— Тебя Валера зовет. Там, в машине сидит. С пивом. — О! Иду! Парень побежал одеваться. Иван подождал его, и они вместе подошли к машине. Чтобы не иметь осложнений, Иван достал удостоверение: — Старший оперуполномоченный управления по борьбе с организованной преступностью майор Шилов. Садитесь в машину! — Какой майор? Ты что мне тут паришь? Иван втолкнул второго в машину и захлопнул дверь. Замки дверей он предусмотрительно поставил на «детский» режим, при котором нельзя открыть дверь изнутри. Сел на переднее сиденье и повернулся вполоборота: — Молчи, урод! Сейчас все узнаешь… Вадим уже должен был находиться в кабинете, и поэтому поехали сразу в отдел. Чем ближе подъезжали к милиции, тем спокойней становился Валера, и все больше нервничал Василий. — Иди! — толкнул Иван Васю, и тот вяло пошел за Женей. Валеру Иван тоже вытащил из машины: — Пошел! Перед кабинетом Иван, схватив Валеру за загривок, ткнул его несколько раз лицом в табличку с надписью «УБОП» на двери: — Читай, тварь, на кого ты вчера руку смел поднять! Усилиями рук Ивана, и приложением белобрысого лица Валеры, стекло на табличке разбилось и ссыпалось на пол. Иван втолкнул задержанного в кабинет. Вадим сидел на своем месте с торца стола и держал левую ладонь на подбитом глазу. — Ну что, красавчик? Нашел вчера на бутылку? Валера тупо смотрел на Вадима, явно не понимая, чего от него хотят. Вася стоял возле стены и загнанно смотрел на происходящее. — Ну, я выпил вчера немного… — пробормотал Довжик. — А меня ты не помнишь? — Не припоминаю… — Неужели? — Вадим прищурился и посмотрел на Васю: — А ты? — Что-то припоминаю… Пьяные мы были, начальник. Извини, ошибочка вышла… — Извини? Ошибочка вышла? Да вы, ребята, так и не поняли ничего… — Ну, извини, начальник… — повторил Вася. — А что это у тебя в кармане? — спросил Иван и ловко вынул из кармана Валеры им же брошенный туда патрон от табельного оружия. — А это в кармане двести двадцать вторая статья Уголовного кодекса. — Это не мой… — тихо и испуганно прошептал Валера. — Как же не твой, если я его из кармана твоего достал? — усмехнулся Иван. — Э, брат, «крытая» по тебе плачет… — Клянусь, это не мой… Я вспомнил. Извините, ошибку допустил… — Ты о чем? — Вадим усмехнулся. — Мы говорим о патроне в твоем кармане. А ты о чем? — Затмение нашло, — сказал Валера. — Ничего пьяный не соображал… — А сейчас ты соображаешь? — спросил Женя. — Сейчас соображаю. — Ты соображаешь, что ты с боеприпасом лет на пять сейчас пойдешь булавки делать? Или ты хочешь лес лобзиком валить? — Да это не моё. Я к оружию отношения не имею. Спросите мать, соседей… — Таких, как ты, сразу на стрельбище надо везти… — Иван сурово посмотрел на Васю: — Расстреливать. Правильно? Вася замялся. Ничего за своего друга не ответил. Он видимо понял, что на него пока не наезжают, хоть вчера на самом деле он был зачинщиком. Решил молчать. — Что там? — спросил Вадим: — Боеприпасы? Оформляй его. У нас план по оружию горит… «Вихрь-Антитеррор» идет. — Да вы чего? — глаза Валеры забегали, и он всхлипнул: — Это не мое… — Чего разнылся? Вчера героем был, а сегодня что, слабо? — Вадим встал из-за стола и подошел вплотную к Валере: — Знаешь, как легко я сейчас могу всю твою никчемную жизнь переменить лет на пять? Не веришь? — Верю. Не надо. Это не мое. Я больше не буду. Вадим повернулся к Васе: — А ты веришь? — Да! — с готовностью кивнул тот. — Где работаешь? — спросил Валеру Вадим. — Предприниматель. Частный. Покрышки продаю. — И как бизнес? — Пока кормит. — Покрышки, говоришь? — Да. Есть всякие. На заказ из Японии могу привезти… — Какие можешь привезти? — А какие надо? Женя назвал, какие нужны на «Чайзер» и «Делику». — Я понял, — кивнул Валера. — Такая резина у меня сейчас есть. Могу привезти… — Ну, если только в качестве моральной компенсации… — Вадим потер свой синяк. — Только так. Зачем мне сориться с вами? Я человек маленький. — Посмотрим, какой ты человек, — усмехнулся Иван. — Пока забудем про патрон. Свободен! С него сняли наручники, и Валера пошел к выходу, но остановился и, посмотрев на Васю, спросил: — А он? — А с ним мы поговорим отдельно, — однозначно ответил Женя и вытолкнул Валеру за двери. Василий затравленно посмотрел на оперов. Вадим вернулся на свое место и начал что-то писать. Женя сел за компьютер. Иван уселся на диван, и некоторое время молча смотрел на вчерашнего героя ночных подворотен. Тот стоял у стены и нервно следил за действиями оперов. — А я работаю на автомойке, — заявил он через несколько минут. — Ты будешь сидеть за нападение на представителя власти, и будешь в зоне мыть машины, — отозвался Женя. — Стой пока. Что еще можешь делать, кроме как мыть? — Профессионально занимаюсь танцами в ансамбле «Аралия». В кабинете воцарилась гробовая тишина. Опера переглянулись. Такого в их практике еще не было. — Ах, ты, значит, танцуешь хорошо? — ласково спросил Иван. — Да за такими, как ты, на зонах в очередь стоят, поэтому мыть там тебе ничего не придется. Будешь участвовать в самодеятельности. Сейчас мы составим протокол и вперед, в камеру! — Не надо меня в камеру, — на лице Василия опять появились слезы. Опера в своей практике постоянно видят рыдающих мужчин и на подобные сцены не реагируют. Иван только усмехнулся: — Да не плачь, ты, может, на первый раз условно получишь, наш суд гуманный и справедливый. — У меня уже есть условно, — прорыдал Василий. — Простите меня! Ну, погорячился спьяну, с кем не бывает? — А как вас, уродов, еще учить, что сотрудник милиции — это лицо неприкосновенное? Как? — спросил Вадим. — Ну, я же не знал, что вы — милиционер.