдать? — рассмеялся Макар. — Это ваша работа, вот и работайте… — Ладно, — сказал Иван. — Подпиши подписку о невыезде и свободен. — За что меня так? У меня же бизнес, мне надо во Владивосток, надо в Хабаровск… — А в Комсомольск к Джеку тебе не надо? — усмехнулся Иван. Макар промолчал. Знаменитый дальневосточный вор в законе Джек, за многие годы так и не смог до конца подчинить себе приморских воров и бандитов. Кое-где он добился успеха, но все равно это был довольно болезненный и неоднозначный вопрос для всех участников организованных преступных групп Дальнего Востока. Самого же Макара поставили на пост положенца именно комсомольские воры, возглавляемые одиозным Джеком, и ему постоянно приходилось искать компромисс между Джеком и владивостокскими братками, которых такое назначение не устраивало, но в тоже время они и не хотели снова воевать с Джеком, как пять лет назад. Макар от города отсылал в воровской общак каждый месяц до тысячи долларов, да немного платил во Владивосток и считал это положение пока приемлемым, но не постоянным. Вдруг все изменится? Тогда можно будет просто присоединиться к победителю, благо, что пока все шло стабильно и, казалось, никто не был в обиде. Да свои, больше не устраивали бы таких представлений…